«Сила Сибири»: что России и Китаю даст новый газопровод

Владимир Путин и Си Цзиньпин запустили газопровод «Сила Сибири», строительство которого заняло больше пяти лет. Его общая протяженность составит 3 000 км: сейчас открыли участок от Чаяндинского месторождения в Якутии до Благовещенска, позже запустят второй участок (около 800 км) от Ковыктинского месторождения до Чаяндинского. Уже в следующем году Китай получит из России около 5 миллиардов кубометров топлива, к 2025 году поставки планируют довести до 38 миллиардов кубометров. Дмитрий Лекух — о том, что для двух стран означает этот газопровод и как он вообще повлияет на политический расклад. 

Личное участие российского президент в запуске стратегически важных проектов становится национальной традицией. Так было с недавним открытием автомобильной магистрали М11 «Нева», так было на запуске «Ямал-СПГ» и совсем недавно, в режиме телемоста с Эрдоганом, на сварке последнего стыка «Турецкого потока». Также — в этом я не сомневаюсь — будет все происходить и со скорым запуском «Северного потока-2»: Дания тут свидетель, и никакие поляки не смогут этому помешать.

Гарантированные контрактные обязательства «Газпрома» по «Силе Сибири» в 2020 году составят 5 миллиардов кубометров газа, в 2021 году — 10 миллиардов, в 2022 году — 15 миллиардов кубических метров отечественного «голубого топлива». В том же 2022 году «Газпром» даст в трубу первый газ со второго крупного месторождения — Ковыктинского, и уже к 2025-му «Сила Сибири» должна будет выйти на проектную экспортную мощность (часть газа по трубе идет и на внутреннее потребление на Дальнем Востоке) в 38 миллиардов кубических метров в год.

При этом минимальный отбор, согласно тому же контракту, — 85% от этих объемов, но об этом, думается, речь уже не идет: Китаю в сложившейся экономической и геополитической ситуации российский трубопроводный газ нужен в режиме «чем больше, тем лучше». Не далее чем в апреле Владимир Путин в ответ на фактически личную просьбу товарища Си заявил о дополнительных ежегодных поставках по «восточному маршруту» в объеме 6 миллиардов кубов. А также российский и китайский лидер тогда «выписали» личное поручение своим подчиненным ускорить согласование и приступить к реализации проекта «западного маршрута» или «Силы Сибири-2» (в девичестве газопровод «Алтай»).

Что это для нас значит? В первую очередь, конечно, диверсификацию экспортных потоков. Еще лет 10 назад Россия, обладающая колоссальными запасами природного газа, по сути, имела выход только на один рынок сбыта — европейский. Да и там основные объемы мы поставляли партнерам в ЕС не напрямую, а либо через Украину, либо через Беларусь и Польшу. И это было искушением для всех «стран-транзитеров», включая вроде как бы и вполне себе дружескую Беларусь.

Изначально никто замещать ни украинскую ГТС, ни проходящий через Беларусь и Польшу газопровод «Ямал» не собирался. Задумка была простой и понятной: сначала построить альтернативные маршруты доставки, а потом добиваться нормализации условий за счет «конкуренции за транзит». То есть газ планировалось доставлять европейским потребителям как по «новым», так и по «старым» маршрутам, параллельно «давя потребителя» ценой за транзит по разным маршрутам. Стандартная, в общем, бизнес-комбинация, которая, скорее всего, рано или поздно привела бы к выработке более или менее устраивающих всех компромиссных решений.

Для того чтобы Европе при этом лучше думалось (разумеется, не только по этой, но и по куда более важным экономическим причинам), ей еще, согласно старой американской поговорке, «запустили в штаны ежа». Продемонстрировав, что альтернатива может быть и совсем глубокой, как «Сила Сибири», которая, кстати, конкурентом «европейским маршрутам» вообще никак не являлась даже по своей ресурсной базе. Это не газ с Ямала, который идет в Европу, это газ из Восточной Сибири, с Чаяндинского и, чуть позже, Ковыктинского месторождений, который сама природа предопределила экспортировать именно в Китай. Куда-либо еще «трубу» оттуда тащить — удовольствие ниже среднего. Словом, российская газопроводная отрасль, совершенно очевидно, готовилась к комфортному развитию событий, к постепенному «улучшению торговых позиций», к конкуренции между транзитерами и гармонизации рынков. И довольно ревниво наблюдала за усилиями «Новатэка» в области СПГ.

Но тут случился «Майдан». Если смотреть на ситуацию с точки зрения энергетических рынков, как для российских продавцов, так и для европейских покупателей, старательно выстраивающих цепочку взаимовыгодных компромиссов, он стал самой настоящей катастрофой. Украинская ГТС перешла под политический контроль людей, для которых невыгодно любое присутствие дешевого трубопроводного газа в Европе. А с ними можно было договариваться только об одном: о сроках и о «квотах» для СПГ. Само по себе наличие дешевой ресурсной базы делает европейские товары чересчур конкурентными заокеанским аналогам, а это очень плохо: тут у наших заокеанских партнеров — от Трампа до Обамы и Хиллари с Байденом — трогательное единодушие. И европейцам пришлось активно лавировать, а нам так и вовсе принимать как данность, что работать будут только «новые маршруты». Россия выразила готовность принять такой расклад, объективно согласившись прекратить экспансивную политику в Европе. Косвенным свидетельством тому, кстати, является проект «Сила Сибири–2» («Алтай» или «западный маршрут»), ресурсной базой которого будет уже важный для европейцев Ямал. Газа там, конечно, много. С учетом не только «Алтая», по которому он пойдет китайцам, но и СПГ-проектов «Новатэка» для Европы, это очень серьезный сигнал.

А сам по себе газопровод «Сила Сибири» пока что просто шикарный и очень нужный и нам, и китайцам коммерческий проект. Официально общая стоимость тридцатилетнего контракта на поставку российского газа в КНР по «восточному маршруту» составляет порядка $400 миллиардов. Газ в КНР идет из Иркутского и Якутского центров газодобычи, слишком удаленных как от морей (для производства СПГ), так и от иных рынков, кроме китайского. Параллельно там строится инфраструктура, ставится гигантский завод по производству гелия, идет газ потребителям Дальнего Востока, да много еще чего.

Точно так же он прямо выгоден и нашим китайским партнерам, ибо, при всей их пресловутой «сложности как переговорщиков», никаких «украин» между Россией и Китаем в данном случае нет. Как нет и никого, кто бы мог надавить в этом вопросе на нас или китайцев.

А российскому президенту после телемоста с Китаем уже можно начинать готовиться к не менее торжественному запуску «Турецкого потока», который состоится 8 января 2020 года. Эрдоган уже объявил.

Дмитрий Лекух