Главная / Регионы / Брошенные заводы Урала. Могила истории под Первоуральском

Брошенные заводы Урала. Могила истории под Первоуральском

Что общего у Билимбая и БИ-1, где пересекаются пути исторического бунта Пугачева и советского летчика Бахчиванджи, и как объект культурного наследия стал кладбищем истории?

Есть в Свердловской области такой Билимбаевский чугунолитейный завод. Объект культурного наследия, между прочим, — в соответствующий перечень включен. Правда на месте самого завода развалины, а главная часть огорожена забором и опекается охраной. На территорию не пускают, отправляют к директору, который тоже не спешит рассказывать об историческом месте и о том, кто и чем там сейчас занимается.

Чтобы развеять завесу тайны, окутавшей историческое место, мы долго и упорно звонили. Сперва в администрацию Первоуральского городского округа и поселка Билимбай — там просто не брали трубки. Потом обратились в Управление по охране объектов государственного наследия — там после нескольких переадресаций внутри ведомства нас отправили в МУГИСО. В министерстве сообщили, что данный объект не находится в собственности Свердловской области и принадлежит… Непонятно кому — может федеральным структурам, может частному собственнику. И отправили нас в Управление по охране объектов государственного наследия.

Круг замкнулся, ответы не получены, но все при деле. А между тем Билимбаевский чугунолитейный завод — место не просто старое, но и переполненное исторической значимостью. А началось все больше 200 лет назад….

Течет по Уралу река Чусовая. Давно течет. И есть у нее притоки. Много притоков. Один из них — небольшая речка Билимбаиха. И вот, в 1729 году вдоль устья этой речки прогуливался Григорий Бушуев — приказчик тогдашних олигархов Строгановых. Этой фамилии принадлежала огромная часть уральских земель, вот и здешние места им были презентованы Иваном Грозным еще за пару сотен лет до прогулки приказчика.

Мистер Бушуев осмотрел устье речки и подумал — эх, заводик бы сюда! Леса вокруг завались — есть, чем печи топить. На речке можно дамбу поставить,и силу воды на дело употребить. А по ней самой уплыть хоть до центра России и товары уволочь. И рудники под боком. Удачное же место!

И он отправился к барону Александру Строганову с предложением заделать тут металлургический завод. Вообще-то Строгановы металлургией не сильно интересовались, предпочитая торговать солью (по тем временам монополия покруче нынешней нефтяной), и далековато было от Билимбаихи до Прикамья,где была основная строгановская вотчина. С другой стороны, металлические изделия и на солеварнях были очень нужны, а на земли в районе Билимбаихи покушались конкуренты по олигархическому сословию с фамилией Демидовы,так что заводиком было решено застолбить участок.

И вот в 1733 году был заложен Билимбаевский чугуноплавильный и железоделательный завод, а через год он уже выпустил первую партию чугуна и положил начало поселку Билимбай. Концепцию города-завода Строгановы позаимствовали у Демидовых без зазрения совести, благо про авторские права тогда еще никто не слышал. Населенный пункт строился вокруг завода,подгонялся под нужды завода и был неотделим от завода. До города, правда,Билимбай так и не разросся: маловодная речушка не позволяла прокачать строгановский завод до крутых объемов производств, чтобы гнать продукцию на продажу по всей России. И в 1760 году заводское руководство плюнуло на производство металлических изделий, оставив лишь небольшую его часть для собственных нужд. И сосредоточилось на производстве чугуна.

Зимой 1774 года вместе с январскими морозами на землю Билимбая пришел мятежник Емельян Пугачев с веселой вооруженной компанией. Оценив его запал и возжелав активного отдыха, порядка 300 тружеников завода взяли отпуск за свой счет, чтобы провести его в компании повстанцев. Остальные крепостные тоже не горели желанием пахать на разом улетучившихся с завода помещиков и устроили сиесту, забив на работу и домну. От такого раздолбайства домна охладела к людям, застудилась и совсем умерла. После того, как пугачевцев выперли из Билимбая, а вместо отпускников завезли новых крепостных, домну пришлось ломать и ремонтировать.

Но к концу XVIII века Билимбаевский завод опять понемногу отливал чугун — 200-250 тысяч пудов в год (от 3200 до 4000 тонн). А, спустя сто лет, после глубокой модернизации начал гнать чугун такими партиями, что едва успевали отвозить — почти удвоили производство и в 1859 году отгрузили уже 495 тысяч пудов. Эти цифры вывели Билимбаевский завод в лидеры отрасли — круче были только Нижнетагильский, Верхнесалдинский, Сысертский и Кушвинский заводы. Даже отмену крепостного права и замену бесплатной рабочей силы на наемных работников завод пережил относительно легко.

К началу XX века промышленная звезда Билимбая стала закатываться, временами переходя в стремительное пике. Возить чугун до потребителя было далеко и дорого, передовое оборудование превратилось в допотопное, а новых модернизаций не предвиделось. Но фамилия Строганова в те времена была круче многих финансовых условий и обстоятельств, а откаты и попилы во времена царя-батюшки тоже имели место. Это позволило заводу не загнуться без заказов во время экономического кризиса 1900–1903 годов. В цехах оставалось около 80 рабочих вместо прежних сотен, но ушлый делец Строганов продержал предприятие на плаву.

Начавшаяся Первая мировая сказалась на заводе двояко. Поля сражений пожирали металл миллионами пудов, заказы на него не прекращались. Но многие рабочие были мобилизованы и резко потеряли интерес к своим заводским обязанностям.

Фото: wikimedia.org

После революции, контроль над Билимбаевским заводом и всем его производством взяли собственные рабочие. Обидевшийся на такое самоуправство граф Строганов объявил, что с 31 декабря 1917 закрывает предприятие. Собрание рабочих и просто местных жителей постановило: работу не прекращать, все имущество передать в руки народа, Строганову показать рабочее-крестьянский краснознаменный кукиш. На том и порешили, создали Коллективное управление, которое худо-бедно контролировало завод до лета 1918-го, когда на предприятии объявили перерыв на войну. Работники разбежались — кто к красным, кто к белым колчаковцам, кто в банду, кто просто домой за печку. Завод прикинулся набором зданий и затих.

1921 год. Страна, как от жуткого похмелья, отходит от гражданской войны. Наступает НЭП. Билимбаевский завод сдают в аренду, и он вновь плавит чугун с неплохими результатами — вплоть до 1933 года. Вслед за НЭПом кончается и история Билимбаевского чугуноплавильного завода. Доменные печи демонтируются, на базе строгановского завода появляются сразу три — труболитейный, ремонтно-механический и термоизоляционных материалов. Эти предприятия мирно работают до 1941 года, а потом начинается Великая отечественная война. И над Билимбаем раздается рев реактивных двигателей.

БИ—1. Эта аббревиатура не имеет никакого отношения к распространенной ныне приставки, означающей дуализм, иногда в самых пикантных проявлениях. БИ — Ближний (потому что далеко не улетит) Истребитель. А «1» — значит, первый советский реактивный.

Вообще-то, эксперименты с реактивными движками на самолетах вовсю проводили еще до начала Второй мировой. И впереди планеты всей терпела Германия. И, когда немецкие пилоты начали вовсю утюжить советские цели вмести с гражданами СССР, краснознаменное руководство очень захотело себе дешевый реактивный истребитель. И быстро! Совсем быстро не получилось — конструкторов вместе с пожитками надо было сначала эвакуировать. Разработчики реактивного рабоче-крестьянского аэроплана были определены именно в Билимбай. Ну и что с того, что бывший чугунолитейный завод? Мотоциклеты для красной армии вообще солодом воняют, потому что их в бывшей пивоваренной мануфактуре собирают, и ничего! Работайте,товарищи! Товарищи вздохнули и заскрипели пилами. Нет, не в смысле откатов-попилов.

Первый советский реактивный истребитель делался из фанеры и клея. Металлическими были только двигатель с рамой, немного защиты для пилота, шасси. И две 20-миллимитровые пушки, уютно лежавшие на деревянных лафетах. Но это еще не все веселые особенности суровой советской конструкции. Запас топлива реактивный БИ-самолет сжигал примерно за две минуты. Потому и «ближний». Предполагалось, что аэропланы мирно дежурят на аэродроме рядом с важными объектами. Как только крестато-свастиковые пилоты Люфтваффе подлетают поближе, БИ резко взлетают, поражая врагов пламенем из кормы и лютой скоростью, и быстренько расстреливают вражин из пушек. На эти мероприятия у пилотов где-то 120 секунд, потом топливо кончается, и фанерный самолет садится как планер — без участия двигателя. Такую вот чудесную экспериментальную технику начали разрабатывать и выпускать на Билимбаевском заводе.

БИ-1 рвется ввысь. Монумент в аэропорту Кольцово

Испытывал ее будущий герой Советского союза Григорий Бахчиванджи. О том,что ему предстоит оседлать довольно капризный аэроплан, бравый летчик понял уже на земле — на стендовом испытании БИ-двигатель взорвался,плюнул азотной кислотой в лицо инженеру и засадил головкой двигателя в бронеспинку сидения, отчего испытатель приложился лицом о приборную доску. Тем не менее, потом пилот и капризная машина подружились — капитан Бахчиванджи выполнил на БИ семь испытательных полетов. И каждый раз улучшал результаты. Кружил, кстати, над поселком Кольцово, где ныне имеется одноименный аэропорт, рядом с которым стела — тот самый БИ-1,рвущийся в небо.

Но последний полет Григория Бахчиванжи в 1943 закончился смертью летчика — самолет сорвался в пике и разбился. Вместе с ним упал интерес руководства страны ко всем разработкам реактивных самолетов. Шла война,и они отдали предпочтение более надежным агрегатам с винтами. Хотя совсем проект не похоронили, и самолеты БИ экспериментально взлетали до 1945 года, хотя на фронт так и не попали. Так завод старорежимных купчин и помещиков Строгановых служил красно-пролетарской инженерной мысли.

Когда война кончилась, а авиаконструкторы разъехались по домам, Билимбаевский завод захирел. Сначала вошел в состав Первоуральского старотрубного завода. А потом старотрубный завод сам вошел в состав Новотрубного завода, билимбаевский труболитейный цех был закрыт, завод фактически брошен. Даже охраны не было, так что с территории потихоньку стали тащить все, что можно использовать в хозяйстве. На дворе стоял 1973 год…

Если сейчас вбить в поиске название Билимбаевского завода, то большинство ссылок сообщит, что он заброшен. Но на его территории все еще тлеет жизнь. Открыто и честно пройти к нижней части предприятия, которое представляет из себя памятник архитектуры семнадцатого века, включенный в перечень культурного наследия Свердловской области, не позволяют сторожи. По их словам, тут имеет место некое предприятие, о роде деятельности которого они рассказать ничего не могут. Им руководит человек по имени Евгений, который с журналистами ЕТВ пообщаться не желал. Правда,по словам сотрудников, он повесил рядом со входом на территорию завода памятную табличку в честь летчика Бахчиванджи.

Что за предприятие располагается на объекте культурного наследия, нам установить не удалось. Местные говорят, что в зданиях вроде какие-то склады. А еще там вроде бы занимаются металлом (исторические корни сработали,не иначе). Но не выплавкой — металлоломом. Этой версии соответствует то,что видно на территории — баллоны для сварочных аппаратов, несколько остовов автомобилей, куски металла, валяющиеся на земле.

Так теперь выглядит огороженная часть исторического завода

С другой стороны, верхняя часть завода, не огражденная забором и не охваченная заботой непонятных предпринимателей, выглядит еще хуже. Собственно, там остались лишь фрагменты стен и перекрытий, по которым ноге человека лучше не ступать. Даже бомжи и проказливые дети не посещают памятник архитектуры, который строился по велению исторических дельцов Строгановых, захватывался знаменитым Емельяном Пугачевым, ставил промышленные рекорды в промышленно-развивающимся ХIХ столетии,пережил невзгоды Первой мировой и смуту Гражданской войны. Который стал прибежищем советских авиаконструкторов и местом рождения первого отечественного реактивного истребителя.