Этот дивный новый мир

Фото: цитата из к/ф «I Am Legend», реж. Ф. Лоуренс, 2007

Происходящие последние месяца три события вокруг пандемии коронавируса чем дальше, тем сильнее напоминают мне точечное, но столь же глобальное событие теракта 911.

Мы во все глаза глядим на жуткую картинку, телевидение смакует крупные планы прыгающих с небоскреба людей, обрушение, пыль на пол-Нью-Йорка, запорошенных спасателей, горы мусора, бесконечно повторяющаяся картинка врезающегося в здание самолета. Идут сообщения о попавшем в Пентагон третьем самолете и об упавшем четвертом. В небе истребители ВВС США, тотальный запрет на полеты.

А затем начинают появляться вопросы. Но уже есть официальная версия событий, Усама бен Ладен после первого испуганного отказа и ухода в несознанку вдруг круто меняет свои показания и гордо заявляет, что да — это всё он и его зловещая Аль-Кайеда* (запрещена в РФ), патриотический подъем и всеобщее единодушие — искореним заразу международного терроризма! И в такой атмосфере любые вопросы и мнения, выходящие за рамки официальной версии, становятся маргинальными, задающих их освистывают и заулюлюкивают. Вы что, против борьбы с мировым злом? Вы — пособник террористов? Аргумент, согласитесь, серьёзный.

Так вот, то, что происходит сейчас, не просто напоминает, а полностью конгруэнтно тем событиям. Есть некое мировое зло. Есть его жертвы. Есть ужас и паника. И скоро появится кто-то, кто провозгласит мировой поход против этого зла. А СМИ создают соответствующую картинку, атмосферу страха и ужаса, закрывают саму возможность усомниться в происходящем, причем ровно в той версии, которая изложена в официальной точке зрения. У нас пандемия, и двух мнений на этот счет быть не может.

Может. И никуда от этого не деться. Хотя бы потому, что очень много совпадений, сошедшихся в одну точку. Как в 99 году в одну точку сошлось назначение Путина премьером, нападение на Дагестан, взрывы домов в России — и как следствие, вторая чеченская война. Как-то все очень удачно сложилось тогда.

Конечно, тех людей, которые задаются маргинальными по отношению к официальной точке зрения вопросами, легко назвать сторонниками теории заговора, тем более, что среди них и правда есть достаточно большое число тех, кто мало похож на вменяемого. Но есть заговор, а есть проектная деятельность. И вообще, вся человеческая цивилизация основана на проектах — конструктивных или наоборот, деструктивных. Есть проблема — и есть проект, который проблему решает. Его можно назвать заговором, можно — многоходовой комбинацией или хитрым планом. Зачастую эти проекты провальны, так как сложность задачи не соответствует ни интеллектуальным возможностям проектировщиков, ни опыту, ни ресурсам. Но это никогда не является препятствием для того, чтобы их задумывали и воплощали.

Любой проект для постороннего наблюдателя — это черный ящик. Он видит информацию на входе, информацию на выходе. Что происходит внутри, ему неизвестно. Поэтому и появляется наука конспирология, которая пытается ответить на то, что внутри. Работа любого следователя конспирологична, но никто над ней не смеется, так как она дает результат.

При рассмотрении любого черного ящика всегда возникает классическая следственная триада — мотив, возможность, средства. Ответив на эти вопросы, мы поймем, что внутри.

Мотив, кстати — это важнейшая составляющая любого проекта. Это вопрос стратегии — зачем? Что я получу, сделав это? Нет мотива — нет преступления, нет проекта, так как он теряет свой смысл. А преступник становится просто психопатом, которого нужно лечить.

Но я об эпидемии. Думаю, нет смысла обосновывать, что к концу 2019 года весь мир подошел вплотную к масштабному кризису. И не только к экономическому — он в данном случае лишь производная. Столкновение двух базовых концепций мирового устройства, двух глобальных проектов двух ключевых олигархических группировок — финансовой, получающей свой доход от продажи денег, и корпоративной, получающей доход от продажи товаров — зашло в тупик. Финансовая олигархия предложила свой выход из тупика: два суперкластера двух Партнерств — ТТИП и ТИП при существовании единой мировой валюты доллара, который эмитируется Федеральной резервной системой. И проект корпоративной олигархии — мир, разбитый на обособленные зоны региональных валют, которые приобретают статус клиринговых. Две принципиально разные концепции, совместить которые невозможно по определению.

Пандемия позволяет проекту корпоративной олигархии разрушить глобальные структуры финансистов, создать обособленные друг от друга зоны, создать между ними обстановку ксенофобии и враждебности. Люди, скованные страхом и ужасом перед неведомой угрозой, уже готовы поступиться имевшимися у них свободами и правами в обмен на безопасность (зачастую мифическую), Как, кстати, американцы с их фанатичной приверженностью к свободе прекрасно проглотили ее ущемление после теракта 911.

Москва уже обсуждает возможность введения цифровых аусвайсов, ограничивающих свободу передвижения на любое расстояние — вплоть до 100 метров от калитки. Закрываются целые страны, внутри них вводятся под вывеской борьбы с неведомым любые запреты и правила, происходит фрагментация регионального пространства внутри национальных государств. И всё это со святой целью защиты и борьбы, конечно. Какие запреты будут отменены после пандемии, а какие останутся — это вопрос. Какие технологии контроля будут введены после пандемии — тоже вопрос. Чипирование, тотальная вакцинация спецвакцинами, создание цифровых портретов — да кто его знает. Все для нашего блага, конечно.

Мир, действительно, после пандемии станет другим. Глобальный проект финансовой олигархии получил торпеду в борт. Он еще не тонет, но вовсю черпает воду и набирает ее в трюм. Но кто сказал, что корпоративная олигархия лучше финансовой? Чем Сечин и Миллер лучше Грефа, к примеру? Мир будет другим, но точно не лучше.