Целевая аудитория: как чиновники отправляют своих детей учиться в престижные вузы без конкурса

Чтобы поступить в МГУ, нужно выиграть олимпиаду, набрать очень высокий балл по ЕГЭ или накопить деньги для оплаты обучения. Но есть еще один способ — целевой набор. Им пользуются чиновники, чтобы пристроить своих родственников на учебу в обход общих правил.

Каждый год в августе российские абитуриенты ждут результатов конкурсов на поступление в вузы. Но среди них есть особая категория: те, кому не о чем волноваться. Они поступают в престижные университеты почти без конкурса. И не потому, что их семьи могут заплатить. А потому, что учиться их отправило само государство. Это называется целевой набор. Суть его в том, что государственная структура, заинтересованная в специалистах, может послать абитуриентов на учебу, предоставлять им дополнительную стипендию и жилье. С тем, чтобы после выпуска они поработали на эту госструктуру минимум три года.

«Важные истории» совместно с «Трансперенси интернешнл — Россия», «Новой газетой» и студенческим журналом DOXA выяснили, что, пользуясь такой возможностью, многие высокопоставленные чиновники отправляли в престижные вузы своих детей и родственников по целевому набору от госструктур, которые сами же возглавляли или курировали. Государство потратило на их обучение десятки миллионов рублей. А бывало и так, что, получив высшее образование, эти родственники не приходили на работу в министерства и ведомства, которые отправили их учиться.

Этот текст «Важные истории» публикуют совместно с «Новой газетой» и студенческим журналом DOXA.

В ЧЕМ ПРОБЛЕМА

Поступить в лучшие российские университеты гораздо проще по целевому набору. В этом случае конкурс значительно ниже и велика вероятность попасть в вуз с минимальными баллами единого госэкзамена. К примеру, в прошлом году по целевому набору попасть на бакалавриат МГУ можно было вообще без конкурса, тогда как у поступающих на общих основаниях конкурс в среднем составлял 8,5 кандидата на место.

Отличие целевого поступления от обычного в том, что абитуриент предварительно заключает с государственной структурой договор о целевом обучении. Претендентов на заключение таких договоров отбирает сама госструктура, вуз в этом никак не участвует. И чиновники, имеющие возможность влиять на отбор будущих целевиков, могут отправить в престижный университет своих родных и близких.

Юрист «Трансперенси интернешнл — Россия» Григорий Машанов изучил процедуру целевого набора в российские вузы и рассказал «Важным историям», что она совершенно непрозрачна: госструктуры не обязаны публиковать информацию о наборе целевиков и о том, кто и как их отбирает. По каким критериям оценивают кандидатов и их способности, тоже непонятно: нормативов не существует, как и обязанности проводить внутренний конкурс. А руководитель госструктуры может единолично принять решение, кого отправить на учебу, без всякого обоснования.

При этом, согласно постановлению правительства, по многим специальностям от 10 до 30% всех бюджетных мест в российских вузах распределяется по квотам, то есть достается целевикам. Существуют также специальности, куда берут только по целевому набору.

КАК МЫ СЧИТАЛИ

Мы изучили случаи целевого поступления в 15 российских вузов с 2015 по 2019 год — из тех, кто публиковал в открытом доступе приказы о зачислении (не все учебные заведения делают это). В нашу выборку попали 12 российских вузов из списка лучших по мировым стандартам (МГУ, ВШЭ, МГИМО, МГМУ имени Сеченова, МФТИ, РУДН, РЭУ имени Плеханова, МИСИС, СПБГУ, ИТМО, СамНИУ, ННГУ, ВГУ) и 3 ключевых отраслевых института (МГМУ имени Сеченова, МГЛУ и ВГИК). Мы находили на их сайтах приказы о целевом поступлении, смотрели, были ли в этих приказах фамилии родственников чиновников, и учитывали только тех, чьи родственные связи удалось подтвердить по другим источникам.

Среди этих 15 вузов есть те, которые публиковали приказы о зачислении «целевиков» не каждый год. Предоставить полный объем данных вузы отказались. Тем не менее по документам в открытом доступе мы собрали имена и фамилии более 3 тысяч студентов. И обнаружили 102 подтвержденных случая, когда дети или родственники госслужащих поступали на учебу целевым образом по направлению от госструктур, которые эти госслужащие возглавляли или с которыми тесно взаимодействовали по службе.

Подавляющее большинство родственников чиновников, из тех, что мы выявили, не смогли бы поступить в престижные вузы на общих основаниях, поскольку набрали меньше проходного балла. Но и в тех редких случаях, когда дети чиновников сдавали ЕГЭ успешно и могли бы поступить сами, всё равно можно говорить о конфликте интересов. Целевой набор — это фактически гарантия поступления, выданная до вступительных экзаменов. А в некоторых случаях еще и доплата к стипендии, и оплата проживания студента — дополнительные бонусы определяются в каждом конкретном случае договором между абитуриентом и ведомством, которое отправляет его на учебу.

Мы приводим лишь некоторые известные фамилии, причем сознательно не указываем имена детей, а только — имена чиновников.

ОТ ЗАВХОЗА ПРЕЗИДЕНТА ДО ЗАВХОЗА МЧС

Управляющий делами президента Александр Колпаков известен тем, что раньше был руководящим сотрудником Службы безопасности президента, дослужился до звания генерал-лейтенанта и возглавлял управление, которое отвечает за резиденции главы государства. Его супруга, как выяснил ФБК, числилась владельцем управляющей компании «дворца Путина» в Геленджике. Управление делами Колпаков возглавил в 2014 году. А на следующий год один из его сыновей поступил по целевому набору на лечебное дело в Первый московский государственный медицинский университет имени Сеченова. На учебу его отправило Управделами президента.

Если бы Колпаков-младший поступал на общих основаниях, он бы не прошел по конкурсу, поскольку набрал на 50 баллов меньше, чем нужно. Год обучения на факультете стоит 350 тысяч рублей. Пресс-секретарь управделами Елена Крылова сообщила, что сын Колпакова окончил вуз с отличием и теперь работает врачом.

Бывший советник президента Сергей Дубик курировал в президентской администрации антикоррупционные вопросы. И прославился тем, что в 2012 году пытался через суд убрать из публикации портала «Гражданский контроль» свое имя, фамилию и должность под предлогом того, что общественники незаконно раскрыли его персональные данные. Суд объяснил Дубику, что он — государственный чиновник, а его должность и имя не относятся к личной жизни.

Дубика называли давним соратником бывшего президента и премьера Дмитрия Медведева. С 2009 года он был представителем президента в Высшей квалификационной коллегии судей. И хотя Дубик к 2015 году оставил эти должности, в 2016 году его сын отправился по целевому набору на юридический факультет МГУ. Заказчиком обучения стал Судебный департамент при Верховном суде РФ, с которым Дубик раньше пересекался по службе. Также Дубик до сих пор входит в попечительский совет юрфака МГУ.

Сын Дубика — редкое исключение. Он мог бы поступить в МГУ и на общих основаниях, поскольку набрал на 15 баллов больше проходного. Обучение на юрфаке стоит 385 тысяч рублей в год.

Генерал-лейтенант юстиции Александр Мокрицкий был первым заместителем военного прокурора, а в 2016 году возглавил Союз следственных работников, который создавался при поддержке московского Следственного комитета. В том же году сын Мокрицкого целевым образом поступил на юрфак МГУ. А заказчиком его обучения стала Генеральная прокуратура. Поступить на общих основаниях он бы не смог, поскольку набрал на 49 баллов меньше обычного проходного. Стоимость обучения на юрфаке МГУ — 385 тысяч рублей в год.

Генерал-майор Андрей Третьяков до июня 2016 года руководил Организационно-мобилизационным департаментом МЧС России. Он был снят с должности и уволен с военной службы президентским указом после оптимизации самого департамента. Но в том же 2016 году по целевому набору от МЧС в Нижегородский государственный университет успел отправиться сын Третьякова, которого заинтересовала прикладная информатика. На общих основаниях он бы не прошел по конкурсу, поскольку набрал на 44 балла меньше положенного. Стоимость обучения в нижегородском вузе сравнительно небольшая — 100 тысяч рублей в год.

ГОССЛУЖАЩИЕ ВСЁ ПОНИМАЮТ

Когда родные и близкие отправляются на учебу по целевому набору — это не просто выглядит не совсем этично, но и считается прямым конфликтом интересов, особенно если высокопоставленные родители лично принимают участие в решении вопроса. В 2012 году в Калининграде произошел скандал, когда сын главы администрации города Светланы Мухомор прошел по целевому набору в Балтийский федеральный университет (БФУ) от окружного совета депутатов. На общих основаниях он бы не поступил, так как набрал меньше проходного балла. Это заметили местные журналисты, и глава администрации публично заявила, что о целевом поступлении сына не знала.

Спустя два дня после публикации Мухомор покинула должность и перевела сына на обычное платное обучение. После такого случая ректор БФУ объявил, что университет вообще откажется от целевого набора на следующий год. Впрочем, целевой набор вскоре вернулся. Вернулась и Мухомор. В конце 2012 года она стала первым замглавы администрации Калининграда.

РЕГИОНЫ НЕ ОТСТАЮТ

Если в Калининграде целевое поступление в вуз родственника чиновника сочли не совсем нормальной практикой, то в других регионах никаких вопросов или сомнений это, похоже, не вызывает.

Спецпредставитель российского президента Николай Меркушкин много лет работал губернатором республики Мордовия, где ключевыми бизнесменами стали его родственники. В 2017 году его племянник — сын бывшего совладельца «Мордовцемента» Сергея Меркушкина — поступил на биологический факультет МГУ по целевому набору от республиканского правительства. Впрочем, родственник Меркушкина — еще одно редкое исключение, он мог бы поступить на общих основаниях, поскольку набрал больше обычного проходного балла.

Сразу двое детей нынешнего министра природных ресурсов и экологии Карачаево-Черкесии Джашарбека Узденова отправились по целевому набору в МГУ от правительства республики. Случилось это еще в то время, когда он возглавлял республиканское Управление охраны окружающей среды и водных ресурсов.

В 2015 году на экономический факультет МГУ был зачислен сын Узденова. А в 2018 году — дочь. Ни один из детей министра не поступил бы на общих основаниях, поскольку не набрал нужного количества баллов. У сына было на 69 баллов меньше необходимого, у дочери — на 13. Стоимость обучения на экономфаке МГУ тогда составляла 380 тысяч рублей в год.

Главное управление МВД по Нижегородской области не раз целевым образом отправляло на учебу детей своего руководства. В 2015 году целевиком юридического факультета Нижегородского государственного университета (ННГУ) стал сын замначальника областного МВД Владимира Генералова. В то время его отец работал замначальника полиции по охране общественного порядка ГУ МВД. И в том же году дочь еще одного замначальника полиции области — Дмитрия Красикова — тоже стала целевиком юрфака ННГУ. Никто из них не прошел бы в вуз на общих основаниях: сын Генералова набрал на 31 балл меньше положенного, дочь Красикова недобрала 5 баллов. Стоимость обучения на юрфаке ННГУ составляла 98 тысяч рублей в год.

Другие имена известных чиновников, чьи родственники поступили в вузы по целевому набору, смотрите в таблице.

НЕ ОТРАБОТАЛИ

Нередки случаи, когда родственники чиновников, поступившие в вузы по целевому набору, не завершают учебу или не идут работать в госструктуру, которая заказала их обучение. К примеру, сын министра Узденова из Карачаево-Черкесии, отучившись в МГУ три года, перешел на платное отделение частного республиканского университета «Синергия» по специальности «экономическая безопасность». А в 2020 году стал индивидуальным предпринимателем, то есть вряд ли работает в правительстве республики, так как чиновник не может быть ИП.

Дочь бывшего гендиректора предприятия Управления делами президента «Специальный летный отряд «Россия» Ярослава Одинцева окончила МГУ по специальности «культурология». На учебу ее направило Управделами президента. Но, получив высшее образование, судя по ее биографии в соцсетях, она там не работает, а трудится в некоммерческой организации. Пресс-секретарь управделами сообщила, что не знает о том, где и по какой форме обучалась дочь бывшего руководителя летного отряда.

По идее, если целевики не идут к работодателю, который направил их в вуз, то должны вернуть государству потраченные на их обучение деньги. Однако четкого определения этой процедуры не существует (в базе решений судов удалось найти только учреждения Минздрава, которые подают иски о взыскании средств, если их целевики не поступили на работу, и один случай, когда такой иск подала прокуратура). В остальном неясно, компенсируют ли дети чиновников эти расходы или нет.

КОНКУРС И РОДСТВЕННИКИ

Отвечая на наши вопросы, не все работники вузов смогли вспомнить о целевом наборе. А те, кто осведомлен, относятся к нему по-разному.

«Форма обучения не является фактором, определяющим мое отношение к студенту. Я даже не знаю, сколько у меня бюджетников, контрактников и целевиков. Для моей работы в деканате МИ РУДН это тоже не имеет значения», — говорит ассистент кафедры анатомии человека Медицинского института РУДН Яна Дылдина.

«В текущем виде целевой набор провоцирует коррупцию и несправедливость. Целевое поступление возможно, но оно должно происходить открыто и под общественным контролем», — считает доцент РАНХиГС Юлия Галямина.

«Как правило, уровень студентов целевого набора существенно ниже среднего, а процедура отбора настолько либеральная, что заставляет усмотреть коррупционную составляющую. Соответственно, в нынешнем виде эта система не нужна или требует серьезного реформирования. Это, помимо всего прочего, позволит хорошим выпускникам конкурировать на рынке труда с теми, кому требуется целевое обучение», — делится мнением завотделом электронной микроскопии НИИ физико-химической биологии МГУ Игорь Киреев.

Студенты вполне откровенно рассказывают о том, что пошли на целевое обучение из-за гарантированного трудоустройства или потому, что такую возможность им предоставили родственники, а иначе поступить в вуз было невозможно.

«Для меня это был единственный шанс поступить в медицинский институт. По баллам на бюджетное обучение я бы не прошла, а на платном очень дорого, — говорит студентка на условиях анонимности. — У меня папа работает в системе Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) и он узнал, что можно взять от ФСИН целевое [направление на учебу]. Я не уверена, что буду отрабатывать именно в местах заключения. Насколько я знаю, ФСИН не очень за этим следит. У нас большинство в группе [целевиков от ФСИН] не собирается работать в местах заключения».

«Я поступала по целевому несколько лет назад потому, что это проще, конкурс меньше и потому, что будет гарантированная работа. Родители всё решили за меня. Есть родственница, которая занимает не такую уж высокую должность, и она связала нас с предприятием. Она просто попросила один раз, и мной заинтересовались. А дальше я [попала на целевое] благодаря своим баллам [единого госэкзамена] и результатам отбора: проходила собеседования с начальниками отделов и писала эссе. У всех ребят, с которыми я общалась во время поступления, были связи [в организации, которая отправила их на обучение]. Но у всех были высокие баллы», — вспоминает другая студентка.

ВСЕ ПО ЗАКОНУ

В вузах заявляют о том, что на родственников целевиков не смотрят. «Проверка родственных связей поступающих, с которыми заключены договоры о целевом обучении, в полномочия университета не входит», — сообщила проректор Первого московского государственного медицинского университета Татьяна Литвинова, отметив, что вуз набирает целевиков в полном соответствии с законом и правительственным постановлением. Об этом же сказали в Российском экономическом университете.

В Высшей школе экономики (ВШЭ) своими целевиками довольны. Пресс-служба ВШЭ сообщила, что вузы не принимают участия в их отборе и не имеют информации об их родственных связях, добавив, что целевиков в ВШЭ очень мало: в прошлом году на 222 целевых места приняли только 58 человек — их доля лишь 2,7% от всех бюджетников, и ни один из этих студентов не был отчислен, средний балл каждого больше четырех по пятибалльной шкале. «В целом НИУ ВШЭ не приемлет любые формы обмана, проявления коррупции и нечестного поведения», — подчеркнули в пресс-службе.

В правительстве Нижегородской области не согласны с тем, что их целевики поступают в вузы без конкуренции. Там отмечают, что органы государственной власти и местного самоуправления подают в правительственную конкурсную комиссию рекомендательные письма на подготовку специалистов, а при отборе кандидатов на целевое обучение учитываются результаты ЕГЭ и «участия в общественной жизни образовательной организации».

«Решение о выделении целевого направления принимает конкурсная комиссия (состав которой утверждается распоряжением правительства) открытым голосованием членов комиссии простым большинством голосов с привлечением независимых экспертов», — сообщили в Управлении делами правительства и кадрового потенциала Нижегородской области. Там считают, что в таких обстоятельствах другие чиновники на решение комиссии не влияют и конфликта интересов у них нет.

Пресс-секретарь управделами президента уверена, что никакого нарушения законодательства в том, что касается целевого обучения, у управделами нет: «Дети соответствующего возраста учатся или окончили вузы РФ и трудоустроились также в нашей стране».

Источник

Авторы исследования: Виктория Шкаринова, студентка РГГУ; Анастасия Голубева, Юлия Алыкова, студентки ВШЭ; Илья Шуманов и Роман Романовский, «Трансперенси Интернешнл — Россия»; Люся Пашковская и Екатерина Мороко, DOXA; Владимир Прокушев, «Новая газета».

Иллюстрация: Маша Захарова. Редакторы: Олеся Шмагун, Роман Шлейнов.