Как бывший враг Япония стала партнером

©MeijiShowa / Vostock Photo

Накануне 1914 года Страна восходящего солнца рассматривалась в России как один из опаснейших потенциальных противников. На Дальнем Востоке деятельно готовились к реваншу за поражения 1904–1905‑го – строили современные крепости, офицеры изучали японский язык и т. п. Всё изменила мировая война. Япония, желая захватить германские колонии в Китае, вдруг стала союзником, а в следующие годы – и безальтернативным экономическим партнером России. Мировая война сразу выявила слабости отечественной промышленности, а Япония, в отличие от других союзников, отделенных фронтами или германскими подлодками в водах Атлантики, оказалась слишком близка к нашим берегам.

В Токио полетели огромные военные заказы – сражающаяся Россия покупала у японцев всё – от современной тяжелой артиллерии до сотен тысяч старых винтовок и примитивных топоров с лопатами. Среди прочего у бывших врагов даже выкупили ряд боевых кораблей, доставшихся японцам по итогам неудачной для нас войны, в том числе знаменитый крейсер «Варяг». За старые самурайские трофеи заплатили более 15 млн еще полновесных царских рублей.

Японцы в обмен на необходимые поставки требовали у Петербурга политические и экономические уступки в китайской Маньчжурии и даже предлагали обменять север Сахалина на 300 тыс. винтовок.

Изначально все военные заказы в Японии оплачивались за счет кредитов, предоставленных царскому правительству Англией. Платили через лондонское отделение Yokohama Specie Bank (на фото). Однако уже весной 1915‑го, в разгар поражений на германском фронте, России пришлось просить кредиты непосредственно у японских банкиров. Те соглашались дать взаймы 50–60 млн иен (в начале мировой войны 1 иена стоила 1 руб.), но под залог золота и под 7% годовых. Переговоры длились долго, только к январю 1916 года царский Минфин смог продавить японских банкиров на 6%.

Почти сразу Петербург попросил Токио о новом займе, уже на 315 млн иен. Японцы потребовали гарантий со стороны Англии и Франции – Россия, как суверенная держава, на такое не пошла. «Грандиозный», по словам токийских газет, заем не состоялся. Лишь к февралю 1917‑го, буквально накануне революции, в ходе сложных переговоров достигли соглашения о займе на 100 млн иен. Его пришлось брать уже фактически под 8% годовых. Однако военное ведомство России, остро нуждаясь в японских поставках, тут же обратилось в царские МИД и Минфин с требованием добыть в Токио еще один кредит «на сумму не менее 200 млн».

Февральская революция временно затормозила переговоры с японскими банкирами, но, как сообщало русское посольство из Токио: «Они получают столь крупную выгоду, что сомневаться в их готовности продолжать при первой возможности эти отношения едва ли есть основания». Действительно, щедрая оплата военных поставок и вообще крайне выгодная для Японии конъюнктура мирового рынка за те годы позволили Токио не только расплатиться со всеми внешними долгами, но даже почти сравнять свой золотой запас с российским.

К осени 1917 года японские банкиры согласились предоставить новый заем Временному правительству. Из первого транша в 66 млн иен почти треть сразу осталась в Японии, пойдя на погашение прежних кредитов еще царской России.

Показательно, что Василий Крупенский, наш посол в Токио, требовал прекратить размещать в Японии военные заказы и брать кредиты – они не только обогащали Страну восходящего солнца, но и развивали ее военную промышленность, делая Японию все более опасным соседом. «Условия кредитов будут становиться обременительнее, и скоро мы дойдем до такого положения, когда нам останется лишь подписываться под продиктованным японской стороной… Они со временем примут опасный характер», – доказывал посол.

Однако в условиях мировой войны Временное правительство не могло отказаться от японских поставок и денег. Очередное соглашение о кредите в 50 млн иен в Токио подписали 8 ноября 1917 года, за несколько часов до прихода телеграмм о новой революции в России.