План Сторчака

Венесуэла начинает занимать всё большее место в информационном пространстве. Причина вполне объяснима — Венесуэла по всем показателям сейчас близка к наиболее катастрофичной стране в мире — Йемену. У Йемена есть хотя бы «оправдание» — там идет ожесточенная гражданская война, отягощенная внешней интервенцией. В Венесуэле роль интервентов и оккупантов выполняет туземная власть, которая и ведет войну с собственной страной. Войну на истребление.

Радио «Свобода» опубликовала план спасения экономики Венесуэлы, предложенный российским заместителем министра финансов Сторчаком. План предельно абстрактный, если говорить откровенно:

Пять российских рекомендаций для Венесуэлы

Предлагается ввести безусловный базовый доход для домохозяйств. Это должно стать заменой субсидированию приобретения бензина гражданами.
Предлагается принять решительные меры по борьбе с гиперинфляцией — остановить эмиссию денег.
Предлагается изменить налоговую систему по примеру России — снизить прямые налоги и повысить косвенные.
Необходимо нарастить добычу нефти, но при этом диверсифицировать экспорт.
Наконец, не следует рассчитывать на то, что криптовалюта El Petro поможет решить проблемы страны. Россия, например, не готова использовать её во взаимных расчётах.

Стоит отметить, что Россия, предлагая «план спасения» Венесуэлы, сама находится в жесточайшем кризисе. Уже поэтому предлагаемые мероприятия вызывают определенный скепис: «Если вы такие умные, то почему вы такие бедные?»

Ключевым пунктом в плане спасения является требование наращивания добычи нефти, что выглядит разумно, если учесть, что в Венесуэле просто нет других экспортных товаров, за исключением идущего транзитом из Колумбии кокаина.

Проблема в том, что Венесуэла не в состоянии наращивать добычу. Более того — она не в состоянии даже поддерживать ее на текущих уровнях, за последние несколько лет добыча упала вдвое и продолжает падать.

Факторов, которые привели к катастрофе в венесуэльской нефтяной отрасли, несколько.

Первая знакома и в России. После тотальной национализации отрасли ее эффективность резко упала. Еще при Уго Чавесе было принято решение о введении контроля над деятельностью венесуэльского монополиста PDVSA через рассадку на ключевые должности местных «силовиков». Вначале армейские генералы стали назначаться на посты вице-президентов компании, затем от нее были отторгнута нефтепереработка, командовать (в прямом смысле этого слова) стал товарищ Уго Чавеса по армейской службе Гильермо Бланко Акоста. Самой PDVSA руководит генерал Мануэль Кеведо, назначенный уже Мадуро. До этого генерал руководил жилищным строительством республики. Трудно сказать, насколько успешным был Кеведо в качестве военного, но с гражданскими отраслями у него явно не задалось.

Профессионализм армейских силовиков в вопросах нефтедобычи и нефтепереработки равен строго нулю, что, понятно, привело к целому ряду управленческих просчетов и ошибок. Чем-то это все напоминает чисто российскую ситуацию с расстановкой ближайших друзей президента в ключевые нефте- и газодобывающие компании России. Именно эти некомпетентные люди и просчитались с оценкой «сланцевой революции» и в конечном итоге привели Россию к войне за европейский газовый рынок, которая сейчас ведется в двух горячих конфликтах и в целой серии холодных. Собственно, блокада России — это следствие просчетов этих «профессионалов», так что повторюсь, венесуэльская ситуация — наша один-в-один, разве что Чавес начал свои расстановки лет на 5-7 раньше Путина, так что у нас все еще впереди.

Вторая сложность заключается в специфике самой венесуэльской нефти — почти вся она «тяжелая», то есть, крайне битуминозна. Плотность ее по API составляет 9-10° (российская Юралс — 31°, легкие сорта ближневосточной нефти типа Arab Light — 29-30°). Легкая венесуэльская нефть Merey — порядка 17° API. Для того, чтобы продавать свою тяжелую нефть, Венесуэла должна производить (или импортировать) легкие сорта для их смешивания, однако «свои» месторождения варварски и хищнически вырабатываются, а на закупку нефти по импорту банально нет денег — PDVSA последние годы перечисляет в бюджет суммы, превышающие ее чистую прибыль. Соответственно, ни на модернизацию, ни на развитие, ни на разведку новых месторождений средств нет. Этим, кстати, и объясняется обвальное падение добычи — «старые» скважины вырабатываются, новые не вводятся.

В Венесуэле сложные геологические условия, требующие серьезных технологических решений. Из Венесуэлы бегут специалисты — соседняя Колумбия с удовольствием принимает на работу бежавших инженеров. Отрасль последние несколько лет просто разваливается на глазах. Мадуро, как бывший профсоюзный босс, провел жесткую реорганизацию во всех профсоюзах, вычистив из них всех нелояльных революционным властям. Соответственно, интересы работников не защищены, и они массово бегут — штатный некомплект по отрасли уже составляет более трети, а по инженерным специальностям доходит до 50-60 процентов.

Всё это — лишь базовые причины, которые сами по себе делают рекомендацию Сторчака нарастить добычу нефти нереализуемой. Нужны миллиардные инвестиции, чтобы просто перезапустить всю нефтяную отрасль Венесуэлы, однако политические риски настолько велики, что даже Китай, который уже вложил в Венесуэлу порядка 50 миллиардов долларов (против российских 17 миллиардов) в прошлом году резко затормозил. В 18 году Китай заплатил Венесуэле «всего» несколько сот миллионов долларов, предпринимая при этом титанические усилия по возврату ранее выплаченных сумм в виде опережающих поставок нефти. Что спровоцировало уже конфликт PDVSA с «Роснефтью», гасить который бросился лично Сечин. Все это не помешало Кремлю выделить чисто политический кредит в 6 миллиардов, который, скорее всего, будет безвозвратным.

Говорить о том, что в Венесуэле уже во весь рост бушует тотальная катастрофа по всем направлениям — это не сказать ничего. Коллапс управления, экономики, социальной сферы, денежного обращения.

В 19 году при сохранении всех текущих тенденций ожидается исход беженцев из страны в районе 3-5 миллионов человек. Для региона и соседних стран в первую очередь это, безусловно, станет причиной собственных катастрофических проблем и процессов, особенно если учесть, что они и сами находятся в тяжелом положении.

Логично, что соседи Венесуэлы и практически вся Латинская Америка в срочном порядке начинают прорабатывать вопрос военного вторжения в Венесуэлу для предотвращения распространения венесуэльского коллапса по континенту. Для бразильского президента, только вступившего в должность, это может стать определенным клапаном, куда он сможет перенаправить недовольство в собственной стране. Болсонару победил на выборах неубедительно, его правые лозунги не разделяет большинство населения страны, однако левые политики настолько себя дискредитировали в целой череде коррупционных скандалов (неважно, выдуманных или реальных), что Болсонару победил их на контрасте. Военная операция позволит ему решить тактический вопрос сплочения нации на волне патриотического психоза. Немаловажно и то, что режим Мадуро позиционирует себя как левый (хотя по правде говоря, он вообще не вписывается ни в какие градации, будучи в реальности криминально-мафиозным по своей сути). Победа над формальными леваками может позволить Болсонару укрепить свои позиции внутри страны.

Подготовка к ограниченному вторжению идет активно. Уже создано правительство Венесуэлы, которое должно будет заменить клику Мадуро. Как раз по поводу этого правительство российский МИД сегодня сделал заявление о недопустимости формирования альтернативных органов власти иностранными государствами. Впрочем, имея отношение к карманным прокси-структурам на Донбассе, формируя руководство непризнанных республик — той же Абхазии или Южной Осетии — Кремль, конечно, рискует нарваться на встречные замечания. Хотя, скорее всего, заявление МИД РФ будет попросту проигнорировано. Соседям Венесуэлы, по сути, деваться некуда — они вынуждены спасать самих себя.