Какой эпидемии боятся в России

Навязчивые страхи властей порождают абсурдные решения. Скоро мы увидим, как площадь Восстания переименуют в площадь Повиновения.

При президенте Медведеве в большой федеральной газете, где я тогда трудилась, запретили употреблять слово «карлик» в любом контексте. Даже в заметке про цирк лилипутов обходились синонимами, если вообще рисковали ее опубликовать. Мало ли других культурных событий в стране. Подозреваю, запрет шел не из администрации президента. Просто редакционное начальство чутко улавливало кремлевские эманации.

События последних дней­ — скандал с сериалом «Слуга народа», заявленным и снятым с эфира ТНТ, как только в нем прозвучала первая шутка про Путина, а потом и отмена показа пятого эпизода сериала «Эпидемия», где происходит русский бунт, вполне себе осмысленный, но беспощадный, — думаю, из той же серии. Телевизионщики представили, как все это выглядит из высоких кабинетов, и от греха подальше наступили на горло собственному бизнесу.

Тем интереснее понять, что же их так напугало? Чем может быть опасен для сильной российской властной вертикали наивный ситком про честного президента Украины Голобородько, который успешно борется с коррупцией, или фантастический фильм про смертельный вирус?

«Слугу народа» я смотрела еще несколько лет назад, когда он только вышел на экраны. Но, конечно, сегодня, когда Владимир Зеленский, сыгравший там роль Голобородько, в реальности стал президентом страны, смотрится сериал совсем иначе. А уж на фоне суровых российских ток-шоу, которые последние пять лет неустанно создают Украине образ фашиствующего государства, выглядит просто антироссийским.

В нем, страшно сказать, не только всуе упоминают Путина (к слову сказать, до обидного мало, Меркель и того больше), сколько высмеивают своих доморощенных патриотов с офшорными счетами, своих купленных с потрохами законодателей, продажных судей, тупых силовиков… Подрывают, можно сказать, устои. У нас в России за оскорбление власти с недавних пор можно и срок получить, а у них над ней издеваются в прайм-тайм. И кто? Сам президент в главной роли. Подает подданным дурной пример.

Ну и, подозреваю, сам по себе сериал, который способен из обычного комедианта сделать главу государства (именно так его могут трактовать суеверные начальники), не имеет права на жизнь на российских телеканалах, создающих контент в парадигме «если не Путин, то кто».

Прецедент с «Эпидемией» — немного другого свойства, хотя и он, скорее всего, замешан на потаенных страхах руководящего состава. Сериал снят по всем законам жанра фильма-катастрофы. Смертельный вирус вызывает эпидемию. Группа героев спасается. Их пытаются догнать и ликвидировать нехорошие люди. Хорошие берутся за оружие. Со слоганом «С нами так нельзя» в бой идут женщины, дети и старики. Что не так?

Тут стоит процитировать кусочек стенограммы недавней встречи российского президента с правозащитниками. Вот дословно ход размышлений гаранта Конституции: «По-моему, это коллега Резник сказал: бросил какой-то пластиковый стаканчик в представителя органов власти. Бросил — ничего. Потом пластиковую бутылку — опять ничего. Потом уже бросит и стеклянную бутылку, а потом и камень, а потом стрелять начнут и громить магазины. Мы не должны допустить вот этого. Все имеют право высказывать свою точку зрения и выражать свою позицию всеми возможными, доступными, но законными средствами. Вот в чем все дело. Вот в этом все дело!»

Посыл абсолютно ясен. Что бы ни творили представители органов власти, в их сторону нельзя бросать даже возмущенный взгляд, не то что какие-то предметы. Это­ — основной закон.

В пятой серии «Эпидемии» силовики расстреливают заболевших и всех, кто попал в зону отчуждения, чтобы не допустить распространения заразы. Трупы множатся на фоне сообщений из громкоговорителей, что всех обязательно эвакуируют и спасут. Люди видят, что слова разительно расходятся с реальностью. В итоге сельская фельдшерица с лицом Анны Михалковой заявляет: «С нами так нельзя», люди вооружаются и начинают стрелять в тех, кто стреляет в них. Какой дурной пример гражданского сопротивления. Нет чтобы с криком «За Родину!» самим отползти на кладбище и там тихо помереть, защищая еще не заразившихся соотечественников от опасной болезни.

Конечно, нельзя нашим людям такое показывать. А то еще начнут рефлексировать, задумываться, всегда ли власть права. Примерять сериал на свои беды и проблемы. Но по такой детской прямолинейной логике надо запретить все фильмы и книги про революции.

Собственно, это уже происходит. Буквально на днях из песни группы «Би-2» «Люди на эскалаторах», которой открывалась церемония музыкальной премии на канале «Россия 1», выкинули слово «протест». А чуть ранее ­— запретили детский спектакль «Чиполлино». Хотя уж точно не Джанни Родари виноват, что его сказка стала такой актуальной в современной России, и бунт овощей бдительные цензоры приравняли к политической сатире. Ну а как еще трактовать, например, такую цитату из сказки: «Тюрьмы построены для тех, кто ворует и убивает, но у принца Лимона все наоборот: воры и убийцы у него во дворце, а в тюрьме сидят честные граждане».

Психологи бы сказали, что все это — признак серьезного невроза, болезненной неуверенности в себе, навязчивых страхов. Людей в таком состоянии даже пресловутая табличка в метро «Выхода нет» может довести до умопомрачения. Проблема в том, что даже если снять табличку, невроз никуда не денется. Без лечения он только усугубится. Боюсь, такими темпами мы скоро увидим, как площадь Восстания от греха подальше переименуют в площадь Повиновения.

Но самое печальное — в разы возрастет и сегодня уже немалое количество превентивных судебных процессов за брошенный стаканчик, который, по мысли начальства, завтра может обернуться реальным бунтом. Майданом, который сносит президентов в ситкоме «Слуга народа», или партизанским восстанием, как в сериале «Эпидемия».