Как я оказался в команде поддержки Программы Сулакшина

Не так давно стал участником дискуссии на тему «кто является сторонником Программы Сулакшина?» Незнакомые мне комментаторы пытались нарисовать психологический портрет среднестатистического революционера по модели Степана Степановича и, наконец, подошли к тому, что задали вопрос в лоб: «А ты как там оказался?»

Здесь нашёлся один сетевой завсегдатай, который припомнил то время, когда «Волк» был популярным блогером, имел какой-то контингент постоянных подписчиков, неплохой рейтинг, цитируемость. «Волк» писал о Донбассе в присущей ему манере, это злило оппонентов (украинских нацистов, русофобов всех мастей, антисоветчиков, кремлёвских ботов, всевозможных сторонников конспирологических версий о «хитром плане», «многоходовочной комбинации Путина») и вызывало доверие читателей из стана оппозиции.

А вот теперь «Волк» стал не тот, закрыл блог, перешёл на ресурсы Центра Сулакшина, вошёл в команду «Народного журналиста», стал писать не то, чего хотелось бы его подписчикам, а значит, «отвернулся от Донбасса и Новороссии», «предал идею Русской весны», «Русского мира» и тому подобное.

Иными словами, те, кто вчера восторгался бойким слогом и громким словом, сегодня оказались разочарованы. Ведь, по их мнению, Программа Сулакшина — это совсем не то, за что поднимался Донбасс. Примечательно, что писал это россиянин из глубинки, человек, считающий себя монархистом, и истинно уверовавший в то, что именно за царя-батюшку, за РПЦ, за «вальсы Шуберта и хруст французской булки» народ на донецких высотах и приазовских равнинах вышел голыми руками останавливать танки, а затем принял неравный бой с не самой слабой армией не самой маленькой страны европейского континента, усиленной бандами карателей-нацистов. Спешу разочаровать поборников такой версии.

Никогда монархическим Донбасс не был. Со времён «корниловского мятежа» Донбасс принял сторону коренных революционных преобразований по всей стране. Люди в большинстве своём в то время требовали ареста царских чиновников и генералов, разгона Госдумы, закрытия самодержавных газет, перехода власти в руки советов, повсеместно создавали революционные комитеты и отряды Красной Армии. Какой уж тут, право, монархизм?

После Октябрьской революции Область Войска Донского и восточная Екатеринославщина стали одним из эпицентров, куда из европейской части России стали стекаться антибольшевистские силы. Начались карательные акции, аресты, убийства, грабежи, разгромы организованных местными людьми органов советов. Особо усердствовали казачьи добровольческие подразделения атамана Каледина, которых, помню, старики с содроганием вспоминали вплоть до 70-х годов прошлого столетия.

Кстати, сепаратисты Киева в те далёкие революционные годы тоже не сидели сложа руки. Вели активную борьбу с Москвой и Харьковом за политический контроль над промышленными узлами Донецко- Криворожского региона. И даже на какое-то время, после Брестского мира и германо- австрийской интервенции, получили его. В Донбассе начались антигерманские, антигетманские, антиказачьи восстания, переросшие в народно-освободительную войну. Тут есть смысл напомнить о договоре между киевскими карателями УНР и войсками донского атамана Краснова, договорившимися о совместном подавлении выступлений народа Донбасса.

После изгнания немцев, петлюровцев, красновцев была ожесточённая война с деникинцами, а также с отдельными подразделениями Нестора Махно. Великий земляк Клим Ворошилов, памятник которому стоит в центре Луганска, писал: «Подлый враг знает, что Донецкий бассейн в руках народа — это осиновый кол в гнусную голову контрреволюции».

Собственно, в этих, увы, несбывшихся словах — вся соль и боль Донбасса — «Донецкий бассейн в руках народа»!

Борьба на несколько фронтов наложила свой отпечаток на формирование менталитета коренных жителей. И, несмотря на то, что за мирные и созидательные годы советской власти национально-этническая карта Донбасса претерпевала изменения, ментально регион всегда оставался свободолюбивым трудовым краем, ориентированным на единую большую страну — имя которой Россия, какие бы байки о нём не печатали те или иные искатели правд.

С идеями марксизма, к слову, в Донбассе тоже было не всё так гладко, как порой пишут в некоторых левых изданиях. Ленина в Донбассе всегда уважали, памятники ему сносить мыслей не допускали даже в самые «горячие» годы. За коммунистов голосовали, особенно в 90-е. А как было не голосовать, ведь только компартия тогда провозглашала в своих программных целях воссоединение единого советского пространства?

Всегда забавно было читать, как пережившие сложные 90-е годы россияне указывают, что на Украине их не было. Мол, жизнь людей была сытней и богаче, чем в Кургане или Орле. Чтобы не развозить долго мысль по древу, приведу четыре цифры — численность населения Донецкой и Луганской областей на момент распада СССР в 1991 году и спустя десять лет — в 2001 году. Как эти две области пережили «сытые» девяностые? В Донецкой области в 1991 году — население 5346700, в Луганской — 2862734 человек. По переписи 2001 года осталось 4893600 и 2546178 соответственно. Таким образом, убыль населения двух областей за 10 лет — 769656 человек. Это население Мордовии, больше, чем Мурманская, Орловская, Костромская области, Карелия, Северная Осетия, Марий Эл!

Вспоминаю бандитские разборки, горящие магазины и налёты рэкетиров, «стрелки» и стрельбу, взрывы на стадионе, ментовские войны, рейдерские захваты, обнаруженные захоронения прикопанных в терриконах и сброшенных в шурфы шахт трупов коммерсантов. Затем было тотальное закрытие заводов и угледобывающих предприятий, крушение строительных и торговых трестов, колхозов и совхозов. Предприятия закрывались даже не единицами, а тысячами. Росла безработица, численность суицидов, онкология, психиатрия, анемия — всё это на фоне многомесячных невыплат зарплат и пенсий, сплошной бартеризации и, конечно же, украинизации.

«Девяностые» проехали по Донбассу ничем не мягче, чем по самым вымирающим регионам бывшего СССР. За 23 года после распада страны и до начала карательной операции Киева население Донецкой и Луганской областей сократилось более, чем на 20%!

Почему же тогда Донбасс поддерживал отнюдь не самого бедного пролетария и не безгрешного Януковича? Во-первых, выбор был не таким уж и большим, просто не каждому гражданину РФ, 20 лет живущему при Путине, это понятно. Тут либо — националисты, либо наши. Янукович в списках претендентов на «гетманскую» булаву, хоть и с большой натяжкой, но был всё же нашим. Или казался им. Кроме того, он позиционировал себя человеком, имеющим пророссийские устремления, жаждущим установить конституционное двуязычие, провести федерализацию Украины.

Любви к Януковичу никто не питал, он был, как виделось на тот период истории лучшим из зол. Но голосовали за него не только поэтому, просто в обществе был большой запрос на справедливость и на правду. Бандеровская ложь под американским соусом настолько всем надоела, что проголосовали бы и за беса, лишь бы он пообещал русский язык, русское информационное пространство, братство с Россией, восстановление экономической мощи Донбасса, престиж труда и нравственность государства.

В Донбассе (особенно после «оранжевого» переворота 2004 года) запрос на справедливость умножался на поруганное честное и славное имя тружеников региона, которых в Киеве и на Западной Украине стало принято называть «рабами кровавой банды», «алкашами», «наркоманами», «титушками». Какой уж тут монархизм, балы, красавицы, лакеи, юнкера, извините?

Вспоминаю приезд в Луганск каких-то добровольцев из РФ. В целом — наши ребята до мозга костей — умные, добрые, ответственные, трудолюбивые, родные. Но как развернули какие-то флаги и хоругви, так народ у нас и обомлел: «Чего это?» Кто-то пояснил: «Да у них там, на Большой земле, каких только чудаков не наплодилось за 20 лет. Не обращайте внимания, перевоспитаем, когда наступит время».

Перевоспитывала война. Кто-то разочаровался, надеясь воплотить на мятежной территории какие-то юношеские мечты или нереализованные проекты и мыслеформы, кто-то принял реальность такой, какая она есть. И просто стоит за народ, справедливость и за правду. Вместе с местными, которые в свою очередь тоже перевоспитывались в этой лживой и предательской войне.

Справедливость и правда — она не только в окопах. Когда в определённый момент я понял, что «закис» в своём блоге и «кормлении» группы и без того всё понимающих подписчиков, и должен делать какой-то новый шаг, здесь и случилась встреча со Степаном Степановичем. Говорят, что Бог (или та сила, та энергия, которая управляет миром)сводит людей не случайно. Профессор Сулакшин до 2014 года жил своей жизнью, проходил свои университеты, получал свой политический и человеческий опыт. В этой борьбе выкристаллизовывал обобщённую версию запроса России на правду и справедливость, сумел консолидировать вокруг себя круг учёных, которые изложили свои изыскания в теоретических трудах. По своей идейной глубине являющихся программой Русской весны и Русского мира в целом.

Не каждый способен её осилить полностью и уловить то, что стало в какой-то момент откровением для меня. В этих трудах я нашёл ответы, который искал Донбасс на протяжении всей своей трагической истории и находится в их поиске сейчас.

И тогда я оставил свой блог и администрирование в ряде сообществ, куда меня с любезностью звали друзья по сети. Потому что нужно было выходить на новые этажи и проникать в новые плоскости информационной сферы — чтобы донести свои мысли до тех людей, кто также находится в поисках справедливости и правды и видит наше Отечество не таким, какое оно есть сейчас. Настал период командной работы.

Ресурсы Центра Сулакшина стали площадкой не только для донбасской правды в исполнении и преломлении многочисленных авторов с полей войны. Они и для донецко-луганских товарищей стали отзеркаливанием реалий путинской России. Ведь обманутый однажды, сомневается в каждом. Это о Донбассе, который за пять лет сговоров и метаний российских лидеров всё глубже и глубже скатывается в смертельную депрессию, способную, как инфекция, поразить и остальное российское общество.

Нужно отметить, что и сам Степан Степанович Сулакшин благодаря донбасской тематике многое для себя открыл, ещё больше пересмотрел. Он внимал каждому слову из-за «ленточки», которые в свою очередь в устах профессора уже трансформировались как приговор путинскому режиму. Наверное, Степаныч просто стал тем, кем и должен был стать. Кем было предназначено судьбой. И помог это сделать другим.

Собственно, все те, кто сегодня движется одной дорогой с Сулакшиным к государству справедливости — бесстрашные и сильные люди. Такие же, как и непокорённый Донбасс. Говорю это со знанием дела и полной ответственностью. Жизнь ломает сильнейших, порой унижая и даже ставя их на колени, но чтобы доказать, что они могут подняться. И сильные встают. Слабаков и негодяев жизнь не трогает. Они и так на коленях и в кустах.

Вот такой мой ответ на вопрос: как я оказался в команде поддержки Программы Сулакшина? Слабаки не поймут. А сильных мы ждём рядом.

Автор Владимир Викторович Волк — публицист, Союза народной журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина.