Учебный процесс в российских школах: взгляд изнутри

Школа
Сергей Кайсин ИА Красная Весна

2 сентября в России начался новый учебный год. Несомненный и светлый праздник для всех, кто идет в школу: от первоклашек до будущих выпускников, для их родителей и, конечно, учителей.

Но за праздником молчаливо угадывается все то негативное, что накопилось в сфере образования в последние годы. Сомнительные реформы, понижение качества образования, криминальные инциденты в стенах школ и многое другое.

Учитель ИЗО начальных классов одной из школ Санкт-Петербурга Наталья Журбенко поделилась своим взглядом на учебный процесс, нововведения в образовании и рассказала о главных действующих лицах — учениках и их родителях.

Корреспондент ИА Красная Весна: Здравствуйте. В первую очередь, конечно, поздравляю с началом учебного года. Как вы относитесь к празднику?

Наталья Журбенко: Спасибо! Конечно, рада и, конечно, для меня это праздник. Раньше работала со средними классами, а с этого года начинаю работать с младшими. Поэтому для меня это особый учебный год.

Корр: Уже познакомились с новыми учениками? Какое первое впечатление?

Н.Ж.: Хорошее! А какое оно может быть? Это теперь мои ученики, я за них отвечаю.

Корр.: Можете как-то охарактеризовать первоклашек? Сравнить их с собой и своими одноклассниками, когда вы шли в первый класс?

Н.Ж.: Ой, это сложно. Но точно могу сказать, что сейчас дети гораздо более подготовленные идут в школу. Раньше можно было идти с нуля — даже толком не зная букв. А сейчас есть как бы негласная установка для родителей более-менее подготовить детей к школе.

Корр.: С чем это связано?

Н.Ж.: Программа обучения большая и сложная. И если ребенок будет совсем «с нуля», то и ему будет сложно, и учителя нервничают, что не успеют спокойно пройти всю программу. То есть сейчас к первому классу надо знать больше. И я слышала от некоторых родителей, что они не очень этим довольны. И, думаю, они правы. Все же школа на то и школа — чтобы учить.

Корр.: У вас первый класс только начинается. А больше опыта в работе со средними классами. Расскажите о них. Сначала, наверно, о трудностях, а потом о хорошем.

Н.Ж.: Когда работала со средними классами, запомнилось огромное количество всяких проверочных работ. То одни, то другие, городские, региональные… Только и делали, что готовились к этим проверочным. Это сбивало учебный план. И, кстати, дети из-за них больше нервничали. Вот это запомнилось.

Корр.: Как у ваших ребят было с поведением? Вообще с отношением к учебе?

Н.Ж.: Наверно, как и везде — очень по-разному. Сильно мешают телефоны. Это действительно проблема. И плюс к этому, если не успеваешь быстро завоевать авторитет, то на замечания убрать телефоны реагируют как-то слишком остро. Поначалу, когда только начинала работать — намучилась с этим.

Корр.: А как завоевывается авторитет? И как вообще поддерживается дисциплина?

Н.Ж.: Ой, тут нет каких-то рецептов. Но я поняла, чтобы что-то получалось, к ребятам надо относиться с любовной требовательностью. Если ты действительно хочешь им что-то передать, чему-то научить, они это чувствуют. И тогда на твои требования реагируют. Не все, конечно. Но это трудно описать.

Корр.: Сейчас много критики школы по поводу вымывания из нее воспитательных функций. Вот если совсем расхулиганится, срывает, например, урок — что с ним делаете?

Н.Ж.: Когда я училась, могли выгнать из класса. И, по-моему, это действовало. А сейчас у учителей нет прав выгонять. И мне кажется, это жуткая глупость. Все, что мы можем — писать докладные. Когда накопится какое-то количество докладных — в школу вызывают родителей. Но надо что б они накопились, а потом завуч или директор выделил под это время. За это время ребенок как бы привыкает к безнаказанности, что ли. И возврат в рамки после вызова родителей, по-моему, более болезненно происходит.

Корр.: Про современных родителей что-то можете сказать?

Н.Ж.: (Пауза) Тоже очень по-разному. Нет, обычно все всё прекрасно понимают и стараются помочь учителям. Но иногда бывают случаи, которые меня очень сильно удивляют. Опять же, если сравнивать с тем, когда я училась, все дети всегда боялись вызова родителей. Ну, так как было понятно, что случилось что-то серьезное. А сейчас такого нет. Это, кстати, о том, что иногда говорят, что школа оказывает услугу. Вот это жуткий бред. И родители когда начинают так относиться, что школа — это услуга, то с ними сложно становится разговаривать.

Корр.: Давайте о хорошем. Какие-то положительные изменения есть?

Н.Ж.: Что приходит в голову — это техническое оснащение. Но опять же, оно очень неравномерно по школам. Где-то прям все по последнему слову, а где-то принтер найти нельзя. Вот эта неравномерность — плохое дело. Неужели нельзя как-то усреднить. Не всегда все эти суперновинки вообще нужны. Лучше обеспечить все школы минимумом, чем кому-то наваливать лишнего, а кого-то обделять.

Корр.: Всё-таки получилось не о хорошем.

Н.Ж.: Да (смеется). Самое хорошее — это люди. Дети, учителя, родители, которые правильно относятся к школе. Внешняя обстановка, условия, отсутствие принтера — это не так страшно, если есть педагогический коллектив. Это и на учеников влияет, и на родителей. Я работала в трех учебных заведениях, и мне, слава богу, везде попадались очень хорошие коллеги. Вот от этого все и зависит. Если люди искренне делают свое дело — только тогда и будут результаты, и ничто им не помешает.