Антикварная мебель шумела листвой и ветвями качала

Антикварная мебель шумела листвой и ветвями качала,

Дубом, вишней, орехом, берёзой и грушей была,

И корнями, которые почва кормила сначала,

И цветами, плодами была… Но – топор и пила!

Антикварную мебель дожди поливали небесной водою,

Птицы к ней прилетали, крылатый чирикали стиль, —

В тех столетьях я знала высокой её, молодою,

В тех столетьях с неё не стирали музейную пыль.

Никакие людовики там, никакие ампиры, вампиры

Не вносили её во дворцы, где красот образцы,

Где покрыв её лаком, узором и златом, от счастья вопили,

Ей приделав звериные лапы, а также грудные сосцы.

Ничего ей такого не дали планета Земля с небесами, —

Дубом, вишней, орехом, берёзой и грушей была

В тех столетьях, где лапы звериные бегали сами,

А не с ней заодно, из её вырастая ствола!

Ей земля с небесами не дали фантазий коварных,

Сновидений кошмарных, таинственных связей, химер,

От которых рождаются стили вещей антикварных

Из деревьев, имеющих не антикварный размер,

Из деревьев, растущих и после разрубки на части,

После творческих мук, где они превращаются в стиль.

Пыль стирают со стиля, он дорого стоит!.. Но счастье –

Там, где с наших ветвей не стирают музейную пыль!

Юнна Мориц