​Два полюса щепетильности

Ощущение такое, что они существуют в параллельных вселенных. Причём одновременно. В одной вселенной – обострённое, доходящее до исступление преклонение перед формальным законом. Правами человека. Равноправием и справедливостью. В другой – всё это как будто ветром сдуло, ничего даже отдалённо похожего. Середины нет. В одной вселенной – щепетильность по любому моральному поводу доходит до взвинченной истерии. В другой – ничто, даже геноцид целого народа, не является поводом не то, что возмущаться – заметить…

Я думаю, они куклы, которые включаются и выключаются кнопкой с пульта. Когда кнопку нажали – то куклы издают одни и те же звуки, причём много раз. Пока не выключат. А когда выключат – куклы никаких звуков не издают. Им, куклам, как существам неодушевлённым, всё безразлично. Кабы не кнопка звука – они молчали бы всегда.

Объясните, какое надо иметь зрение (фасеточное, что ли, как у насекомых?!) чтобы «побои» в Минске разглядеть, а уничтожение целых городов на Украине из тяжёлого армейского вооружения – в упор не видеть много лет?

Но дело же не только в этом. Один и тот же человек будет на повышенных тонах обсуждать с вами «нечистых на руку партократов», которые, предав идеалы коммунизма, получили себе квартиру (типовую) без очереди или пакетик гречки в спецраспределителе. Говорить о беззаконии и коррупции, в денежном измерении копеечных, так, как будто Вселенная вот-вот рухнет.

Им показываешь кровавых лордов приватизации, миллиардеров – и они находят этот вид совершенно приемлемым. Миллиардерам можно. Не коммунисты, чать!

Мрази проституируют всё светлое и отзывчивое, что есть в человеке. Им ничего не важно, ничего не жалко – зато они всё готовы использовать. Тогда, когда выгодно. А когда невыгодно – тут же предают забвению.

Лично меня они довели до «фобии сочувствия». Как только мне начинают в чём-то сочувствовать, я с ужасом думаю – что со мной затеяли сделать что-то очень плохое. Всякое человеческое чувство – отзывчивости, солидарности, поддержки – в мире этих мразей превращается в таран.

По команде они замечают, что тебя бьют. И по команде перестают замечать, когда тебя убивают. По команде они вдруг прозревают о невыносимых условиях твоей жизни. И по команде в мгновение ока признают эти же условия превосходными, «полными возможностей». По команде они обнаруживают, словно трюфельные свиньи, даже микроскопическую несправедливость, даже мелочь беззакония. Но по той же команде слепнут и глохнут при виде любой несправедливости и любых масштабах беззакония.

Они напоминают хорошо сработавшуюся команду покупных плакальщиков, готовых рыдать за деньги над незнакомым, но неспособные выдавить ни слезинки даже на похоронах самого близкого человека без оплаты. Все слёзы «совестей нации» распроданы на много лет вперёд. Резерва чувственности нет.

Демоны и кровавые режЫмы у них возникают в один миг – и так же внезапно становятся «партнёрами» и «перспективными демократиями». На нас вдруг обрушивается, оглушая и ослепляя, волна великого гнева и стенаний по поводу то Северной Кореи, то Белоруссии, но когда мы наивно думаем, что эти кликуши жизни свои намерены положить во имя вышеуказанных «страдающих народов» — от воплей мгновенно не остаётся даже эха…

+++

Сказка об «отзывчивом человечестве» — всего лишь сказка. Видимо (грустно думаю я) – человек по своей природе так подл, что чужую беду замечает лишь тогда, когда чует собственную поживу. Надеется что-то поиметь на сочувствии. Во всех других случаях – он глух и нем, и вместо очков у него печные заслонки.

У «профессиональных плакальщиков» есть два типа заказов: обнаружить «слезинку ребёнка» и закрыть её своими говорящими головами. Так адвокат, в зависимости от заказа, ищет любые факты, обеляющие обвиняемого, или наоборот, копает на него компромат.

Адвокат эмоционально не вовлекается ни в то, ни в другое. Он не может позволить себе роскоши ЛИЧНО сочувствовать или ненавидеть. Платный хирург делает операцию не по медицинским показателям, а по факту оплаты. Он будет хладнокровно смотреть, как умирает в корчах неплатежеспособный пациент (помните все эти слезливые призывы «скинуться на оплату операции ребёнку для врачей-спекулянтов), но охотно порежет скальпелем совершенно здорового человека, коли оплачено.

Матрица покупных адвоката или хирурга легла на всё рыночное общество. Воспитала людей, которым НА САМОМ ДЕЛЕ наплевать на всё, кроме себя. События в Минске им так же безразличны, как и в Донецке или Косово. Но есть кнопка, с которой запускают вмонтированную в этих пластиковых истуканов сирену.

Вот Чулпан Хаматова, уже отметившаяся острым сочувствием к несчастным раскулаченным 30-х годов (но не 90-х), вдруг истошно завопила: «Я обращаюсь к вам, люди под касками. Остановитесь!»

Может быть, она заметила, что на Украине с 2014 года льётся кровь? Ничего подобного. На Украине бомбят мирные города те, кому можно. Это она про Белоруссию, в КОТОРОЙ ВООБЩЕ ЕЩЁ НИКОГО НЕ ПОГИБЛО!

«…Восхищаюсь бесстрашием людей, которые находят в себе мужество отстаивать самые базовые права и свободы. Мне очень страшно от того, какой опасности они себя подвергают. Мне больно видеть с какой жестокостью существа в форме, защищённые оружием, бронежилетами и касками убивают и избивают беззащитных. Я верю, что под касками есть люди… У вас тоже есть матери, жены, отцы, братья, сёстры и дети. Они заслуживают жить в свободной, счастливой стране, жить без страха. Неужели вы не видите, что дороги назад уже не будет. Чем раньше вы остановитесь, тем меньше будет крови».

Видимо, в существование матерей, жён, и прочей родни у украинских карателей Хаматова не верит. К ним она не обращалась с такими проникновенными воплями. А кто знает, вдруг бы они услышали подружку Горбачёва и крови было бы меньше?!

Но, понимаете, команды с режиссёрского пульта не было. А актёры – они послушные. Они сыграют и гнев, и радость, и слабоумие – согласно замыслу режиссёра.

А у музыкантов тоже – вы же понимаете! – гастроли, гонорары, спонсоры… Вот возьмите неполживого Юру Шевчука. Уже давно, ещё до Минска, российский военкор Дмитрий Стешин напомнил:

— В Славянске, в 14 году, наивные ополченцы ждали, что приедет Юра Шевчук. Очень он был всем по сердцу. В общем, приедет Юра, вылезет на гору Карачун, ударит по струнам и споет «Не стреляй!», и его будут слушать и ополчи, и ВСУ, а потом все помирятся, и война закончится, наступит мир.
Но Юра-Музыкант так и не приехал. Носа не сунул. Билетов в кассе не было. На Донбасс Шевчук так и не приехал, хотя ему там было самое место – русскому поэту и певцу, который «татарин на лицо, да с фамилией хохляцкой».
«Очень хороший человек» Юрий Юлианович Шевчук ни одним своим глазком не видит никаких процессов, имеющих место в мире в целом, в таких странах, как США, Англия, Испания, Украина и так далее.

Такие же песни, как «Очень хороший человек» Ю.Ю. Шевчук, сочиняют нынче такие «хорошие люди», как Б.Б. Гребенщиков, Ф. Чистяков и некоторые прочие. Строя на сцене искренних и непреклонных за счёт пафоса противоборства системе и вообще «бесстрашия художника».

Всё бесстрашие вместе с гражданским пафосом тут же оказывается в заднице, как только случай «их начальством не утверждённый».

И «пламенные р-р-революционеры» раскрываются как самые паскудные приспособленцы, лизоблюды и умильные в своём желании услужить хозяевам псы. Не умеет их пластмассовое сердце ни за что болеть. Никому сопереживать.

Когда нужно – в этих куклах зажигают лампочку, она и должна изображать «пылающее сердце» «неравнодушного гражданина поэта».

Захар Прилепин, писатель, который воевал, а не только гундел, хорошо откомментировал письмо Гребенщикова, Макаревича, Шевчука и прочих «неполживцев».

«Деятели культуры России подписали открытое письмо с осуждением действий белорусских властей.
Борис Гребенщиков, Noize MC, Oxxxymiron, Монеточка, Макаревич, Никонов, Юрий Шевчук, Саша Васильев («Сплин») и многие другие».

Я что хочу сказать.
…То, что творилось все эти годы на Украине — вообще не поддаётся описанию. Там не просто разгоняли людей, там их жгли и убивали. И никто из вышеперечисленных подобных писем не писал категорически. Вот не писал, и всё.
Только, как заговорённые, повторяли:
«Это чужая страна, сами разберутся».
Вы тоже сами уже разберитесь. Вы лезете в дела чужих стран, или нет?
Давайте хоть какую-то последовательность проявлять.
А то получится опять как на Украине.
Напомнить, как там получилось?
Там сначала вы кричали
«Нельзя бить свой народ».
Кричали, кричали, кричали. И потом — сменилась власть. И новая власть вдруг тоже начала бить свой народ. Но тут вы уже замолчали.
Я к тому, что если в Минске сменится власть, и новая власть вдруг начнёт бить свой народ, только уже другую его часть — вы ведь опять такое же письмо напишите?
Ну ведь правда?
Вы же не скажете: ой, это другая страна, мы не в курсе, сами разберутся?»

+++

Прилепин поставил вопрос о шевчуковщине и хаматовщине в правильную плоскость. Нельзя заниматься проституцией и одновременно претендовать на кафедру преподавателя этики. Надоели эти проповедники, про которых спрашивают «продлевать будете?», а клиент интересуется – «можно ли всех посмотреть?».

Своей бессовестностью они лишают совести всё общество. Они приучают нас к тому, что всякое высокое человеческое чувство – лишь отрепетированная реприза, заставляют сомневаться в любом проявлении доброты, сочувствия, сострадания, взаимовыручки. Заставляют видеть камень за пазухой у всякого, кто протягивает руку помощи. А если кто-то морально поддерживает нас – мы начинаем думать о подставе.

Из-за Чулпан. Из-за Юры. Из-за всех этих Нойзов и Сплинов.

Мы думали, что они видят в нас публику. Мы верили в их крики со сцены – «люблю вас всех».

А они – относятся к нам как шулер к лоху. Как толкач к тому, к кому он пытается сбыть дурь, подсадить на наркоту, именуя это «сломать обезьяну».

Они думают, что их гонорары и гастроли – важнее нашей жизни.

И самым честным из них вдруг оказывается самый забубенный – Макаревич, который никогда и не старался казаться своим, влезать в доверие, всегда выражал фунт презрения своим слушателям…

А вот Юра Шевчук руки ломать в изображении свойства – мастер.

Как жаль, что это как раскулаченные у Хаматовой – одно только лицедейство…