Возможно, тут есть злая усмешка истории: события, связанные с отстранением Роберта Мугабе от власти в Зимбабве, произошли именно в ноябре 2017 г., то есть в месяц столетнего юбилея Октябрьской революции. Эта революция генетически связана с рождением большого числа авторитарных и диктаторских режимов, одним из которых стал режим Р. Мугабе в южноафриканской стране.
Отстранение от власти самого пожилого из ныне действующих в мире руководителей стало на прошлой неделе одним из главных медийных событий международного масштаба. Отозвалось эхом это событие и на африканском левом движении, что не удивительно: 93-летний Роберт Мугабе – яркая и знаковая фигурой для «старой левой». Он лично дружил с Фиделем Кастро и Нельсоном Манделой. Это был сильный политик ХХ века, «пробравшийся» в век 21-й и желавший править своей страной пожизненно…
Разумеется, отстранение Р. Мугабе от власти военными прошло бы куда спокойнее (для мировых масс-медиа), если б не масштаб личности свергнутого главы Зимбабве и отрезок времени, в течение которого он находился у власти – 37 лет. Ровно столько и существует в мировой истории независимая Республика Зимбабве! На сегодня Роберт Мугабе – один из последних руководителей, относящихся к плеяде «отцов-основателей» африканских государств. Он был одним из лидеров антиколониальной и национально-освободительной борьбы в Южной Родезии. В 1960-е – 1970-е неоднократно подвергался репрессиям и тюремному заключению со стороны реакционного расистского родезийского режима.
На заключительном этапе вооружённой борьбы именно Мугабе стал лидером освободительного движения. Это привело к тому, что после завершения гражданской войны и проведения первых свободных выборов именно Мугабе возглавил правительство уже суверенного Зимбабве. С 1987 г., после упразднения должности премьер-министра, Мугабе был избран президентом страны. До 30-летнего юбилея пребывания в этой должности ему оставался всего месяц…
Одновременно многие десятилетия Роберт Мугабе или «товарищ Боб», как называли его в период вооружённой борьбы, возглавлял правящую в Зимбабве партию под названием Африканский национальный союз Зимбабве – Патриотический фронт (ЗАНУ-ПФ). Сразу в нескольких зарубежных политологических словарях мне доводилось видеть характеристику этой партии как «левосоциалистической». Надо сказать, для такой характеристики были определённые основания. Если после достижения независимости ЗАНУ-ПФ заявил о взятии курса на «построение социализма» в духе «марксизма-ленинизма» (и действительно, восточноевропейский опыт в социально-экономической, да и внутриполитической жизни республики в 1980-е применялся в полной мере), то впоследствии, в отличие от «братьев по оружию» из правящих партий Анголы, Мозамбика, ЮАР и Намибии, ЗАНУ-ПФ остался в Южной Африке, пожалуй, единственной левой правящей партией, не примкнувшей к Социнтерну и не разделившей де-юре полностью социал-демократическое мировоззрение. Многие прежние революционно-демократические, антикапиталистические и «перераспределительные» тезисы и постулаты, созвучные левосоциалистической идеологии, действительно нашли отражение в программно-политических документах ЗАНУ-ПФ.
Так же было с внешней политикой. Зимбабве традиционно играло важную роль и в Движении Неприсоединения, и в африканском сообществе, последовательно выступая против всех форм расизма и неоколониализма, критикуя империалистическую политику Соединённых Штатов в разных уголках планеты. Неудивительно, что Уго Чавес не раз ставил Мугабе в пример, когда говорил о примерах антиимпериалистической внешней политики в постбиполярном мире.
Однако, европейские радикальные социалисты в последние десятилетия явно не считали Мугабе своим и, откровенно сказать, стыдились какой-либо ассоциации с зимбавийским режимом. Не только по причине социальных и экономических результатов правления ЗАНУ-ПФ. Результаты, надо сказать, плачевны: огромное число зимбабвийцев оказалось за чертой бедности, госсектор показал свою неэффективность, страну поразила грандиозная инфляция. Сотни тысяч граждан вынуждены были пуститься в «экономическую эмиграцию» (преимущественно в ЮАР), спасая свои семьи от бедности и нищеты.
Для подлинных левых социалистов никак не мог быть образцовой моделью режим, созданный «под Мугабе»: сверхперсонализация власти, открытая коррупция и непотизм, регулярные подтасовки и фальсификации на выборах, расправы с оппозиционерами, жёсткие действия спецслужб и полиции, дозированная свобода слова. Роберт Мугабе превратился из революционера и борца за свободу в автократического и авторитарного вождя, любящего левую или «национальную» фразу. Объективно сформировавшийся в Зимбабве режим имел с социалистическим идеалом весьма мало общего.
«Дворцовый» переворот в ночь на 15 ноября показал, что режиму старейшего президента в мире пришёл конец. То, что на сторону Мугабе не встал ни народ, ни правящая партия, – вещи для Африки не удивительные. Там ценят сильнейших, а сегодня в этой роли выступают силовики-военные. Роберта Мугабе не поддержала ни взлелеянная им Ассоциация ветеранов национально-освободительной борьбы, ни даже большая часть им же назначенных министров. Можно лишь по-человечески посочувствовать перстарелому лидеру, до последнего момента цеплявшемуся за власть. Возможно, он на десятом десятке лет жизни до конца надеялся на народную поддержку и лояльные ему силы в ЗАНУ-ПФ? Почему-то в данной связи вспомнился пример падения Чаушеску, хотя в случае с Зимбабве всё выглядит гораздо более мирно и «деликатно».
Что теперь? Будут ли зимбабвийцы верить самой правящей партии после такой внезапной перемены? Ведь ещё несколько месяцев назад члены её центрального руководства восхваляли Мугабе, а теперь выгнали из партии его жену и быстро освободили бывшего президента от должности председателя партии? Как верить депутатам от правящей партии, маршировавшим недавно под портретами Мугабе и со значками в его честь, а теперь внезапно «переобувшимся» в пользу импичмента? То же можно сказать о генералитете и о ветеранах антиколониальной борьбы…
Скорее всего, ещё один левый эксперимент в Африке завершается. Но поскольку в последние десятилетия этот эксперимент приносил зимбабвийцам больше горя и трудностей, европейским радикальным левым, наверное, печалиться не о чем. Зато есть над чем поразмышлять. Потому что на планете ещё немало оставшихся в «наследство» от «холодной войны» левых режимов – авторитарных, неэффективных, ущербных. Обречённых на историческое поражение.
Роман Костюк
