«Не выйдем в рейс – будет ЧП федерального значения»: в Татарстане зреет «бунт проводников»

Из-за низких зарплат «взбунтовались» казанские проводники. Они обвинили Федеральную пассажирскую компанию — «дочку» РЖД — в том, что она неправильно учитывает рабочие часыФото: Иван Шаповалов/ТАСС

«ЕЗДИТ ПО ОДНОМУ ПРОВОДНИКУ НА ВАГОН, А ПЛАТЯТ, КАК БУДТО ИХ ДВОЕ»

Пожалуй, самое слабое место протеста казанских проводников в том, что во главе него стоит человек, скажем мягко, с неоднозначной репутацией. Надежда Либертович — женщина средних лет. Она из Ульяновска. Там несколько лет занималась бизнесом — вместе с мужем Андреем владела фирмой по установке дверей и оконных рам. В 2012 году ее с супругом осудили за мошенничество, суд решил, что семья кинула около 100 ульяновцев на 1,5 млн рублей. Андрей Либертович получил 4 года условно, Надежда — 3 года и 6 месяцев. Спустя год мужа убили — за его смертью стоял один из обманутых клиентов.

Надежда осталась без денег и работы. В 2014 году устроилась в Федеральную пассажирскую компанию (ФПК; подразделение РЖД) на низовую должность проводника. Либертович определили на казанский участок Горьковской железной дороги (ГЖД). Вместе с тремя детьми она переехала в столицу Татарстана.

Женщине доверили обслуживание вагона на сложном северном направлении Казань — Новый Уренгой. Четыре рейса в месяц, 56 часов туда, 56 — обратно. Все это с пугающей температурной амплитудой: выезжаешь из столицы РТ с нулем градусов за окном, а в Новом Уренгое тебя встречает минус 40. Несмотря на сложности и тяготы, женщина не жаловалась. Платили, признается она, неплохо: за один рейс выходило почти 10 тыс. рублей. Плюс надбавки. «Получала аванс в 6–8 тысяч и зарплату в 44–45 тысяч», — вспоминает Либертович.

Так продолжалось до 2018 года, когда в пассажирском составе по направлению Томск – Анапа произошло ЧП — пожар. Из-за короткого замыкания в розетке загорелось купе проводника. Поезд остановили, пассажиров оперативно эвакуировали, никто не пострадал. Выясняя причины ЧП, проверяющие пришли к выводу: проводник потерял бдительность из-за высокой нагрузки, он не смог вовремя среагировать на замыкание. После этого в РЖД посчитали: доверять обслуживание вагона лишь одному проводнику слишком рискованно. С января 2019-го всех заставили работать строго по правилам, точнее, по внутреннему приказу ФПК от 2012-го, который регулирует нагрузку проводников. Каждому из них добавили по напарнику.

«Не хватает 360 человек. Закон снова нарушается. Ездит по одному проводнику на вагон, а платят, как будто их двое», — уверяет Надежда Либертович. По ее подсчетам, ей не зачли 500 рабочих часов за годФото: скрин видео

Увеличение штата привело к росту издержек госкомпании. Жертвами ожидаемо стали сами проводники, зарплата которых рухнула почти в 2 раза, ведь оплату почти 113 часов в дороге по маршруту Казань – Новый Уренгой – Казань пришлось делить на двоих. По словам Либертович, ее аванс снизился до 3–6 тыс. рублей, а зарплата просела на 13–15 тысяч.

При этом из-за нехватки кадров строгое соблюдение правил безопасности длилось, уверяет женщина, недолго. Сейчас за казанскими направлениями железных дорог закреплено около тысячи проводников, но этого недостаточно. «Не хватает 360 человек. Закон снова нарушается. [По маршруту Казань – Новый Уренгой] ездит по одному проводнику на вагон, а платят, как будто их двое. Только за 56 часов», — уверяет Либертович. Таким образом, по ее подсчетам, ей не зачли 500 рабочих часов за год.

«НЕ УСПЕЕШЬ ЛЕЧЬ, СТУЧАТСЯ ПАССАЖИРЫ: «А МОЖНО ЧАЙ?»

Либертович пошла в бухгалтерию, попросила выдать документы на перерасчет зарплаты, но бумаг ей не предоставили. Тогда, в марте прошлого года, она решила собрать группу недовольных оплатой труда коллег-проводников. Женщина бросила клич — опубликовала видеообращение на YouTube. Либертович рассказывает, что проводники написали коллективное заявление в Татарскую транспортную прокуратуру с требованием произвести проверку в отношении бухгалтерии казанского вагонного участка ФПК по поводу начисления заработной платы. Тогда в Казань приехал бухгалтер из центрального офиса ГЖД в Нижнем Новгороде, но никаких документов он так и не предоставил.

Татьяну Никитину (слева) беспокоит, что маршруты закрывают раньше положенного времени, а Дания Ларионова (справа) утверждает, что на уборку вагона положено 40 минут, а за 5 минут из него даже не успевают выйти пассажирыФото: Регина Шафиева

Тем временем клич получил отклик: почти сразу к лидеру протеста присоединились 40 человек, затем добавились еще. Например, проводницу Татьяну Никитину, курсирующую по направлению Москва – Берещино – Круглое Поле, беспокоит то, что маршруты закрывают фактически раньше положенного времени. «Например, мы приезжаем из Москвы в Казань в 12:50, нам уже в 12:55 маршрут закрывают. За 5 минут! Мы никого не высадили же еще…» — жалуется она. Ей вторит коллега Дания Ларионова. Она утверждает, что, в соответствии с трудовым договором, на уборку вагона положено 40 минут, а за 5 минут из него даже не успевают выйти пассажиры. Соответственно, это время не оплачивается.

Помимо урезания часов, проводники жалуются на то, что их не повышают в классной иерархии. Каждый год сотрудники сдают экзамен на повышение класса, это дает прибавку к зарплате около 3 тыс. рублей. «Всех зарубили…» — вспоминает Ларионова итоги последней аттестации.

Бывшая проводница Гузель Сафиуллина не трудится уже год. У нее заболела мать, потому работу пришлось оставить. Несмотря на это, Сафиуллина все же надеется получить деньги за накопившиеся переработки. Она объясняет, почему заслуживает перерасчета. Например, продолжительность рабочего дня проводника, как и в большинстве стандартов, не должна превышать 8 часов в сутки. «Но у нас так не получается, вагон необходимо топить, за ним надо смотреть. Не успеешь лечь, тут же пассажиры стучатся: „А можно чай? А можно то, а можно се?“», — говорит она.

Тарифы, объясняет проводница, бывают разные: два проводника на два вагона, три проводника на два вагона, два проводника на один вагон — в головном и хвостовом вагоне. И во всех случаях, говорит наша собеседница, оплата труда должна быть разная. Она добавляет: вместе с коллегами хочет добиться изменений условий труда и вернуть деньги, которые им не доплатили.

Иск оформили в октябре 2019 года. Его подали в Вахитовский райсуд Казани. Ответчиком стал начальник казанского вагонного участка Олег Коновалов (справа)Фото: Регина Шафиева

«МНОГИЕ БОЯТСЯ, ЭТО ИХ ЕДИНСТВЕННАЯ РАБОТА, ДРУГУЮ ИСКАТЬ НЕГДЕ»

В мае прошлого года 57 проводников согласились подписать исковое требование в суд и начали поиски юриста. В итоге их интересы стал представлять казанский адвокат Роман Плюшкин. Все лето 2019 года проводники собирали единомышленников. Число истцов осталось прежним, но, по словам Либертович, есть еще группа сочувствующих в 240 проводников (список есть в распоряжении «БИЗНЕС Online»). Женщина отмечает, что недовольных условиями оплаты гораздо больше.

«Многие боятся, ведь это их единственная работа, другую искать негде. Некоторые ездят в казанский вагонный участок из татарских, марийских, чувашских деревень, где работы нет. ФПК — единственное место с более-менее достойной зарплатой. Вот за него и держатся», — говорит Сафиуллина.

Иск оформили в октябре 2019 года. Его подали в Вахитовский райсуд Казани. Ответчиком стал начальник казанского вагонного участка Олег Коновалов. Проводники просят суд истребовать документы за оды для перерасчета заработной платы. Чтобы оценить, сколько денег не доплатили проводникам, им нужны графики работы и отдыха, приказы о закреплении за бригадой проводников, трудовые договоры по основному месту работы, трудовые договоры по совместительству, расчетные листы и маршрутные рукописные листы. В ФПК, как объясняет Либертович, есть две системы учета рабочего времени — в электронном виде и рукописном варианте, их данные должны совпадать: «Если я еду одна, там и написано: „Одна“».

Предварительно, проводники оценивают свои потери из-за несправедливого, по их мнению, расчета зарплаты в 18–31 тыс. рублей на человека в год. Откуда эти суммы? В среднем, по оценкам проводников, им ежемесячно не оплачивают от 40 до 70 часов. В год они трудятся 10 месяцев. Рабочий час проводника в пути стоит 90 рублей, час переработки, следуя Трудовому кодексу, должен оплачиваться в 1,5–2 раза дороже. Но сейчас сотруднику если и оплачивают сверхурочные, то по половинчатой ставке — 45 рублей за час. Путем нехитрых арифметических действий и получаются такие суммы.

Фемида предварительно встала на сторону проводников. Пока не в части удовлетворения иска, суд лишь потребовал, чтобы ФПК предоставила бухгалтерские документы для перерасчета зарплаты к 12 февраля, однако в срок решение выполнено не было.

Фемида предварительно встала на сторону проводников. Пока не в части удовлетворения иска, суд лишь потребовал, чтобы ФПК предоставила бухгалтерские документы для перерасчета зарплатыФото: © Владимир Песня, РИА «Новости»

«МОЖЕТ, РАБОТЯГИ САМИ ОШИБАЮТСЯ И ТАМ ПЕРЕРАБОТКИ-ТО НИКАКОЙ НЕТ?»

Мы попросили юристов оценить перспективы иска, поданного проводниками. Практикующий адвокат в области трудового права и председатель объединения профсоюзов Татарстана Николай Мильченко считает, что возможность взыскать недоплаченное у проводников есть, но только за три последние месяца. «У нас законодательство заточено так, что если ты в три месяца не обратился, то переработка сгорает. С 2016 года можно взыскивать недоплаченное в течение не трех месяцев после выплаты зарплаты, а года, но это там, где эти выплаты начислены. А если долг не определен, тогда только за последние три месяца», — поясняет он.

Как и положено профсоюзному боссу, Мильченко полагает, что у работников РЖД меньше шансов на успех в споре с работодателем, поскольку у них отсутствует независимый профсоюз. «Если бы проводники были нормально объединены в профсоюз, если бы они плюнули и отказались подписывать соглашение [о работе по совместительству], у „дочки“ РЖД либо все остановилось бы (а речь идет о трети состава поездов), либо она стала бы платить по двойному тарифу», — говорит он. Что касается позиции работодателя, то юрист отмечает: «РЖД сверхэкономией занимается. Люди устроиться не могут, нехватка проводников и начальников поездов искусственная».

Другой юрист, Игорь Турушев, ранее работавший следователем в Волго-Вятской областной транспортной прокуратуре, считает, что первоначально представителю проводников необходимо было написать заявление о проведении прокурорской проверки по поводу фальсификации табеля рабочего учета. «Адвокат должен смотреть результаты проверки, все ли там прокуратура проверила или остались белые пятна, — объясняет Турушев. — Может, работяги сами ошибаются и там переработки-то никакой нет?»

Турушев говорит, что писать заявление в прокуратуру необходимо четко и ясно, «а в суд подавать по такого рода делам, да еще с таким требованием, как истребование документов, бесперспективно абсолютно». Он добавляет, что сами работники должны вести учет рабочего времени: «Если они не будут вести, за них этого никто делать не станет».

У работников РЖД мало шансов на успех в споре с работодателем, поскольку у них отсутствует независимый профсоюз, считают экспертыФото: © Александр Кряжев, РИА «Новости»

ПОДКЛЮЧАТСЯ ЛИ К СПОРУ ПРОВОДНИКОВ И РЖД СИЛОВИКИ?

У бунта проводников есть и второй фронт. Его в конце января этого года открыла Нина Александрова. Она живет в Новочебоксарске, что в Чувашии, но тоже работает на казанских путях. Александрова написала заявление в правоохранительные органы о возбуждении уголовного дела о злоупотреблении должностными полномочиями и их превышении. Руководство ФПК женщина также обвиняет в неправильном начислении зарплаты. Свое заявление Александрова направила в прокуратуру Татарстана, транспортному прокурору республики, руководителю Госинспекции труда РТ, в следственный комитет, ФСБ и руководителю Горьковской железной дороги в Нижний Новгород, а еще министру транспорта РФ и председателю правления ОАО «РЖД». Она предоставила копию заявления нашему изданию.

Женщина указала, что работает проводником 3-го разряда вагонного участка ГЖД по Казани с 4 января 2019 года. Ее не устраивает, что ФПК не оплачивает труд в соответствии с ТК РФ и своим уставом. «Умудряются списать по 10–15 часов за время каждой поездки, указывают меньшее количество часов работы. Не оплачивают северный коэффициент проводникам, которые обслуживают трассу Казань – Новый Уренгой», — пишет Александрова.

Не оплачивают в ФПК, как говорит заявительница, и больничные листы: «Я находилась в декабре 2019 года на больничном, представила [документы] в отдел кадров и нарядную, однако в расчетном листе не оказалось больничных начислений. Объяснить это никто не может. Также не оплатили время прохождения медосмотра в 2019 году. Не составлены в компании графики отпусков».

Интересно, что к своему заявлению Александрова приложила перечень из тех же 240 фамилий, что и в списке Либертович. Первая обращается в правоохранительные органы как от своего имени, так якобы и от имени указанных проводников. Примечательно, что интересы Александровой представляет тот же адвокат Плюшкин.

При этом подписанты гражданского иска, инициированного Либертович, в беседе с «БИЗНЕС Online» от попытки возбудить в отношении ФПК уголовное дело открещиваются: «У нас открытого конфликта с руководством нет. Мы идем своим путем, законным», — заявил нам один из них.

Сафиуллина также отметила: планов бастовать у ее коллег пока нет. «Пассажиров жалко, представляете, рейс сорвать? Вот вы пришли, а поезд некому обслуживать. Это будет ЧП федерального значения, если где-то проводники не выйдут в рейс», — говорит она.

На официальный запрос газеты «БИЗНЕС Online» в горьковском филиале АО «ФПК» ответили, что в настоящее время организована проверка фактовФото: © Александр Кряжев, РИА «Новости»

ФПК: ЗАИНТЕРЕСОВАННОЕ ЛИЦО ПРОВОДИТ ОПРЕДЕЛЕННУЮ РАБОТУ С ПРОВОДНИКАМИ

Между тем требование Александровой возбудить уголовное дело быстро возымело действие: 5 февраля в офисе ФПК прошло совещание с участием менеджеров компании и силовиков: например, были сотрудники ФСБ и представители экономической полиции на транспорте, а также главный инженер компании Юрий Ильин. Очевидно, там прорабатывалась линия защиты железнодорожной монополии. На официальный запрос нашего издания в горьковском филиале АО «ФПК» ответили, что в настоящее время организована проверка фактов, изложенных в обращении Александровой, с привлечением представителей компании.

Что до гражданского иска, то — предварительно — ФПК ГЖД не признает за собой нарушений. «У нас начисление происходит по автоматизированной системе, то есть человеческий фактор сам по себе исключен, — заверил нашего корреспондента помощник начальника филиала Горьковской железной дороги Александр Комаров. — То есть, если есть конкретное нарушение где-то на одном участке, значит, что вся дорога неправильно работает. Об этом нельзя говорить вот так голословно».

В филиале прецедент называют производственным конфликтом: «Проводники считают, что там что-то начисляется неправильно, а работодатель стоит на позиции, что он работает в рамках законодательства. Выявить, кто прав, кто виноват, в соответствии с установленными нормами сможет суд. Когда вопрос будет решен на этой стадии, то мы сможем говорить о том, что где-то кто-то совершил неправильные действия».

Комаров весьма прозрачно намекнул на заказной характер протеста проводников. Впрочем, персонализировать фигуру заказчика он не стал. «Насколько я понял, заинтересованное лицо проводит определенную работу с проводниками, настраивая на негатив, обещая золотые горы. Причем [он] сам заинтересован, очевидно, в бизнесе определенном и на этом самом стрижет себе купоны. У нас были подобные обращения и имелись вопросы, решения, суд не находил никаких нарушения среди работодателей».

Большой резонанс вызвал «бунт ученых» — сотрудников Академии наук РТ. Согласно «майскому указу» Путина, им должны платить 200% от средней зарплаты по региону, а по факту они получают 39 тыс. рублей в месяцФото: Анастасия Семенова (предоставлено объединенным профсоюзом КазНЦ РАН)

КАК БОРЬБА ЗА ЗАРПЛАТУ СТАНОВИТСЯ ТРЕНДОМ

Только в Татарстане история с проводниками стала уже третьим громким трудовым спором за последние 12 месяцев. Большой резонанс вызвал «бунт ученых» — сотрудников Академии наук РТ. Согласно «майскому указу» Владимира Путина, им должны платить 200% от средней зарплаты по региону, а по факту они получают 39 тыс. рублей в месяц. В сентябре 2019 года группа сотрудников Института истории им. Марджани и других институтов направила письмо президенту Академии наук РТ Мякзюму Салахову и президенту РТ Рустаму Минниханову.

Его авторы назвали систему стимулирующих надбавок крайне неэффективной и просили учредить для этих целей специальный фонд. «Нам трудно найти причины, по которым татарстанские академические ученые оказались в положении второсортных специалистов по оплате научного труда в рамках единого российского законодательства и академического пространства», — говорится в письме.

Ученые привлекали внимание пикетом на площади Свободы в Казани, выходили на улицы также в Нижнем Новгороде, Томске, Новосибирске и Иркутске. В регионах проводили пикеты с требованием справедливого распределения ресурсов между институтами РАН. «В Москве эти цифры [месячной зарплаты] составляют не меньше 100 тысяч рублей, они в разы выше, чем в других регионах. У нас научные сотрудники могут получать 20–30 тысяч рублей, но никак не 60 или 80 тысяч рублей, которые отвечали бы двойной средней зарплате по Татарстану. И такая же ситуация во всех остальных регионах», — объясняла «БИЗНЕС Online» председатель объединенного профсоюза КазНЦ РАН Людмила Шарапова.

Требования ученых взял на контроль лично президент Татарстана. Специалист по связям с общественностью АН РТ Ильназ Шакиров сообщил нашему корреспонденту, что аппарат президента РТ запросил все документы по зарплатам ученых, выделяемым грантам и премиям, после этого вопрос рассматривался совместно с республиканским кабинетом министров, но никакого решения о повышении выплат работникам академических институтов пока нет.

Немного раньше, в июле 2019 года, в Казани произошел еще один «зарплатный» протест, причем в этом случае дело дошло до забастовки. Несколько десятков машинистов башенных кранов отказались работать, требуя поднять зарплату в 3 раза и обеспечить безопасность на стройке. «Краны не приняты Ростехнадзором, техника в ужасном состоянии, зарплата низкая… Людям приходится трудиться по 300 часов в месяц, чтобы заработать более-менее достойные 50–60 тысяч. Они устали. Некоторые сейчас откатывают назад, потому что их запугивают работодатели или застройщики — увольнениями, штрафами, недоплатами и прочим», — так описывал ситуацию нашему корреспонденту представитель объединения «Крановщики Казани» Владимир Водолазов.

Крановщики хотели соблюдения стандартов безопасности и охраны труда, официального трудоустройства в соответствии с нормами ТК РФ, обеспечения страховками, белой зарплаты, нормированного рабочего дня, достойных расценок в 500 рублей в час (на тот момент было порядка 150–200 рублей в час), командировочных, служебного жилья для приезжих и пр.

В трудовом споре разбиралась прокуратура РТ. В поддержку бастующих крановщиков выступили межрегиональные профсоюзы и республиканское отделение КПРФ. В ноябре прошлого года депутаты-коммунисты вместе с лидерами протеста приняли решение провести заседание по проблемам крановщиков в Госсовете РТ, однако организовать его так и не удалось. «Прямой подготовки пока нет, есть планы», — рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» лидер протеста крановщиков Юрий Шарипов. Но ситуация, по его словам, все же изменилась в лучшую сторону. «Зарплаты немножко подняли: сейчас в среднем 250 рублей в час в Казани платят, раньше не превышало 220. Получается, что сейчас в столице РТ самая высокая цена по России», — добавил он. В общем «бунт крановщиков» показал, что работники пусть и частично, но могут добиваться своего при самоорганизации и упорстве.

«БИЗНЕС Online» будет следить за тем, чем кончится «бунт проводников», который обещает стать самым массовым.

Регина Шафиева