GAME OVER. Часть вторая.

Описывая в прошлой части превращение России из богатой и сытой страны, которой она была в период XIV-XVI веков в страну нищеты и голода, которой она стала в веке XIX, я, собственно, имел в виду не только, и не столько нашу историю и наши особенности развития. О последних уже не раз писалось и будет еще писаться – но тут важнее другое. На самом деле подобная «трансформация» — это просто удобный пример, показывающий, что реально является источником страданий для основной массы людей в течение столетий. А именно – таковым стало ни что иное, как усиленное включение страны в «лоно мировой цивилизации», приведшее к катастрофическому усилению эксплуатации населения. Причем, «включение» скорее насильственное, нежели добровольное – через усиленное давление этой самой «цивилизации», в том числе и военное.

Избежать этого, впрочем, было невозможно – поскольку даже если бы удалось «выстроить стену» между нашей страной и Европой, то избежать «внутренней конкуренции» все равно не удалось бы. Собственно, он и так шел, ослабляясь лишь отвратительной внутренней логистикой и, опять таки, низким уровнем прибавочного продукта, могущего быть изъятым у крестьян относительно слабым феодальным государственным аппаратом – но рано или поздно, накопление «могущества» неизбежно бы привело к активизации этого процесса. (Опять же, в сельскохозяйственно-благоприятной южной зоне домонгольской Руси он перешел уже практически в европейскую, т.е. деструктивную форму. Поэтому можно еще раз сказать, что наша «северная бедность» в этом плане сыграла несколько благоприятную роль, не позволив междоусобицам развернуться в полную силу.) Но, в общем-то, достаточно посмотреть на средневековую Европу, или на Европу Нового Времени, чтобы понять – даже если России и удалось бы каким-то образом оказаться на «вершине пищевой пирамиды», то особого выигрыша населяющее ее большинство все равно не получило бы.

В общем, как не крути, а простонародье всегда должно страдать во имя блага господ. Однако на самом деле ситуация еще круче. Дело в том, что это самое «господское благо» представляет собой весьма неочевидную вещь. Это только на первый взгляд кажется, что основные затраты общества на содержание аристократии состоят в постройке дворцов, приготовлении разнообразных тонких кушаний и изящных одежд. Дескать, крестьяне страдают из-за того, что господа жрут черную икру (или что там являлось ее аналогом в Европе) и строят Версали. Но на самом деле, все это – только верхняя часть «элитарного айсберга». Гораздо важнее тут то, что господа не просто роскошно жрут (и вообще, ведут разгульную жизнь), а занимаются тем, что именуется «политика». Которая, в свою очередь, включает в себя не только то, что обычно под этим подразумевается, а вообще все, связанное с борьбой друг с другом за «место под солнцем». (Не даром «политика – концентрированное выражение экономики».)

На самом деле, все просто: место элитария (богатея, аристократа, олигарха, вельможи, царя) настолько привлекательно, что было бы смешно, если бы на него был только один претендент. Поэтому, как правило, за любое более-менее «теплое» место всегда идет самая напряженная борьба. При этом, как правило, чем выше это место находится – тем жестче и жесточе становится ее накал. Не помогают никакие ограничения – нет, конечно, «принцип наследования» монархов не позволяет становиться ими «людям с улицы», но вот обрести почти полное влияние на суверена «успешному политику» удается очень часто. Что же касается более «низких» этажей, то концепция «из грязи в князи» реализуется достаточно часто. Потемкин-Таврический тому пример – с учетом той особенности, что он, по крайней мере, оказался человеком довольно небесталанным в областях, выходящих за рамки непосредственно карьерной борьбы. А главное – имевший желание заниматься этими вещами (возможно – потому, что взлет его был столь стремителен). Большая же часть элитариев таковой особенностью не страдала – и 99% имевшихся сил тратила именно на то, чтобы подняться повыше – или, хотя бы, удержаться на том месте, в котором имеется. (Что актуально даже для наследственной аристократии, разорение которой – вещь крайне обычная в истории.)

Собственно, большая часть трат господ – «политическая». Даже та, что с обыденной точки зрения может показаться чисто «потребительской». На самом деле, те же огромные дворцы царей и аристократов мало приспособлены к «чистому» проживания, представляя собой скорее представительские здания, предназначенные для внешней демонстрации их политической мощи. Недаром очень часто те же монархи имели, помимо роскошных резиденций, и «личные», намного более скромные места «для себя» («охотничьи домики», поместья), где они могли бы отдыхать от показной роскоши «официоза». Впрочем, это, как уже говорилось – самая малая часть их затрат. Гораздо больше средств и сил уходит на иные формы борьбы – включая войну. Собственно, именно оплата военных действий и являлась в течение тысяч лет самым главным потребителем отчуждаемых от производящей массы средств. Достаточно вспомнить Римскую Империю, в которой основной задачей императора была выплата денег солдатам – иначе они банально сажали на трон нового императора. Впрочем, даже там, где прямой выплаты не было, существовала та или иная форма поддержания существования лояльных себе войск. Ведь, как известно, вассалы – это ни что иное, как руководители военных подразделений, получившие себе «в кормление» те или иные территории.

А ведь каждый вассал имеет еще и своих вассалов – т.е., «боевые единицы» меньшего уровня, которых он обязан так или иначе кормить. В общем, надо сказать, что большую часть человеческой истории государственный аппарат представлял собой всего лишь механизм, обеспечивающий существование армии. И это была вовсе не блажь правителей. На самом деле, до самого недавнего времени (до 1949 года, если точнее), возможность «оттяпать» лакомый кусок соседской территории выступала самым простым и очевидным способом увеличить свое могущество. А значит, как уж говорилось не раз, даже если ты не испытываешь агрессивного желания, то необходимо иметь, как минимум, не уступающую соседям армию. Собственно, именно поэтому практически вся государственная история представляет собой непрерывную гонку вооружений – правда, нелинейную, поскольку очень часто (а точнее – всегда) на определенном уровне созданная «военная масса» госаппарата становилась намного больше, нежели ее «кормовая база», и вся эта махина гарантированно рушилась в пропасть. (В более сложных системах, наподобие Римской Империи, это происходило несколько позднее – но поэтому крайне эпично, так, что догнать прежний уровень развития удалось лишь через несколько веков.)

Но, как уже говорилось, если есть инструмент, то негоже было бы отказываться от его применения. Т.е., если есть армия – то смешно было бы не воевать. Вот человечество и воевало. Воевало самым разным образом – от набегов кочевников до массированных операций на несколько фронтов в Мировых войнах. Однако смысл всего этого оставался одним: происходило массовое уничтожение имеющегося имущества и живой силы. Собственно, судьба любой цивилизации всегда была одинакова – она неизбежно превращалась в пустырь, заполненный заросшими курганами там, где ранее были великие города. Что сказать – даже Вавилон, столетия бывший фактически центром мира, не избежал данной участи. Настолько, что еще в XVIII веке большая часть ученых была уверена, что этот город представлял собой лишь художественный вымысел! Да что там Вавилон – даже сам Вечный Город еще относительно недавно представлял собой небольшое поселение среди заросших лесом и травой руин, среди которых паслись козы и овцы. Как говориться, sic transit gloria mundi.

Поэтому совершенно естественно, что подавляющая часть дворцов и прочих предметов роскоши служила своим хозяевам крайне недолго. Более того – значительная часть всего этого уничтожалась еще при жизни владельца. Впрочем, вполне вероятно было уничтожение вместе с имуществом и этой самой жизни – ведь, даже если аристократ и не был в армии, то вырезание его вместе с семейством было необходимым делом каждого завоевателя. Но даже в «мирный период» (т.е., если та или иная страна какое-то время не участвовала в войне) опасность подстерегала «господ» на каждом шагу. Достаточно вспомнить римских цезарей, большая часть которых была тем или иным образом убита во время нахождения на своем «посту». (Начиная с «родоначальника системы».) Это так же вполне понятно – ведь, как уже было сказано, было бы смешно не использовать все имеющиеся силы ради занятия более высоких «этажей» общественной пирамиды. А значит – рано или поздно, но найдется тот, кто будет более могущественен и удачлив, нежели текущий «постовладелец». От данной беды не спасало ничего – не клятвы перед богами, ни христианские обеты – через десятки столетий после Рима, в той же послепетровской Российской Империи, например, были убиты три императора – (Иоанн Антонович, Петр III, Павел I). По тем же причинам.

Но ведь гибли не только сеньоры – гибли вместе с ними и их вассалы, вплоть до «рядовых» воинов. Более того, совершенно закономерно во всех этих межгосударственных и гражданских войнах, явных и неявных, гибли и те самые производители, которые и создавали те самые ценности, «кормящие» все эти убивающие и разрушающие массы. Более того, как раз «простонародье» никто вообще в учет не принимал, и даже невоюющая армия становилась для него угрозой, более серьезной, нежели природные бедствия. Как известно, солдат, не ворующий кур и прочую скотину – не солдат. Даже если за это его ждут какие-то кары. Армия всегда и везде являлась символом разрушения – кони вытаптывали посевы, солдаты тащили себе все, что можно – а офицеры лишь посмеивались над попытками «штатских» защитить свой убогий скарб. (Наверное, лишь «порченье девок» шло на пользу – за счет улучшения генофонда, да и то обесценивалось распространением венерических заболеваний.) Ну, а если война – то тут никуда не денешься, все истопчут, изроют, сожгут и разграбят… И хорошо, если еще живым оставят – а то и в сжигаемых городах Древнего Мира, и в разбомбленных городах Второй Мировой выживание являлось немалой удачей.

Получается, что большая часть человеческой деятельности является бессмысленной? Что практически все, создаваемой кропотливым и тяжелым трудом, целыми поколениями тружеников, в итоге должно превратиться в прах во время бесконечных войн и прочих столкновений «господ». Более того, получается, что сначала простолюдины отдают свои крохи на содержание элитариев, а потом терпят огромные лишения за счет возникающих между последними разборок. Впрочем, как уже не раз указывалось, последнее очевидно: ведь сидеть на шее у крестьянина всегда лучше, нежели крестьянствовать самому. Впрочем, ситуация, как всегда, диалектична: ведь, с другой стороны, усиление военной мощи господ позволяет, помимо своей основной задачи, и более «эффективно» обдирать непосредственного производителя. Тем более эта мощь (впрочем, не просто военная, но военно-политическая, включая и идеологические элементы, вроде религии – но смысл особенно не меняется) позволяет исключать выступление последних против сложившейся ситуации. (Рыцари всегда победят крестьян, а против регулярных полков любой бунт оказывается бессмысленен.)

И все летит в тартарары. Империи гибнут, города горят, варвары рушат статуи и режут людей – а потом на римском Форуме столетиями пасутся козы и овцы, а водопровод и канализация, в Античности бывшие обычным явлением в более-менее крупном городе (т.е., имеющем население от 3000 человека), вновь входят в жизнь лишь через десяток столетий (канализация в том же Лондоне была сооружена лишь в XIX веке). В итоге реальным «КПД цивилизации» оказывается крайне низким – ведь в каждом «цикле» приходится заново «отстраивать» то, что уже было создано в прошлом. (Не только города, но и саму культуру: искусство, науку, методы хозяйствования, технологии.) И конечно, возникает вопрос: а можно ли подобного избежать? Т.е., если конечным результатом деятельности пресловутой элиты оказывается всего неизбежное уничтожение созданного человеком богатства, то зачем она вообще нужна? Не лучше ли уничтожить именно ее, как вечный источник страданий для большинства людей?

Данную мысль, впрочем, так же вряд ли можно назвать новой. Возникала она бесчисленное раз в течение истории, причем начиная с очень древних времен. В конце концов, большая часть человеческих обществ вели свою историю с общинных времен – и память о тех временах, когда «игры господ» еще не полностью определяли жизнь людей еще долго жила в общественном сознании. Собственно, для большинства классовых социумов она выражалась в некоем «архимифе» о «Золотом веке» — т.е., о времени, когда отсутствовала та самая непрерывная война всех со всеми, и человек мог мирно пожинать свои плоды. Поэтому неудивительно, что на основании этой памяти постоянно выстраивались те или иные идеологические конструкции, призванные остановить непрерывную борьбу – вернув тем самым наиболее приемлемое для человека положение. Подавляющее число их, впрочем, сгинули безвестно – но некоторые превратились в поистине мировые религии. Но даже в данном случае изменить текущее положение было невозможно. Самый эпический пример с Христианством, начавшемся с Нагорной Проповеди, но приведшем к Крестовым походам можно назвать навязшим в зубах – однако такова была судьба всех подобных идей. Даже насквозь миролюбивый и «внеземной» буддизм не мешал его последователям вести захватнические войны и обращать людей в рабов (смотри историю Тибета) – что прекрасно показывает тупиковость данного пути.

Так можно ли выйти из указанного круговорота уничтожения? Можно ли остановить всеуничтожающий Молох конкурентной борьбы, дав возможность непосредственным производителям самим пользоваться результатами своего труда? Есть ли способ сделать то, что не удалось великим учителям прошлого? На самом деле, конечно, есть. Правда, для того, чтобы понять его, следует разобрать – почему же потерпели неудачи предыдущие попытки, если понимание того, что текущее положение не сказать, чтобы замечательное, было еще тысячи лет назад. И, если честно, выводы из всего этого будут весьма неочевидные. Однако это уже — тема следующей части…

Описывая в прошлой части превращение России из богатой и сытой страны, которой она была в период XIV-XVI веков в страну нищеты и голода, которой она стала в веке XIX, я, собственно, имел в виду не только, и не столько нашу историю и наши особенности развития. О последних уже не раз писалось и будет еще писаться – но тут важнее другое. На самом деле подобная «трансформация» — это просто удобный пример, показывающий, что реально является источником страданий для основной массы людей в течение столетий. А именно – таковым стало ни что иное, как усиленное включение страны в «лоно мировой цивилизации», приведшее к катастрофическому усилению эксплуатации населения. Причем, «включение» скорее насильственное, нежели добровольное – через усиленное давление этой самой «цивилизации», в том числе и военное.

Избежать этого, впрочем, было невозможно – поскольку даже если бы удалось «выстроить стену» между нашей страной и Европой, то избежать «внутренней конкуренции» все равно не удалось бы. Собственно, он и так шел, ослабляясь лишь отвратительной внутренней логистикой и, опять таки, низким уровнем прибавочного продукта, могущего быть изъятым у крестьян относительно слабым феодальным государственным аппаратом – но рано или поздно, накопление «могущества» неизбежно бы привело к активизации этого процесса. (Опять же, в сельскохозяйственно-благоприятной южной зоне домонгольской Руси он перешел уже практически в европейскую, т.е. деструктивную форму. Поэтому можно еще раз сказать, что наша «северная бедность» в этом плане сыграла несколько благоприятную роль, не позволив междоусобицам развернуться в полную силу.) Но, в общем-то, достаточно посмотреть на средневековую Европу, или на Европу Нового Времени, чтобы понять – даже если России и удалось бы каким-то образом оказаться на «вершине пищевой пирамиды», то особого выигрыша населяющее ее большинство все равно не получило бы.

В общем, как не крути, а простонародье всегда должно страдать во имя блага господ. Однако на самом деле ситуация еще круче. Дело в том, что это самое «господское благо» представляет собой весьма неочевидную вещь. Это только на первый взгляд кажется, что основные затраты общества на содержание аристократии состоят в постройке дворцов, приготовлении разнообразных тонких кушаний и изящных одежд. Дескать, крестьяне страдают из-за того, что господа жрут черную икру (или что там являлось ее аналогом в Европе) и строят Версали. Но на самом деле, все это – только верхняя часть «элитарного айсберга». Гораздо важнее тут то, что господа не просто роскошно жрут (и вообще, ведут разгульную жизнь), а занимаются тем, что именуется «политика». Которая, в свою очередь, включает в себя не только то, что обычно под этим подразумевается, а вообще все, связанное с борьбой друг с другом за «место под солнцем». (Не даром «политика – концентрированное выражение экономики».)

На самом деле, все просто: место элитария (богатея, аристократа, олигарха, вельможи, царя) настолько привлекательно, что было бы смешно, если бы на него был только один претендент. Поэтому, как правило, за любое более-менее «теплое» место всегда идет самая напряженная борьба. При этом, как правило, чем выше это место находится – тем жестче и жесточе становится ее накал. Не помогают никакие ограничения – нет, конечно, «принцип наследования» монархов не позволяет становиться ими «людям с улицы», но вот обрести почти полное влияние на суверена «успешному политику» удается очень часто. Что же касается более «низких» этажей, то концепция «из грязи в князи» реализуется достаточно часто. Потемкин-Таврический тому пример – с учетом той особенности, что он, по крайней мере, оказался человеком довольно небесталанным в областях, выходящих за рамки непосредственно карьерной борьбы. А главное – имевший желание заниматься этими вещами (возможно – потому, что взлет его был столь стремителен). Большая же часть элитариев таковой особенностью не страдала – и 99% имевшихся сил тратила именно на то, чтобы подняться повыше – или, хотя бы, удержаться на том месте, в котором имеется. (Что актуально даже для наследственной аристократии, разорение которой – вещь крайне обычная в истории.)

Собственно, большая часть трат господ – «политическая». Даже та, что с обыденной точки зрения может показаться чисто «потребительской». На самом деле, те же огромные дворцы царей и аристократов мало приспособлены к «чистому» проживания, представляя собой скорее представительские здания, предназначенные для внешней демонстрации их политической мощи. Недаром очень часто те же монархи имели, помимо роскошных резиденций, и «личные», намного более скромные места «для себя» («охотничьи домики», поместья), где они могли бы отдыхать от показной роскоши «официоза». Впрочем, это, как уже говорилось – самая малая часть их затрат. Гораздо больше средств и сил уходит на иные формы борьбы – включая войну. Собственно, именно оплата военных действий и являлась в течение тысяч лет самым главным потребителем отчуждаемых от производящей массы средств. Достаточно вспомнить Римскую Империю, в которой основной задачей императора была выплата денег солдатам – иначе они банально сажали на трон нового императора. Впрочем, даже там, где прямой выплаты не было, существовала та или иная форма поддержания существования лояльных себе войск. Ведь, как известно, вассалы – это ни что иное, как руководители военных подразделений, получившие себе «в кормление» те или иные территории.

А ведь каждый вассал имеет еще и своих вассалов – т.е., «боевые единицы» меньшего уровня, которых он обязан так или иначе кормить. В общем, надо сказать, что большую часть человеческой истории государственный аппарат представлял собой всего лишь механизм, обеспечивающий существование армии. И это была вовсе не блажь правителей. На самом деле, до самого недавнего времени (до 1949 года, если точнее), возможность «оттяпать» лакомый кусок соседской территории выступала самым простым и очевидным способом увеличить свое могущество. А значит, как уж говорилось не раз, даже если ты не испытываешь агрессивного желания, то необходимо иметь, как минимум, не уступающую соседям армию. Собственно, именно поэтому практически вся государственная история представляет собой непрерывную гонку вооружений – правда, нелинейную, поскольку очень часто (а точнее – всегда) на определенном уровне созданная «военная масса» госаппарата становилась намного больше, нежели ее «кормовая база», и вся эта махина гарантированно рушилась в пропасть. (В более сложных системах, наподобие Римской Империи, это происходило несколько позднее – но поэтому крайне эпично, так, что догнать прежний уровень развития удалось лишь через несколько веков.)

Но, как уже говорилось, если есть инструмент, то негоже было бы отказываться от его применения. Т.е., если есть армия – то смешно было бы не воевать. Вот человечество и воевало. Воевало самым разным образом – от набегов кочевников до массированных операций на несколько фронтов в Мировых войнах. Однако смысл всего этого оставался одним: происходило массовое уничтожение имеющегося имущества и живой силы. Собственно, судьба любой цивилизации всегда была одинакова – она неизбежно превращалась в пустырь, заполненный заросшими курганами там, где ранее были великие города. Что сказать – даже Вавилон, столетия бывший фактически центром мира, не избежал данной участи. Настолько, что еще в XVIII веке большая часть ученых была уверена, что этот город представлял собой лишь художественный вымысел! Да что там Вавилон – даже сам Вечный Город еще относительно недавно представлял собой небольшое поселение среди заросших лесом и травой руин, среди которых паслись козы и овцы. Как говориться, sic transit gloria mundi.

Поэтому совершенно естественно, что подавляющая часть дворцов и прочих предметов роскоши служила своим хозяевам крайне недолго. Более того – значительная часть всего этого уничтожалась еще при жизни владельца. Впрочем, вполне вероятно было уничтожение вместе с имуществом и этой самой жизни – ведь, даже если аристократ и не был в армии, то вырезание его вместе с семейством было необходимым делом каждого завоевателя. Но даже в «мирный период» (т.е., если та или иная страна какое-то время не участвовала в войне) опасность подстерегала «господ» на каждом шагу. Достаточно вспомнить римских цезарей, большая часть которых была тем или иным образом убита во время нахождения на своем «посту». (Начиная с «родоначальника системы».) Это так же вполне понятно – ведь, как уже было сказано, было бы смешно не использовать все имеющиеся силы ради занятия более высоких «этажей» общественной пирамиды. А значит – рано или поздно, но найдется тот, кто будет более могущественен и удачлив, нежели текущий «постовладелец». От данной беды не спасало ничего – не клятвы перед богами, ни христианские обеты – через десятки столетий после Рима, в той же послепетровской Российской Империи, например, были убиты три императора – (Иоанн Антонович, Петр III, Павел I). По тем же причинам.

Но ведь гибли не только сеньоры – гибли вместе с ними и их вассалы, вплоть до «рядовых» воинов. Более того, совершенно закономерно во всех этих межгосударственных и гражданских войнах, явных и неявных, гибли и те самые производители, которые и создавали те самые ценности, «кормящие» все эти убивающие и разрушающие массы. Более того, как раз «простонародье» никто вообще в учет не принимал, и даже невоюющая армия становилась для него угрозой, более серьезной, нежели природные бедствия. Как известно, солдат, не ворующий кур и прочую скотину – не солдат. Даже если за это его ждут какие-то кары. Армия всегда и везде являлась символом разрушения – кони вытаптывали посевы, солдаты тащили себе все, что можно – а офицеры лишь посмеивались над попытками «штатских» защитить свой убогий скарб. (Наверное, лишь «порченье девок» шло на пользу – за счет улучшения генофонда, да и то обесценивалось распространением венерических заболеваний.) Ну, а если война – то тут никуда не денешься, все истопчут, изроют, сожгут и разграбят… И хорошо, если еще живым оставят – а то и в сжигаемых городах Древнего Мира, и в разбомбленных городах Второй Мировой выживание являлось немалой удачей.

Получается, что большая часть человеческой деятельности является бессмысленной? Что практически все, создаваемой кропотливым и тяжелым трудом, целыми поколениями тружеников, в итоге должно превратиться в прах во время бесконечных войн и прочих столкновений «господ». Более того, получается, что сначала простолюдины отдают свои крохи на содержание элитариев, а потом терпят огромные лишения за счет возникающих между последними разборок. Впрочем, как уже не раз указывалось, последнее очевидно: ведь сидеть на шее у крестьянина всегда лучше, нежели крестьянствовать самому. Впрочем, ситуация, как всегда, диалектична: ведь, с другой стороны, усиление военной мощи господ позволяет, помимо своей основной задачи, и более «эффективно» обдирать непосредственного производителя. Тем более эта мощь (впрочем, не просто военная, но военно-политическая, включая и идеологические элементы, вроде религии – но смысл особенно не меняется) позволяет исключать выступление последних против сложившейся ситуации. (Рыцари всегда победят крестьян, а против регулярных полков любой бунт оказывается бессмысленен.)

И все летит в тартарары. Империи гибнут, города горят, варвары рушат статуи и режут людей – а потом на римском Форуме столетиями пасутся козы и овцы, а водопровод и канализация, в Античности бывшие обычным явлением в более-менее крупном городе (т.е., имеющем население от 3000 человека), вновь входят в жизнь лишь через десяток столетий (канализация в том же Лондоне была сооружена лишь в XIX веке). В итоге реальным «КПД цивилизации» оказывается крайне низким – ведь в каждом «цикле» приходится заново «отстраивать» то, что уже было создано в прошлом. (Не только города, но и саму культуру: искусство, науку, методы хозяйствования, технологии.) И конечно, возникает вопрос: а можно ли подобного избежать? Т.е., если конечным результатом деятельности пресловутой элиты оказывается всего неизбежное уничтожение созданного человеком богатства, то зачем она вообще нужна? Не лучше ли уничтожить именно ее, как вечный источник страданий для большинства людей?

Данную мысль, впрочем, так же вряд ли можно назвать новой. Возникала она бесчисленное раз в течение истории, причем начиная с очень древних времен. В конце концов, большая часть человеческих обществ вели свою историю с общинных времен – и память о тех временах, когда «игры господ» еще не полностью определяли жизнь людей еще долго жила в общественном сознании. Собственно, для большинства классовых социумов она выражалась в некоем «архимифе» о «Золотом веке» — т.е., о времени, когда отсутствовала та самая непрерывная война всех со всеми, и человек мог мирно пожинать свои плоды. Поэтому неудивительно, что на основании этой памяти постоянно выстраивались те или иные идеологические конструкции, призванные остановить непрерывную борьбу – вернув тем самым наиболее приемлемое для человека положение. Подавляющее число их, впрочем, сгинули безвестно – но некоторые превратились в поистине мировые религии. Но даже в данном случае изменить текущее положение было невозможно. Самый эпический пример с Христианством, начавшемся с Нагорной Проповеди, но приведшем к Крестовым походам можно назвать навязшим в зубах – однако такова была судьба всех подобных идей. Даже насквозь миролюбивый и «внеземной» буддизм не мешал его последователям вести захватнические войны и обращать людей в рабов (смотри историю Тибета) – что прекрасно показывает тупиковость данного пути.

Так можно ли выйти из указанного круговорота уничтожения? Можно ли остановить всеуничтожающий Молох конкурентной борьбы, дав возможность непосредственным производителям самим пользоваться результатами своего труда? Есть ли способ сделать то, что не удалось великим учителям прошлого? На самом деле, конечно, есть. Правда, для того, чтобы понять его, следует разобрать – почему же потерпели неудачи предыдущие попытки, если понимание того, что текущее положение не сказать, чтобы замечательное, было еще тысячи лет назад. И, если честно, выводы из всего этого будут весьма неочевидные. Однако это уже — тема следующей части…