На шаг ближе

Газпром начал расторжение контрактов с «Нафтогаз Украины» в Стокгольмском арбитраже и прекратил отпуск газа для внутренних нужд самой Украины.

Формальным поводом названо решение Стокгольмского арбитража, который на днях удовлетворил иск «Нафтогаза» к Газпрому на сумму в 4,5 млрд долларов. В итоге с учетом двух решений арбитража Газпром (выигравший первый процесс) суммарно оказался должен Нафтогазу 2,5 млрд долларов.

Скорость, с которой принято решение о начале процедуры расторжения контрактов, говорит о продуманности этого шага.

Однако проблема в том, что к расторжению теперь представлен не только договор на поставку газа самой Украине, но и транзитный договор, срок которого истекает 31 декабря 19 года. А это уже никакая не коммерция, здесь чисто политическое решение, и без прямого указания первого лица оно не могло состояться.

Причина происходящего вполне очевидна и уже традиционна: шантаж. Причем довольно грубый, как и все, что делает Путин.

Примерно через месяц (скорее, к концу апреля с учетом возможных задержек) первая нитка Турецкого потока будет завершена. Примерно полгода уйдет на технологические процедуры, подключение к внутренним турецким магистралям, заполнение технологическим газом — и возможно, что к концу года первая труба «Потока» будет готова к работе.

С этой трубой никакой особой проблемы не было с самого начала, так как она была предназначена для внутренних нужд Турции и фактически была призвана заменить поставки по украинскому маршруту, по которому сейчас Турция получает часть газа из России по Транс-Балканскому участку

Пока Стокгольмский арбитраж рассмотрит иск о расторжении договоров с Украиной, как раз пройдет время, достаточное для переброски «турецких» объемов в Турцию, так что друг Реджеп не пострадает никак. Однако остальные получатели российского газа по этому направлению могут быть ущемлены — Болгария, Румыния в первую очередь. И как получатели, и как транзитеры. Технически возможно через «Голубой поток» и первую нитку «Турецкого» подать дополнительные объемы газа даже сверх нормативных, что возместит его дефицит для Болгарии и Румынии, но уже по реверсивной схеме — не из Украины, а из Турции.

С остальными получателями российского газа, которые зависят от транзита через Украину, сложнее: они могут получить «свои» объемы только через маневры по северным маршрутам и (возможно) через то, что останется от новых поставок уже через Турцию. Однако резерв, судя по всему, очень невелик.

Газпром явно готовился к данному решению, так как в последние месяцы прошлого года через Украину шли существенно большие объемы транзита, избыточные даже для зимнего периода. По всей видимости, создавался резерв в подземных хранилищах Европы как раз на этот случай.

Однако после того, как транзит газа через Украину будет досрочно прекращен, начнется тот самый шантаж, о котором и идет речь: время начнет работать против европейцев, к тому же прекращение транзита начнется перед новым зимним периодом. Суть шантажа — поставить европейцев перед вынужденным решением дать все необходимые разрешения, касающиеся «Северного потока-2», чтобы с его помощью создать устойчивую схему поставки газа в Европу, минуя Украину. Кроме того, таким образом Кремль хочет получить инструмент давления и на Турцию — но уже со стороны Европы, которая будет вынуждена давить на Эрдогана по поводу второй нитки «Турецкого потока», с которой пока есть весьма непростые сложности: турки очень медленно дают все необходимые разрешения, загоняя Газпром в цейтнот.

Нельзя сказать, что вся эта схема ставит Европу перед катастрофой — имеющихся транзитных мощностей достаточно для нормального газоснабжения, однако делает его менее устойчивым в случае резких температурных скачков будущей зимой.

Это, понятно, «хотелки» со стороны Кремля, который идет на обострение ситуации вполне сознательно, пытаясь таким образом создать ситуацию принуждения Европы к нужным для Газпрома решениям. Но, как всегда, есть и другая сторона — сама Европа. Согласится ли она на такой шантаж.

Фактически Кремль бьет по так называемой «евросолидарности». В самой России сложилось устойчиво-брезгливое отношение к собственным регионам. Интересы регионов находятся традиционно на периферии интересов Центра, а потому российское руководство неизбежно проецирует такое отношение и на своих «партнеров», считая, что «важные» страны Европы будут учитывать интересы малых стран Восточной Европы по остаточному принципу. Если это так — то шантаж имеет под собой почву. Если нет — то возможно получить совершенно иную реакцию, чем та, на которую рассчитывают в Кремле. Кроме того, под вопрос ставятся гарантии Европы и самой Украине — по сути, Кремль ставит под сомнение способность Европы отвечать за свои слова, поступки и решения. И это уже никакой не бизнес, а чистая политика. Поэтому Газпром не мог рискнуть принимать столь непростое решение без согласия или прямого указания из Кремля.

Кроме того, здесь возникает и удар по США — они выступают гарантами ситуации на Украине. а Украина фактически является их протекторатом. И это уже не региональная, а самая что ни на есть геополитика — под вопрос ставится способность США ответить на вызов.

Говоря иначе, если суммировать как конкретно эту ситуацию, так и внезапный милитаристский угар вчерашнего послания Путина, мы довольно бодро идем в направлении резкого возрастания напряженности на украинском направлении. Точка напряженности там — Донбасс. Пока Донбасс находится под протекторатом Кремля, который пытается сбросить его на миротворческую миссию, но пока его «люди, занимающиеся военными вопросами», а говоря прямо — армия — гарантирует интересы Кремля в этом регионе.

Возникает предпосылка для проведения короткой, но интенсивной военной оперции Киева на Донбассе с целью нанесения прямого военного поражения находящимся там российским войскам и их прокси из числа местного ополчения. Поражение позволит выдвинуть Кремлю ультиматум, в числе пунктов которого станет восстановление статус-кво по вопросу газового транзита через Украину. Кроме того, есть и сирийская война, которая тоже может стать ареной проведения аналогичной операции против российского контингента в этой стране — с тем же побудительным мотивом: нанесение прямого военного поражения и выдвижение ультиматума (с дополнениями по сирийской тематике)

Прямо сейчас будут идти непубличные переговоры, которые будут иметь цель объяснить Кремлю опасность подобного развития событий, но скорее всего, они провалятся — желание Путина воевать объективно и не является психическим расстройством одного конкретного человека. Российский империализм подошел к черте, за которой война становится единственным способом даже не продвинуть, а просто защитить свои интересы. Что не исключает и психических особенностей поведения руководства России, конечно.

Будем откровенны: перед нами разворачивается военный сценарий в рамках логики борьбы за европейский газовый рынок. Сам факт интенсификации военного решения говорит о провале (полном провале) всех остальных возможностей — экономических и дипломатических. Входить в войну в нынешнем состоянии для России — это практически гарантированное поражение, но расчет, видимо, идет на то, что неспособность одержать победу будет компенсирована нежеланием Европы и США входить в период резкой конфронтации. Не исключено, что такого рода предположения имеют какой-то смысл, однако строить на таких сомнительных предпосылках военную стратегию — чистой воды безумие.

Во всяком случае вероятность войны уже в этом году после сегодняшнего решения Газпрома существенно возросла. У нее может быть несколько сценариев — от ограниченного до вполне обширного, однако это будет проявляться несколько позже.

Маркерами процесса должно будет стать резкое обострение обстановки на Донбассе и (возможно) в Сирии. Кроме того, стоит ожидать всплесков военной активности на периферии — на Северном Кавказе и Средней Азии. Украина тем не менее остается наиболее вероятным местом первых столкновений, хотя повторюсь — пока в ближайшие несколько месяцев будут идти попытки урегулировать возникшую ситуацию без срыва в военный сценарий. Вряд ли и Кремль рвется к войне, особенно, если он получит желаемое без нее. Но вот получит ли — это вопрос. А потому мы стали на шаг ближе к войне. Пора разучивать ее лозунги: «За Миллера и Ротенбергов!» Нужно же с чем-то бежать на врага.

ПС. Кстати, есть любопытная историческая аналогия. Война США и Японии в 41 году стала неизбежной после того, как Рузвель вел эмбарго на поставки стратегических товаров (лом, руда, авиабензин, нефть) в Японию — вначале осенью 40, а затем окончательно блокировал все отношения в июле 41. Имеющиеся резервы поставили Японию перед дедлайном — банкротство экономики или война. Рузвельт прекрасно понимал, что у Японии есть максимум полгода на капитуляцию или войну. Путин создает ту же ситуацию в отношении Европы, прямо вынуждая ее либо на капитуляцию, либо войну. Правда, Путин — не Рузвельт, а Россия — не США