«Кислотная демократия»

Американские города снова в огне: снова интернет напрямую, минуя цензуру СМИ, доносит до нас весь набор примет беспорядка: стычки с полицией, погромы и комендантский час. Пока банда Байдена, подделавшая выборы, что теперь уже доказано, ревниво следит за российской армией на территории России, в её собственном логове вновь вспыхнул огонь «протестов» и погромов. Манифестации после очередного убийства афроамериканца Данте Райта офицером полиции ожидаемо переросли в погромы магазинов и ожесточённые столкновения с полицией. В Бруклин-Сентер (штат Миннесота) властям пришлось ввести комендантский час, впрочем, это не помогло.

К наведению порядка в городе привлечена Национальная гвардия штата.

А в Миннеаполисе, столице Миннесоты, тем временем идут слушания по делу уволенного из рядов полиции Дерека Шовина.

Напомним, именно он, как сообщали летом, поставил колено на шею пресловутому Джорджу Флойду, что стало отправной точкой ожесточённых протестов, которые сотрясали страну всё лето 2020 года. Спустя 9 месяцев выяснилось, что нога Шовина была на спине Флойда, а скончался он не от удушения.

Такой поворот событий чернокожим протестующим и прочим активистам BLM не нравится, и полиции приходится буквально оборонять здание суда.

По всей Миннесоте в ход идут светошумовые гранаты и слезоточивый газ, но пока полиция не преуспела в разгоне демонстрантов.

Протестующие требуют покарать сотрудницу полиции с 26-летним стажем, которая перепутала электрошокер с пистолетом и застрелила темнокожего Райта, агрессивно вырывавшегося из рук правоохранителей при задержании.

Вы спросите: опять у них началось?

Отвечаю:

У них и не кончалось. А в латентных стадиях началось очень и очень давно. Когда идею конвергенции лучшего в советской и западной системах они отвергли ради торжества всего звериного и худшего в их стране…

+++

Сперва никакой Даллес, Киссинджер и Бжезинский не думали строить никакой «демократии». Этим мастодонтам геополитической схватки и в кошмарном сне не приснилось бы, что крысиный яд, подсунутый противнику в Евразии – применяется против их собственной страны.

У мастодонтов была жестокая, но рационально-выразимая цель: «наша империя побеждает чужую империю». Мастодонты «холодной войны» прекрасно понимали, как много общего во внутреннем строении любой империи, как применимы их идеологические сопли про «нелегитимные аннексии», «репрессии» и «несвободу» к правлению их собственной масонерии, но…

Им нужна была победа! За ценой решили не стоять.

Сперва «демократия» использовалась как идеологическое оружие. Это был не выбор – а дешёвая показуха для обмана зрения у врага, дезинформация. А ещё — чтобы доказать «своим», что они «хорошие», и воюют против «плохих».

Тем, кто разрушал СССР идеями «демократии против тоталитаризма» — нужен был вовсе не балаганный дурдом альтернативных фриков, а победа над геополитическим противником. «Демократия» в их исполнении была не орудием созидания, а орудием разрушения, которым планировалось всего лишь дезориентировать и деморализовать противника. Создатели идеологической химеры, запуская психовирус – они вовсе и не думали, что этот психовирус способен разрушать все страны, а не только одну, им враждебную…

+++

Бредовость идеи демократии с её плоскими и линейными «прописями» — заключается в смешении понятий правосознания и зоологической борьбы за существование. А они сосуществовать не могут!

Идеал правосознания порождён цивилизацией как раз в противовес тому дикому состоянию, из которого история выводила человечество. Идеи права, имеющие сакральный источник в культах, предполагают равенство перед законом разных людей, игнорирующее их индивидуальные различия, силовые преимущества.

Правосознание – это табуированность и вменённость. Есть то, что делать запрещено всем без исключения, выгодно оно или невыгодно, доступно или недоступно особи. И есть то, что вменено делать всем, опять же, независимо от личных интересов и вкусов.

Единство закона для всех – предполагает (и весьма однозначно), что люди разные, а правила поведения одни. Таким образом, цивилизация ведёт речь не о популярном в теории демократии «волеизъявлении», а наоборот, о «волеподавлении».

У меня есть личная воля, у группировки (клана, банды) есть групповая воля – но они подавляются стандартными табу и вменёнными нормами поведения.

Такой подход и есть «правосознание человека».

Он в корне противоречит зоологической борьбе организмов за существование, которая предписывает не отказываться от личных силовых преимуществ, а наоборот, максимально их использовать, чтобы подавить, а не быть подавленным.

Для того, чтобы самый сильный хищник подавил всех остальных, навязал им всем свою волю – никакой цивилизации не нужно. Дикая природа и есть идеальная для такого формата среда.

Цель цивилизации (и правосознание, идеи равенства всех перед законом) – не в том, чтобы по итогам схватки выявить самого сильного, а наоборот, в том, чтобы не дать сильному реализовать его силовое преимущество в подавлении всех остальных.

Право человека – не в том, чтобы урвать себе, что он сможет и сумеет – потому что это как раз наоборот, бесправие и произвол. Право человека в том, чтобы получить то, чего он сам по себе бессилен добиться. Но ему по закону положено.

Правосознание – это не то, что ты сам себе обеспечил, а то, что общество тебе обеспечивает – вне и помимо твоего участия. Положено – получи. Не положено – не дадим.

+++

Что касается буржуазных выборов – то это совершенно очевидное проявление борьбы за существование противоборствующих, конкурирующих хищников, и чем «честнее, прозрачнее» они проведены – тем больше гарантия, что власти добьётся самый сильный хищник, а не кто-то другой, менее агрессивный.

Дело в том, что противостояние «тирании» и «народа» существует только в нездоровой фантазии либералов.

На самом деле в биологической среде существует противостояние сильных и слабых внутри войны всех против всех. В дикой природе оно вообще никак не регулируется, а в условиях цивилизации слабую сторону схватки пытаются защитить законом.

И если уж говорить о «тирании» — то это силовое превосходство одного над другим, в которое не вмешивается никакая третья сила. Какой-то единый «народ» — химера, вымысел, «народ» — условно-собирательное понятие множества особей, у каждой из которой собственные, и антагонистические с соседом, интересы и выгоды.

И если какая-то группировка выделяется из этой массы в «диктатуру», то только лишь потому, что все другие группировки, стаи, шайки, кланы, оказались слабее.

Никакая тирания не противостоит всему народу. Никакая тирания не исчерпывается одиноким тираном. Всякая тирания – это подавляющий произвол одной части народа против другой части народа. И если бы та часть народа, которой данная тирания выгодна, не была огромной, многочисленной – то тирания и дня бы не продержалась, широкими массами отверженная.

Никакого противостояния «диктатора» и «народа» никогда в истории не было, и быть не может. История отчётливо выделяет совсем иную драму, противостояние «законников» и произвола, сакрального табуирования и зоологической вседозволености.

И то и другое в условиях цивилизации имеет массовую социальную базу и огромное количество представителей с обеих сторон. Одни в религиозном экстазе говорят, что нужно строить жизнь по Книге (это типологически роднит в ином очень разных почитателей Христа, Магомета и Ленина). Другие им отвечают – «идите вон со своими скрижалями завета, мы будем делать то, к чему нас толкают животные инстинкты».

Всякие «выборы» и прочие «волеизъявления общинников» в этом противостоянии – лишь локальный, служебный, вспомогательный и второстепенный инструмент. И, разумеется, не самоценность и не конечная цель!

Протестируйте себя: если большинство, «честно и прозрачно», проголосует за однополые браки, за людоедство, за кровавое жертвоприношение пленных или детей в угоду идолам – вы это примите, как «волю народа»? Или же «книжный характер» сложения вашей личности возропщет, скажет, что этого делать нельзя, даже если большинство за это проголосовало? Если большинство честно и прозрачно проголосует за отмену таблицы умножения, вы признаете, что 2х2 = 5 отныне, по воле избирателей? Если большинство проголосует за то, чтобы все книги сжечь, все школы закрыть, а всех евреев, армян, велосипедистов – сжечь в крематории, вы тоже смиритесь перед «священной волей большинства»? Или же для вас заповедь священных книг важнее арифметического подсчёта голосов электората?

Ситуации, озвученные мной – отнюдь не гипотетические. Вы не хуже меня знаете, что в древних городах Ближнего Востока или доколумбовой Америки подавляющее большинство населения не представляло себе жизни без человеческих жертв, не мыслило хорошего урожая без убийства пленников, а строительства новой крепости – без ритуального расчленения младенцев. Вы не хуже меня знаете, что Гитлера поддерживало большинство немцев, а геноцид армян и сегодня поддерживает турецкое большинство. Вы не хуже меня знаете, как много школьников не любят учиться, и дай им выбор – проголосовали бы «ногами» против школы. Даже и грамоте нас всех учили с затрещинами – ибо мы, по младости, не очень хотели буквы запоминать без давления старших!

Вы не хуже меня знаете, что творится сегодня с содомией на Западе – вы готовы принять любой выбор большинства избирателей как норму жизни?

+++

На этом дерьме (мнении неизвестного кого, неизвестно как обработанного рекламщиками, неизвестно на какой период «зомбированного» ложными «очевидностями») – нельзя построить цивилизованного общества.

Нельзя одной рукой распалять низшие зоологические инстинкты, амбиции невежества, претензии всякой тупости сравняться с мудростью – а другой при этом удержать высокую культуру, законность, правопорядок и налаженный, цивилизованный быт!

Не было ни одного дикарского племени, которое бы каждый день на протяжении тысяч лет не решало бы у племенного костра свои вопросы путём свободного обсуждения и голосования. Но цивилизация возникла не у этих костров! Она возникла в храмах и вокруг храмов, кристаллизуя вокруг сакралита (сакрального ядра) свои понятия о государственности, законности, морали, уме и безумии, абстрактные понятия Истины, Добра и зла, Смысла и Служения, Долга и Ответственности.

Надобно отметить общеизвестное: у варвара истина неотделима от истовости (одержимости).

— добро от барахла[1],

— богоугодное – от богатства (личного обогащения),

— понятие долга – от взятого у заимодавца, и т.п.

Вселенная для варвара – это «вселённое», т.е. населённое им и его близкими пространство, отнюдь не какой-то бесконечный Космос, а всего лишь локальный пузырь пространства, до которого руки непосредственно дотягиваются.

Вы с этими людьми (дикими или вторично одичавшими) собираетесь играть в их «волеизъявление»? Примеры того, чего они вам наизъявляют (и уже наизъявляли) я вам привёл выше…

+++

Если мы говорим про «народное единство» — то должны понять, что нет и не может быть «единства» у тех, кого ничто не объединяет, кроме факта «нарождения» в определённом месте. Если в одном лесу родилось сто медведей или зайцев – факт их рождения в едином лесном массиве (о котором они, кстати говоря, не подозревают), никакого единства медведей или зайцев, хомячков или сусликов не создаёт. Да и не может создать, и если вы чуть-чуть подумаете, то сразу поймёте – почему.

Народное единство постепенно кристаллизуется вокруг тех или иных сакральных ценностей. Но оно не может проявиться вокруг коммерческих и бытовых интересов собственника (как коллектив превращается в битву антагонистов-индивидуалистов показано в ещё советском фильме «Гараж»).

Всякая война в условиях рыночной экономики – это всегда две войны: одна в другой, как матрёшка. Кроме противника по ту сторону фронта у обеих воюющих сторон идёт внутренняя борьба между теми, кого бросают в огонь и теми, кто наживается на войне, на военных подрядах, кто на костях соплеменников получит генеральские квартиры и пенсии.

Выигрывает та страна, в которой, помимо прочего, и внутренняя война индивидуальных антагонизмов менее накалённая: вор в тылу и циничный карьерист в штабе – одна из главных причин большинства военных поражений.

Как от этого уйти? Ну, а как от этого уйдёшь – если базовый закон рыночной конкуренции – «или я живу вместо тебя, или ты живёшь вместо меня»? Формальными заклинаниями и светскими уговорами проблему не снимешь: нужен накал веры, сопоставимый (как минимум) с хватательным инстинктом частника, одержимого страстью «стать успешным» и вызывать у окружающих зависть своим «умением жить».

Говоря грубо, только очень дрессированная собака не станет кушать доступный вкусный корм без команды, если ей очень хочется кушать. Любая другая (а тем более «свободный» волк из леса) – будет следовать хватательно-поглотительному инстинкту, а не малопонятной логике команд в рамках «этики служения».

О каких-то «единых интересах всего народа» можно говорить только в том случае, если люди с очень развитым абстрактным мышлением поставили идею обобщённого человека (алгебраического условного знака, обозначающего любого из людей) выше собственного биологического «Я».

То есть только в том случае, если человек не разрешает себе того, что другим запрещено, и не берёт себе того, что другим недоступно.

То есть никто не служит лично себе, а все служат Богу (в буквальном или хотя бы в фигуральном смысле слова – когда идеологическое табу важнее очевидной личной выгоды, а чувство долга священнее наживы).

Тогда возникает «взаимная защита» — ты защищаешь не свои, а соседские интересы, а сосед не свои, а твои.

О каких же «общенародных» интересах может идти речь, если люди находятся в конкурентной борьбе друг с другом, и личные успехи извлекают из провалов, несчастий своих конкурентов?

Пока для человека «Я» важнее, чем «не-Я» — он миру враг, и мир ему враг.

Не может такой человек быть счастлив – если не принесёт несчастья окружающим.

Всякий предмет, положенный каждому по закону – не должен вызывать борьбу вокруг себя. И наоборот, каждый предмет, вокруг которого борьба за обладание – получается, по закону-то не положен никому! Схватка решит, чей он, а на войне – как на войне.

Если предположить, что множество партий действительно, без сговора, ведёт борьбу между собой на выборах, конкурируя за избирателей методами манипуляции их сознанием (обманом и подкупом) – то это всего лишь отражение зоологической борьбы за существование, типичной для колоний разных, в том числе и низших организмов.

Скажут – так не нужно манипулировать сознанием избирателя обманом и подкупом! Но как? Как, скажите, может в многопартийной конкурентной среде партия, не прибегающая к манипуляциям, победить партию, которая их использует? Беззубый волк победит зубастого?

Если есть какой-то верховный арбитр[2] — то кто он? А если его нет, и партии борются только друг с другом – то кто, кроме самого наглого, оголтелого и агрессивного может в таких условиях победить?

То есть существуют две системы:

1) Цивилизация – выводящая из сакральности универсальную законность, единую для многих и разных.

2) Дикая природа с её борьбой за существование, в которой индивидуальная воля каждого не подавляется стандартами поведения, а выявляется.

Когда демократическая химера сшивает их вместе – ничего, кроме «ложки дёгтя в бочке мёда» не получится даже у самых изначально-благонамеренных людей.

+++

Как орудие диверсии против страны-врага, «демократия» пошла подлым путём, свойственным всякой хитрой лжи: она обещала всем всё и сразу. Наплевав на всякую диалектику, и просто на здравый смысл, с единственной целью – вредительства, она обещала укрепление социализма сторонникам социализма, и капитализм сторонникам частной собственности.

Она обещала рост образованности – тем, кто любит учиться, и отказ от всякой обязательности учёбы для тех, кто учиться не любит. Она обещала и небывалый технический прогресс – и предельную, обезьянью простоту в обхождении. Она обещала эгалитаризм простонародью и элитарность – элитам.

Она обещала отмену цензуры тем, кому не нравится цензура и высокую культуру поборникам общественной нравственности. Она обещала золотые горы халявщикам, мафиям – полноту власти, а противникам мафий – кристальный правопорядок. В своих обещалках «демократия», как орудие диверсанта, сняла и растворила все противоречия, совместила всё несовместимое и слила все фундаментальные противоположности.

Демократия очумевшим от иллюзорного счастья «совкам» предстала как отмена «обратной стороны медали», как супермаркет, в котором предложение стремится к бесконечности, а цены – к нолю.

У вас – сулила она дебилам – будет всё, чего вы хотите. А вам за это ничего не будет.

Сыграв свою роль в качестве разрушительного психовируса, разрушив Россию-СССР, «демократия», по замыслу всяких даллесов, сыграла свою роль, и должна была, как мавр, сделав дело, уйти.

Но джинна, выпущенного из бутылки – загнать обратно совсем не так просто, как выпустить.

«Демократическая идея», как «праздник непослушания» — обернулась против самих западных обществ, проникла в их гетто, и оттуда стала разрушать их социальную анатомию.

+++

Зоологическая начинка идеи буржуазной демократии – как власти собственников, не изживших в себе собственничества – стала кислотой разъедать красивый фантик обещаний «всем всего».

Как собственник понимает власть? Как возможность взять, что нравится, у другого человека или из бюджета, из общественной собственности, и утащить к себе. Или утилизировать в свою пользу.

И если видеть в демократии власть собственников – то вы получите власть мародёров.

В реальной жизни не «все получат всё». А только самые агрессивные, и только то, что сумеют вырвать у менее агрессивных. Трудно представить себе что-то более анти-цивилизационное, чем когда общественные дела (и все решения по ним) попадают в руки частных собственников!

Все равны – говорите? Крупный хищник в восторге! Для него такая идеология, как для медведя в меду купаться. Он не против твоего права возражать ему, крупному хищнику, он обеими руками «за» твоё право высказаться и тем пар возмущения выпустить! Он, крупный хищник, будет делать, чего хочет, а ты будешь говорить, чего хочешь, и ему это тоже выгодно, потому что твоё несмолкаемое лопотание не позволит тебе тихо к нему со спины подкрасться.

Опыт гибели СССР доказывает, что молчуны опаснее болтунов. Болтун всё выболтает, и весь как на ладони, а принуждённый молчать – кто знает, о чём он думает?

Но главное не в этом. Доминирующему хищнику-людоеду совсем не опасна идея борьбы на равных! Единственная идеология, которая для него по-настоящему опасна, так это идеология прекращения конкурентной борьбы, выстраивание жизни на сакралитах, универсальных правах и обязанностях человека.

Неужели вы всерьёз полагаете, что медведю может быть неприятна или опасна «борьба на равных» с сусликами?! Он не только согласен с ней, но даже, наверное, суслику фору даст, чтобы не с первого удара уложить противника…

+++

Если играть в эту игру (конкурентную демократию неограниченных частных собственников) до конца – то через быстро мелькающие промежуточные станции и половинчатые компромиссы с архивами культурного наследия – непременно угодишь в дикий, животный мир. То есть в первобытно-общинные нравы. То есть туда, где нет идеологического диктата, духовной несвободы, административных барьеров и налогов, государства и карательных институтов, державности, и т.п. Из «клубнички» — полнота и невозбраняемость любой сексуальной ориентации, чего хочется, то и делай — если не убили!

Именно зоологическая среда полностью и без оговорок воплощает все «идеалы либерализма» — и в виде свободы предпринимательства, и в виде самоуправляемой общины, и в виде отсутствия государственной собственности (вся собственность только частная и групповая).

Если вы хотите там оказаться – то играйте в игры либералов дальше.

А я «пас».

Я туда не хочу.

И скажу, любя людей  – вам тоже не советую…

———————————————————————————

[1] Наши языки сохраняют архаичный второй смысл слова «добро» — как «вещи», «имущество»

[2] Гегель видел такого в прусском короле, который организует выборы, сам в них не участвуя (как наследный монарх). Только это, по Гегелю, и даёт выборам шанс быть честными, ибо на поле не только игроки, но и равноудалённый от их интересов судья игры. А если выборы организуют те, кого на них же и выбирают, то это как если бы я экзамен принимал сам у себя!