Почему в Петрограде не состоялась эвакуация банков

©Wikimedia Commons

«Столица, находящаяся на краю империи, подобна живому существу, у которого сердце на кончике пальца», – писал французский философ Дидро императрице Екатерине II, советуя вернуть столицу России из Петербурга в Москву. Спустя век с лишним, в разгар Первой мировой войны этот не столько политический, сколько философский совет оказался весьма актуален. К 1917 г. столичный мегаполис на Неве действительно превратился в «сердце на кончике пальца».

И дело было не только в успешном наступлении противника. Оказалось, что в разгар мировой войны очень трудно снабжать трехмиллионную столицу – море блокировано, а далекие от Петрограда источники хлеба и топлива стали еще «дальше» из-за нараставшего кризиса транспортной системы. Различные слухи и прожекты об эвакуации столицы в ходе войны возникали задолго до 1917 г. После свержения монархии они особенно активизировались и к лету того революционного года стали беспокоить даже самые верхи общества – банкиров.

28 июня 1917 г. крупнейшие банки Петрограда обратились с совместным письмом в Минфин: «В связи с неудачами на фронте слухи о предстоящей эвакуации Петрограда вновь оживились… Просим разъяснить, насколько эти слухи соответствуют действительности, ибо в утвердительном случае банкам необходимо заблаговременно и серьезно обсудить вопросы, связанные с разгрузкою Петрограда от части населения…»

Обычно министры Временного правительства чутко прислушивались к запросам банкиров, но это обращение осталось без ответа. И банкиры вновь повторили его через несколько недель, 17 июля. На этот раз запрос продублировали,  направив заодно и командованию Петроградского военного округа. И вновь оба запроса остались без ответа.

Между тем внутри Временного правительства идея о возможном переносе столицы в Москву становилась все более популярной. Впрочем, министры Керенского предпочитали осторожные формулировки – вслух говорили не об эвакуации, а о «разгрузке» Петрограда, о частичном переводе из столицы в Центральную Россию ряда государственных ведомств и промышленных производств.

К осени 1917 г. вопрос «разгрузки» и эвакуации стал еще актуальнее. Одновременно с обострением кризиса снабжения Петрограда хлебом и топливом германские войска заняли Ригу, впервые за всю войну выйдя на дальние подступы к российской столице. Сразу после потери «Лифляндии» – Латвии указом Временного правительства создали должность «особоуполномоченного по разгрузке Петрограда и окрестностей». Эвакуация столицы из сферы идей вроде бы перешла к практике.

Однако тут сказался характер Временного правительства – несмотря на революционное происхождение, оно отнюдь не отличалось революционной решительностью. Почти все мероприятия по эвакуации в сентябре–октябре 1917 г. свелись к теоретическим выкладкам, длинным обсуждениям и сбору предварительной информации.

От столичных банкиров нужные сведения поступили в аппарат Керенского ровно за две недели до свержения Временного правительства. Правления всех 26 крупнейших банков Петрограда желали эвакуироваться в Москву, вывезя из города на Неве 3662 своих сотрудников и членов их семей, а также 23 450 пудов (более 384 тонн) банковского оборудования и документации.

Одновременно частные банки Петрограда подписали соглашение о совместных действиях «в период оставления города русскими войсками и в первые недели оккупации, когда еще не наладится жизнь в новых условиях». Предполагалось, что треть сотрудников частных банков останется в Петрограде работать уже под властью германского кайзера.

Самой большой проблемой в ходе потенциальной оккупации банкиры искренне считали вопрос правового статуса вкладов – было неясно, надо ли рассматривать все безналичные вклады автоматически эвакуированными в Москву или юридически они остаются на прежнем месте. «С точки зрения существующих законов спорно всякое действие банка, как оставление вклада в Петрограде, так и вывоз его из города…» – писали банкиры в особом запросе, направленном в Минфин за 6 дней до свержения Временного правительства большевиками.