О кровавых «миротворцах» Сербской Краины: уроки для Донбасса и России

«Прошло 20 лет с самого большого погрома над одним народом на европейском континенте со времен Второй Мировой войны. Погром произошел как результат операции хорватской армии под названием „Буря“ в августе 1995 года. Изгнанным народом были Сербы Республики Сербской Краины на территории нынешней Хорватии, а выгнала их хорватская армия не сама, а с помощью американской частной компании — сотрудницы Пентагона MPRI (Military Professional Resources Inc.)… Я и сегодня — 20 лет спустя — прекрасно помню чувство скорби, бессилия и позора перед моими братьями и сестрами, которых убивают и выгоняют из домов за то, что они такие, как я» — вспоминает сербский политолог Стеван Гайич, которому на момент трагедии исполнилось всего 11 лет.

Республика Сербская Краина, находившаяся в Хорватской (Книнской) Краине была создана в 1991 году как ответ на сепаратистские действия хорватских республиканских властей, и выражала стремления сербского населения Хорватии остаться в составе СФРЮ. Известно, что еще в 1993 году там насчитывалось 433 600 человек населения (91% — сербы, 7% — хорваты, 2% — представители других национальностей)… пока не наступило 4 августа 1995 года.

Рассмотрим хронологию эскалации событий, предательства, лжи, бездействия, попустительства — детонировавших в страшную гуманитарную катастрофу региона, кровоточающую на Балканах до сих пор.

ГОЛГОФА СЕРБСКОЙ КРАИНЫ

В марте 1995 года Хорватия требует вывести войска ООН с территории Краины, после чего войска ООН не ушли, но поредели почти наполовину.

В первых числах мая хорваты оккупируют стратегически важную Западную Славонию. 18-й корпус сербов в количестве 5 тысяч человек терпит поражение. В течение 40 часов хорватская армия и вооружённые формирования взяли Ясеновац, Окучани и Стару Градишку. Это поражение не опечалило сербскую общественность. Все были уверены в том, что Западная Славония в самое ближайшее время будет возвращена. Усиление армии Сербской Краины в то время было вполне достижимо, ведь, как и прежде, на её вооружении находилось много новых танков, артиллерии, самолётов и вертолётов.

В июне 1995 года французские спецслужбы отмечают крупные поступления оружия в порты Хорватии из США и Германии.

В июле в Лондоне встречаются немецкий министр иностранных дел Клаус Кинкель, госсекретарь США Уоррен Кристофер и хорватский дипломат Миромир Зузуло. На встрече они рассматривают план вторжения, и западные дипломаты хорватам гарантировали невмешательство со стороны Сербии, так как Слободан Милошевич ставил целью снятие экономических санкций к октябрю и не был готов к войне. В том же месяце объединённые силы сербов проводят наступление на Бихач.

27 июля американское посольство в Хорватии посоветовало покинуть страну гражданам Америки, в тот же день сербы объявили о введении военного положения в республике. На следующий день армия Хорватской республики Герцеговины-Боснии совместно с регулярными частями армии Хорватии нанесла удар южнее Книна, на территории Республики Сербской в Боснии, захватив два города: Гламач и Босанско Грахово. Эти 2 города представляли исключительную, жизненную важность для сербов. Именно здесь проходила главная магистраль Баня-Лука — Книн. Захват этих городов в корне менял стратегическое положение в пользу хорватов и мусульман. Из осаждаемой стороны они превратились в осаждающую. Теперь хорваты располагали возможностью нанести удар по Сербской Краине с двух выгодных плацдармов: с северного из Западной Славонии, и с южного — из района Гламоча и Грахова. В тот же день лидер боснийских сербов Радован Караджич объявил введение военного положения и полную мобилизацию.

29 июля президент Краины Милан Мартич выступает по телевидению и говорит об обещанной поддержке Милошевича и Караджича. 30 июля в Книне выступает сербский Патриарх Павле и обещает поддержку со стороны Сербии.

1 августа 1995 года встречаются Мартич, Младич и Караджич. Мартич ещё раз просит помощь, и ему её обещают. В Хорватии в тот же день проводится полная мобилизация. На границах с Краиной начинают сосредотачиваться войска. Хорваты не приезжают на обговоренную встречу с командующим Краины. Сербы соглашаются на встречу с хорватами в Женеве.

2 августа правительство Сербской Краины покидает Книн.

3 августа поступает информация из Генштаба армии Югославии и от руководства Сербии о предстоящей агрессии. Данные также поступали от собственной разведки и от сочувствующих сербам канадских и французских офицеров «голубых касок». Были даже случаи, когда хорватские гражданские и военные лица переходили границу и предупреждали сербов о грядущем нападении. Всё это очень напоминало ситуацию на границе с СССР в июне 1941 года. В этот же день американский посол в Хорватии Питер Гэлбрейт уверяет хорватов, что Милошевич дал гарантии не вступления Югославии в войну, и что Югославия не будет наносить удары по хорватским городам.

Операция «Олуя» («Шторм») началась утром 4 августа 1995 года массированным наступлением 200-тысячной хорватской армии (самой крупной армии в Европе после Второй Мировой войны) на Книн. Регулярная армия состояла из 80 тысяч человек, 70 тысяч были мобилизованы дополнительно, и 50 тысяч были готовы вступить в бой в третьем эшелоне. Не было ни одного населённого пункта в Хорватии, который не провёл бы мобилизацию. При этом таинственно испарились размещённые в Краине «голубые каски» ООН.

Сербская Краина пала в течение 5 дней. Армия краинских сербов, в реальности состоявшая из 15 тысяч боеспособных солдат с устаревшим оружием, сражалась героически. У Велебита окружённые сербы оказали героическое сопротивление хорватам, беспрепятственно прошедшим сквозь французских «миротворцев».

Когда на помощь сербам выдвинулась резервная часть, французы под угрозой применения оружия не пропустили сербов. После было привезено 24 тела сербских героев. Этот эпизод с «миротворцами» люди не могут забыть до сих пор.

В битве за древний Книн разгорелось настоящее танковое сражение. После 9-часовой ожесточённой битвы сербы стали оставлять позиции. Сербские танки, лавируя, постепенно отступали. Сербы храбро обороняли район Топуско — Двор — Войнич, Дрниш, Бенковац и Теслинград. Местом героической обороны был котёл Пакрац — Горешница — Ораховац. Ожесточённые бои шли за Петринью и Глину.

Из Белграда никакой помощи не поступало: Милошевич в телефонном разговоре сказал Мартичу, чтобы Краина «продержалась сама 5—6 дней», а он «что-нибудь придумает».

В 16:45 был подписан приказ Мартича о плановой эвакуации Книна, Бенковаца, Оброваца, Дрниша и Грачаца. Во время обсуждения приказа в штабе было задано 2 вопроса: «Есть ли гарантии, что Милошевич и Караджич придут на помощь?» и «Кто будет вести трактор с семьёй во время отступления, если я буду на фронте?». На оба вопроса Мартич ответил молчанием. До сих пор не утихают споры, был ли приказ преступным и предательским, или же всё же благодаря этому приказу удалось вывести из-под хорватского огня сотни тысяч жителей.

В 19:00 2 самолёта НАТО с авианосца «Теодор Рузвельт» атаковали сербские ракетные позиции под Книном. Ещё два самолёта с итальянской авиабазы бомбят сербскую авиабазу Удбина. В НАТО бомбардировку оправдали тем, что возникла угроза жизни пакистанским «миротворцам», и по запросу пакистанских военных необходимо было действовать «решительно». Что касается Удбины, то здесь было заявлено, что «самолёты НАТО при патрулировании были обнаружены сербскими радарами и захвачены в цель». Также с этого дня и на протяжении всей операции НАТО глушит все сербские средства связи.

Хорваты за сутки проникли вглубь от 5 до 15 километров, атакуя на протяжении линии фронта в 630 — 700 км. По хорватским данным, в первый день наступления они смогли оккупировать 720 кв. км. В 20:00 началось совещание Штаба Краинской армии, где принято решение об обороне Книна силами 7-го корпуса генерала Ковачевича. Север Книна защищала 75 бригада Владимира Давидовича. Было решено перенести штаб обороны в Срб, были приняты решения об организованном отступлении и формировании новых боевых формирований. Паники не было.

В 23:20 Штаб был эвакуировал в Срб.

Хорватские ракетные установки и артиллерия разбомбили радио и телевизионный передатчик в Челаваце. После этого центр был захвачен наземными войсками с боем.

К ночи 4 августа бои затихли.

5 августа сербские войска стали покидать Книн. В городе начинается паника. После двух дней непрерывных обстрелов от города остались одни руины, улицы были завалены убитыми и умирающими ранеными. Вот воспоминания канадских «голубых касок»:

«Снаряды падали повсюду, в том числе и на жилые дома. Количество пострадавших людей было очень большим. По моим подсчётам было убито около 500 сербов за 2 дня обстрела Книна. Около 50 трупов были свалены в коридорах госпиталя Книна. От 20% до 30% всех домов в Книне были разрушены. Только семь целей с натяжкой можно было назвать военными. Среди них железнодорожное депо и здание правительства. Из 3000 снарядов только 250 попали в эти цели. С моей точки зрения, хорваты специально уничтожали жилые дома».

«Я видел старую женщину, у которой были выбиты глаза. Она держала мертвого мужа на руках и отказывалась уходить с нами… Мы подняли одного человека, чтобы положить его в мешок, и его мозги вылились мне на ботинок… Мешки с телами были сложены в траве рядом с оградой, появившийся неожиданно хорватский танк несколько раз специально проехался по ним, даже не зная, были ли там трупы сербов, хорватов или мусульман».

«Подвал Книнского госпиталя был забит трупами. Больных выбрасывали из окон».

5 августа в 10:00 хорваты врываются на окраины Книна. Бригадир Иван Кораде, командир 7-й хорватской бригады, водружает усташеско-нацистский флаг — «шаховницу» над крепостью Книна. К этому времени уже пали Грачац, Любово, Житник, Дубица. Сербы отступают на Срб и Лика Калдрма, Дрвар, Петровац, далее на Баня-Луку. Хорваты к полудню также занимают Врлику, Киево, Дрниш.

В 15.00 хорваты и 5-й корпус боснийских мусульман, наступающих от Бихача на запад, встречаются у Тржачких Растела, на реке Корана. Хорватский генерал Марьян Марекович и боснийский генерал Ариф Дудакович пожимают руки.

В 18:00 захвачен Бенковац и окружена Петринья.

Министр иностранных дел Германии Клаус Кинкель в своём обращении заявил: «Мы не должны забывать о годах сербской агрессии… Сербы слишком долго испытывали терпение Хорватии». Позже немцы также скажут, что «Германия разделяет радость военного успеха и выражает вам похвалу за эту войну».

А что сербы?

Всего после нескольких дней агрессии в Краине их осталось не более 5 тысяч человек населения из почти полумиллиона!!! Остальные бежали в Баня-Луку и далее в Белград. Как свидетельствует С.Гайич, дороги были запружены бесконечными потоками людей, около 250 тысяч — столько было изгнано за несколько дней. В течение нескольких дней десятки тысяч погибших и пропавших безвести. Беженцев бомбят самолёты НАТО (хотя НАТО, естественно, и отрицает эти преступления) и хорватская авиация, ведётся артиллерийский обстрел сербов на дорогах, расстрел из стрелкового оружия и танков. Бесконечные колонны сербов атакуются хорватами непрестанно. Хорватские подростки и католические священники забивают женщин кирпичами и арматурой, закалывают вилами. Такое количество людей никогда не гибло в Европе после Второй Мировой за такой короткий отрезок времени.

А в Европе в то время организовывались экстрим-туры с предложениями настоящей охоты на людей. Неделя «сафари» стоила около 3 тыс. долларов. Была создана известная хорватская интербригада. Наёмникам-убийцам беспрепятственно разрешалось фотографироваться над трупами сербов, убивать, насиловать. В основном в Хорватию приехали немцы, голландцы, англичане, американцы, датчане, венгры. Организацией наёмников-убийц занимались «турфирмы» в Лондоне и в Берлине. Приехавшие нелюди заявляли о своей принадлежности к «неонацистам» и европейским «правым». Интербригада в Хорватии носила форму Вермахата и СС.

Опустим перечень гигантских материальных потерь. Сожжены и разрушены тысячи домов, уничтожены техника и скот. Уничтожены древнейшие сербские монастыри Крк (1350) и Круп (1317).

Волна митингов с осуждением предательства проходят по всей Сербии. Ведь югославская армия по ряду соглашений обязана была защитить Книнскую Краину. Но этого не последовало. И падение РСК стало огромным шоком для всего сербского народа. Страшная неуверенность появилась у жителей РС, Воеводины, Космета. В Белградской печати появилось множество карт раздела Сербии.

Еще в марте—феврале 1995 года упорно циркулировали слухи о договоре между Тудждманом и Милошевичем под присмотром Запада, что за признание РС, отдачу сербам Среберницы и отмену экономических санкций против Сербии Милошевич сдавал РСК. Можно предположить, что руководство РСК знало о хорватском наступлении задолго до его начала, так как большую часть имущества оно перевезло в Югославию в первом полугодии 1995 года, семьи их тоже к началу наступления были в Югославии. Постепенно имущество краишников отправлялось на восток, в Сербию или РС, к родственникам. Семьи военных уехали раньше операции. Но санкции против Сербии после предательства Милошевича и падения РСК так никто и не отменил.

ИТОГИ КАТАСТРОФЫ

Трагедия Сербской Краины имеет и военные и политические и гуманитарные составляющие. Целый комплекс факторов усугубил катастрофу.

Военная дезорганизация

4 мая 1995 г. была произведена смена главнокомандующего ВРСК. Чеклетича сменил Мркшич. Неразбериха, царившая в штабе накануне вторжения, не способствовала организации обороны. Штаб раздирали внутренние противоречия. Там служили офицеры, которые являлись выдвиженцами Председников РСК. Назначение они получали не по профессиональным качествам, а в зависимости от степени послушности их своим начальникам.

В результате сербы неправильно рассчитали главное направление хорватского удара. Вместо Лики хорваты ударили по Книну и смогли рассечь РСК пополам. Не было принято во внимание сосредоточение хорватских сил в Либинье южнее Велебит. Падение Грахово и Гламоча также не стало сигналом к началу войны. А ведь именно таким образом хорваты отрезали РСК от РС. Вторым просчётом была ставка на то, что РС и Восточная Славония поддержат ударом по Осиеку и Винковцам и оттянут на себя значительную часть хорватских сил.

Были и сугубо тактические ошибки. Боевые самолёты перед вторжением перебросили из Удбины в Баня-Луку, и авиация не смогла поддержать оборону, так как любые полёты были запрещены НАТО. Также отметим, что ракеты, топливо, снаряды были в ведении офицеров ЮНА, а не РСК. Те их почему-то не использовали. 1200 офицеров ЮНА, которые находились на тот момент в РСК, просто растворились.

По некоторым сведениям плохо работала и контрразведка РСК. Шифровальщик штаба РСК, возможно, работал на хорватов. Также предполагается, что командирам ещё до вторжения были розданы конверты двух цветов. Голубые — оборона, белые — отступать. Среди командования и офицеров распространили белые.

Политическое предательство

Повторим, югославская армия обязана была защитить Книнскую Краину. Но этого не последовало. Места для беженцев в огромных количествах были уже готовы заранее. Но Милошевич медлил и бездействовал. Никому в Белграде не нужно было защищать то, что давно продано. Многое говорит о запланированности падения Краины.

Исчерпывающе его охарактеризовал Стеван Гайич: «Позорно молчал и президент Сербии Слободан Милошевич в Белграде, который Сербам Краины не помог в беде, думая, что его спасет договор с президентом Хорватии Фрянйом Туджманом и Западом (в это время о помощи Ельцинско-Козыревской России и речи даже не могло быть). Милошевича такие люди, как американский дипломат Ричард Холбрук называли „фактором мира и стабильности на Балканах“ всегда, когда он шел против интересов Сербского народа, а потом называли „балканским мясником“, когда он пытался как-то отстаивать интересы Сербского народа. Эти люди его потом посадили в Гаагу и в итоге „неправильными“ лекарствами он был убит в тюрме Схевенингена. Но во время погрома Крайины он молчал, и может быть поэтому на государственном первом канале появилась драматическая новость, о том что „хорватские войска были на 10 километров“ от Книна (столица Сербской Краины), на частном телевидению „БК“ город Книн уже давно попал в хорватские руки, и мы смотрели кадры, на которых хорватские солдаты празднуют, стреляя в воздух на центральных улицах Сербской народной республики».

Геополитическое предательство

НАТО изначально заняла сторону нападавших хорватов, даже предоставляя им данные своих разведсамолетов. Более того, в этой операции хорваты использовали «живой щит» из сербов. Хорваты даже катили перед собой сербских стариков-инвалидов в инвалидных креслах, а потом расстреливали их.

А силы ООН либо ушли сразу, либо не вмешивались. 10 тысяч «миротворцев» в Хорватии и Краине выбрали тактику пассивного наблюдения. На их глазах горела, истязалась и грабилась страна, которую эти горе-миротворцы были призваны защищать. Миротворцы не ударили палец о палец, а в ряде случаев выступили на стороне агрессора. Так «голубые каски» обычно защищают мир.

УРОКИ ЮГОСЛАВИИ ДЛЯ РОССИИ И НОВОРОССИИ

Но, несмотря на много горьких упреков и тяжелых обвинений, которые можно предъявить Слободану Милошовичу (с которого Запад снял все обвинения только после того, как уморил в гаагской тюрьме), надо понимать и политический контекст его нерешительности и стреноженности. Как сам Милошевич сказал незадолго до смерти: «В конце девяностых у меня появилось предчувствие, что мир разваливается прямо рядом со мной. Так и случилось. Я был покинут всеми. И первыми, кто покинул меня, были именно бывшие друзья, среди которых и Россия, которая решила повернуться ко мне спиной, чтобы разыграть карту глобализации. Москва предала саму себя, предав меня и сербский народ, который является сердцем ее же истории».

И актуален еще один его призыв к нам: «Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским, жителей Украины и Белоруссии на Балканах тоже считают русскими. Посмотрите на нас и запомните — с вами сделают тоже самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад — цепная бешеная собака вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!»

Югославия объединяла все балканские народы, обладала самой большой армией в Европе, была зажиточной и самобытной страной, а сейчас от нее остались лишь жалкие осколки. По словам одного серба «из-за нашей же глупости, национализма, нежелании слышать друг друга Югославии больше нет и мы — прыщи на политической карте Европы, новые рынки для их дорогого барахла и американской демократии». Это первый урок трагедии Югославии нам.

А второй главный урок касается миротворцев: ни в коем случае не полагаться на «миротворцев» ООН, НАТО, ОБСЕ и препятствовать их вводу всеми доступными средствами. Сегодня предаваемый олигархическим компрадорским режимом РФ Донбасс преимущественно с просоветскорусским населением практически поставлен им в такие же условия, как когда-то Сербская Краина, и должен выучить уроки этих событий, тем более, что для сербов эта история закончилась трагически.