Бывший соратник Мусина заверил, что необеспеченные кредиты банк не выдавал и его вполне можно было спасти
«Был у нас случай: парень попросил кредит на 900 миллионов, сказал: «Куплю ценные бумаги и потом деньги верну!» Без гарантии, без ничего! Жаловался, почему ему отказали», — примерно так вчера описывал работу кредитного комитета ТФБ первый из когорты VIP-свидетелей по делу Роберта Мусина Ильдус Мингазетдинов, бывший председатель правления банка. Он, а также еще трое свидетелей рангом ниже, как могли, описали кредитную конструкцию банка. У Мусина вопросов не нашлось.
В качестве свидетеля в суде по делу Роберта Мусина был допрошен Ильдус Мингазетдинов
«НЕОБЕСПЕЧЕННЫЕ КРЕДИТЫ ТОЧНО НЕ ВЫДАВАЛИ. ЭТО СТО ПРОЦЕНТОВ!»
Вахитовский райсуд со второй попытки, наконец, вернулся к рассмотрению уголовного дела бенефициара Татфондбанка Роберта Мусина. За полчаса до начала заседания к залу начали стягиваться бывшие вкладчики, но заядлых активистов с громкими лозунгами не было. Поэтому Мусин, пожалуй, впервые в своей «карьере» подсудимого прошел по коридору спокойно, без окриков в спину. Без лишнего шума вошел в зал и бывший предправления банка Ильдус Мингазетдинов. Медленно, без резких движений, он повесил в углу кабинета теплую куртку и подошел к трибуне, готовый к натиску прокуроров и судьи.
Фигура столь высокого уровня впервые явилась на процесс. Хотя, как известно, VIP-свидетелей в деле не мало. Мингазетдинов работал в империи ТФБ еще с 90-х и дважды формально руководил банком. Судья установил личность свидетеля. Мингазетдинов, которому в сентябре исполнилось 59 лет, рассказал, что живет в Казани, и не где-нибудь, а на улице Тельмана буквально в 300 м от своего бывшего шефа. Сейчас он трудится финдиректором ООО «Фин Трейд». Согласно данным базы «Контур.Фокус», фирма была образована еще в 2010 году, Мингазетдинов — один из ее учредителей наряду с супругой Гульнарой и некой Галиной Гильфанутдиновой.
— Знакома ли вам такая организация, как ПАО «Татфондбанк»? — перешли к допросу прокуроры Руслан Губаев и Динар Чуркин.
— Конечно, — тяжело вздохнув, ответил Мингазетдинов. — Я работал там с 1997 года по декабрь 2015 года, последняя должность — председатель правления.
Отметим, что за многие годы Мингазетдинов побывал и замом предправления, и председателем совета директоров, и даже президентом тогда еще АИКБ «Татфондбанка».
Фамилию своего преемника он назвать не смог. «Марат Рашидович, — сказал он, и, оглянувшись на Мусина, будто искав у него помощи, со стыдливой усмешкой добавил. — Не помню [фамилию]». Интернет, в отличие от Мингазетдинова, все помнит: в 2015 году ТФБ на год возглавил Марат Загидуллин, который позднее был отправлен на должность председателя совета директоров банка «Советский».
Затем гособвинители перешли к вопросам о том, как в ТФБ происходило согласование кредитов. Главной их целью было выяснить, выдавались ли во время руководства Мингазетдинова ТФБ необеспеченные ссуды.
Мингазетдинов работал в империи ТФБ еще с 1990-х, побывал он и зампредправления, и председателем совета директоров, и даже президентом тогда еще АИКБ «Татфондбанка»
Мингазетдинов рассказал, что в ТФБ, как и во всех остальных банках, существовал кредитный комитет, который собирался на заседания дважды в неделю. На этих заседаниях кредитный инспектор озвучивал доклад о финансовом состоянии предприятия, попросившего кредит, если речь шла о большой сумме. Каков порог вхождения в это понятие — «большая сумма» — Мингазетдинов уточнить не смог: «Не помню». Если же фирме требовался «небольшой заем», то решения об этом принимались «на местах» — в допофисах.
В кредитный комитет входили представители службы безопасности банка, юристы, кредитные работники, а также руководители ТФБ, в их числе заместители председателя правления. Они, исходя из озвученных данных, высказывались по заявке на кредит — «согласен» или «не согласен» — либо оставляли какие-то замечания.
Главным критерием для выдачи кредита, по словам Мингазетдинова, была текущая финансовая деятельность предприятия. «Если кредиты выдавались — значит, с фирмами было все в порядке», — отметил Мингазетдинов. Он отдельно подчеркнул, что бо́льшую часть карьеры в ТФБ был президентом банка и «операционной деятельностью не занимался».
До этого спокойный рассказчик Мингазетдинов слегка сорвался на вопросе прокуроров о том, действительно ли кредитным комитетом проверялись заявки.
— Все проверяется службой безопасности, кредитным инспектором. Банк работал нормально, соблюдая все необходимые инструкции, и никаких замечаний не было ни от ЦБ, ни от кого! Вы же знаете, что банк проверяется, — заявил он.
— Ну раз банк работал нормально и замечаний не было, по-вашему, в связи с чем отозвали лицензию и люди остались без денег? — не останавливались прокуроры. Мингазетдинов усмехнулся.
— Банк испытывал трудности в 2015 году, и это было понятно… Ну, это не официально. Случилось так, как случилось! Мне кажется, что рановато это сделали (отозвали лицензию — прим. ред.). То есть в принципе можно было банк, наверное, спасти. Мне так кажется, — сказал Мингазетдинов.
Роберт Мусин в течение всего допроса свидетелей не проронил ни слова
«ФИНАНСОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ БЫВАЮТ У МНОГИХ. Я, НАПРИМЕР, ПО ТЕЛЕВИЗОРУ СЛЫШАЛ, ЧТО У «ГАЗПРОМА» БЫВАЮТ ПРОБЛЕМЫ!»
Допрос Мингазетдинова уходил во все более конкретные темы. Гособвинители поинтересовались, знакома ли банкиру фирма «Бытовая электроника», вокруг которой завязан эпизод с кредитованием сети DOMO.
— Я слышал о ней, но конкретного ничего сказать не могу, — ни на минуту не задумавшись, ответил Мингазетдинов, но тут же вспомнил, что фирма кредитовалась в ТФБ, на какие суммы — ему неизвестно.
— А то, что финансовые проблемы [у «Бытовой электроники»] были, вы как президент банка знали? — уточнил прокурор.
— Ну, знаете… — многозначительно ухмыльнулся Мингазетдинов. — Финансовые проблемы бывают у многих! И каждый пытается выходить из этой ситуации. Я, например, по телевизору слышал, что и у «Газпрома» бывают проблемы!
Далее гособвинители упомянули фирмы «Артуг» и «Артуг-Финанс». Мингазетдинов заявил, что был их учредителем и, словно с гордостью, продолжил: «Артуг» он назвал хорошей фирмой, которая занималась строительством, а за один из отчетных годов даже возвела целых 18 домов. С трудом Мингазетдинов вспомнил фамилию директора фирмы, хотя речь шла о Галине Гайфутдиновой, соучредительнице «Фин-Трейд», где ныне работает Мингазетдинов.
О судьбе «Артуга» после 2014 года экс-предправления ТФБ ничего не знает: по его словам, он просто «потерял интерес» к фирме, но решил не бросать ее в неизвестность, а просто отдал Татфондбанку. «Фактически подарил», — вспомнил Мингазетдинов. После этого директором назначили кого-то из числа сотрудников ТФБ, а вся прибыль, получаемая фирмой, шла в оборот банка: по крайней мере, так думает Мингазетдинов, так как дивидендов он не получал. Были ли у этих фирм долги перед ТФБ на момент отзывал лицензии у банка, он не знает: «Я учредитель, но я же не исполнительный директор, я же не могу знать точно!»
Один из вопросов касался депозита, который в октябре 2015 года в ТФБ разместил Зеленодольский завод им. Горького: компания сделала вклад на сумму 750 млн рублей под 13% годовых
«БЫЛ У НАС СЛУЧАЙ: ПАРЕНЬ ПОПРОСИЛ КРЕДИТ НА 900 МИЛЛИОНОВ. СКАЗАЛ: «КУПЛЮ ЦЕННЫЕ БУМАГИ И ПОТОМ ВЕРНУ!»
Следующий вопрос касался депозита, который в октябре 2015 года в ТФБ разместил Зеленодольский завод им. Горького: компания сделала вклад на сумму 750 млн рублей под 13% годовых. На документе стоит подпись Мингазетдинова — сам он, однако, не вспомнил, как подписывал бумаги.
Было ли выгодно банку давать такие высокие проценты, задались вопросом гособвинители. «Правление банка невыгодные ставки не принимает. Значит, на тот момент была нормальная действующая ставка, — отрезал Мингазетдинов. — Депозит — это всегда выгодно! Любое привлеченное средство — это выгода для банка!»
В допрос вмешался представитель потерпевшей стороны (АСВ). Его интересовали критерии, по которым компаниям могли отказать в выдаче кредита. Мингазетдинов повторился, что все решения принимались на основании представленных документов, и тут же, будто уводя тему, начал травить байки.
«У нас был такой уникальный случай, даже жалобу в высшие инстанции подавали! Парень позвонил и попросил кредит на 900 миллионов. Он сказал: „Куплю ценные бумаги, и потом деньги верну“. Без гарантии, без ничего! — громко рассмеялся Мингазетдинов. — Он потом пожаловался, и мне даже был звонок: спрашивали, почему ему отказали».
После этого Мингазетдинов резко сменил тон и вернулся к проблемам ТФБ. «Нет, необеспеченные кредиты не выдавали точно. Это сто процентов, сто процентов! Без залога кредит не оформлялся!» — подвел он итог своего выступления. И в завершение добавил: «[О деятельности банка] в 2016 году сказать ничего не могу, потому что там не работал. Я не знаю, кто там что возвратил, кто не возвратил. Но я точно уверен, что мы не выдавали кредиты, необеспеченные залогом! Ни один банк так не должен делать. Процедура соблюдалась на сто процентов».
В суде выступил завсклада ООО «ЕЗЦ» («Единый закупочный центр», один из учредителей которого ООО «Весна», входившее в структуру группы компаний DOMO Мусина) Дамир Аюпов
«МЫ БЫЛИ ПРОВОДНИКАМИ РЕШЕНИЙ, КОТОРЫЕ ПРИНИМАЛ ТФБ»
Мингазетдинов был не единственным свидетелем, допрошенным в суде. В очередной раз там выступили несколько номинальных директоров технических фирм, которые получали кредиты в Татфондбанке. Эту схему мы описывали ранее: человек из числа сотрудников «Бытовой электроники» или близкой организации по бумагам становился директором фирмы, которая получала кредиты в ТФБ. Фактически от «директора» требовалось поставить подпись на нескольких договорах, за что они получали доплату по 10 тыс. рублей в месяц. Директорами назначались сотрудники службы безопасности, охранники и маркетологи. По версии обвинения, в схеме участвовало 13 фирм, через которые кредитовали DOMO.
В среду в суде выступил завсклада ООО «ЕЗЦ» («Единый закупочный центр», один из учредителей которого ООО «Весна», входившее в структуру группы компаний DOMO Мусина) Дамир Аюпов, который какое-то время по документами был директором фирмы «Ан Танта», и бывший сотрудник службы безопасности «Бытовой электроники» Юрий Демидов, на время ставший директором ООО «Урман».
Первый — бывший военный, второй — подполковник в отставке, они рассказали историю, которая до этого не раз звучала в суде: стали директорами, поставили несколько подписей, а в конце 2016 года им объявили, что фирмы придется ликвидировать из-за отзыва лицензии у ТФБ. Чем занимались фирмы, что за документы они подписывали, мужчин не волновало — главное, чтобы платили деньги. Но сейчас оба вынуждены отбиваться в Арбитражном суде — их привлекают к субсидиарной ответственности за долги в размере 330 млн и 734 млн рублей. На такую сумму «их» фирмы успели наполучать кредитов.
Процесс возобновится на следующей неделе
«РЕКРУТЕР» ПОДСТАВНЫХ ДИРЕКТОРОВ: «ВСЕ СОТРУДНИКИ ЗНАЛИ О ТАКОЙ ПРАКТИКЕ»
Допросили и реального топ-менеджера. В суд пригласили финансового директора «Глобал консалтинг» и «Бытовой электроники» Марата Хабибрахманова. Его фамилия уже звучала в предыдущих судебных заседаниях в качестве «рекрутера», выбиравшего подставных, по версии обвинения, руководителей. Он признал, что схема назначения номинальных руководителей действительно существовала, и известно о ней было всем. Хабибрахманов, по его словам, никого не втягивал и не заставлял брать на себя ответственность директора, а лишь предлагал такой вариант сотрудникам и уже дальше выполнял свои обязанности.
Хабибрахманов, человек с высшим экономическим образованием, отвечал на вопросы кратко, без лишних подробностей. По его словам, «Глобал консалтинг» оказывала управленческие и бухгалтерские услуги в группе компаний DOMO, куда, в свою очередь, входило «очень много» компаний. В «Глобал консалтинг» для этих фирм и составляли финотчеты, формировали документацию о деятельности (которая велась только на бумаге) и готовили документы для камеральных проверок ФНС. Хабибрахманов подчеркнул, что схема была отлажена еще до его прихода в компанию, а произошло это в 2015 году.
«Многие организации были созданы до меня. В основном (директорами — прим. ред.) были сотрудники „Бытовой электроники“», — рассказал он, не раскрывая новых подробностей. Документы на всех сотрудников оформлял, по его словам, сотрудник юридического отдела «Глобал консалтинг» Иван Киреев. Хабибрахманов рассказал, что вместе с ним документы для получения кредитов готовила главбух «Глобал консалтинг» Ирина Васильева — ее имя также неоднократно звучало в показаниях свидетелей. Будто защищаясь, он подчеркнул, что указание готовить отчеты приходило им «сверху». «Мы лишь были проводниками решений, которые принимал ТФБ», — лирично добавил Хибибрахманов.
— Все сотрудники знали о такой практике назначения номинальными директорами. Поэтому любой желающий мог быть назначен, если такая потребность [у них] была, — заявил Хабибрахманов.
— А в чем необходимость создания таких организаций для группы компаний DOMO? — будто удивляясь, перебил его гособвинитель Чуркин.
— Вопрос стоял о выделении кредитов. А большинству компаний лимиты кредитования со стороны ТФБ исчерпывались, поэтому возникала необходимость — это уже со стороны ТФБ — чтобы возникали новые площадки, новые компании для выдачи новых кредитов, — объяснил Хабибрахманов.
По словам Хабибрахманова, решение, какой из технических компаний выдать кредит, принимали в самом ТФБ. Затем о решении сообщали Хабибрахманову, тот готовил документы, и в ТФБ далее уже определяли схему кредитования. Затем выданные кредиты, заверил Хабибрахманов, шли на погашение предыдущих, что получила ГК DOMO. По словам свидетеля, на момент отзыва лицензии у банка таких кредитов было выдано на сумму порядка 20 млрд рублей.
«То есть деньги ходили внутри контура группы компаний ДОМО и уходили исключительно на поддержание и обслуживание кредитного портфеля — обслуживание процентов, погашение кредитов, а также на финансирование текущей операционной деятельности [«Бытовой электроники“]», — обобщил Хабибрахманов.
Почему «Бытовая электроника» сама не могла взять кредит в ТФБ? Деятельность этой компании была убыточной, заявил Хабибрахманов, у нее был исчерпан лимит. В последнее месяцы своей жизни компания переживала период оптимизации — сокращения сотрудников и числа магазинов, которых было около 50. Но поставки товаров продолжались, и с поставщиками сотрудничали на условиях банковских гарантий. То есть, если «Бытовая электроника» не могла вовремя оплатить поставленный товар, поставщики обращались за выплатами в банк. ТФБ требовало не допускать таких ситуаций, указал Хабибрахманов. И поэтому необходима была постоянная деятельность по поддержанию кредитного портфеля.
Эти ситуации, по словам Хабибрахманова, обсуждались на совещаниях в ТФБ, в том числе с участием первого зама Мусина Рамиля Насырова, а также Загидуллина, ставшего врио предправления ТФБ после ухода Мингазетдинова. Сам же Мусин на подобных заседаниях, по его словам, был всего один раз.
К допросу подключился судья Наиль Камалетдинов. «Значит, вы как финансовый директор контролировали все средства, которые получали компании в кредит?» — спросил он. «Что значит контролировали? Мы выполняли те задачи, которые ставило руководство ТФБ! Мы только исполняли решения, я сам лично ничего не контролировал», — возмутившись, громко ответил Хабибрахманов.
На этом допрос закончили, Мусин не проронил ни слова. Процесс возобновится на следующей неделе.
