Красные оттенки зеленого: о рисках перехода к климатически нейтральной экономике

До конца мая Москва планирует провести аукцион по размещению 70 млн так называемых зеленых облигаций городского внутреннего займа на 70 млрд рублей. Концепция этих ценных бумаг, к слову сказать, первых в России, утверждена столичным правительством 20 апреля текущего года. Они полностью соответствуют требованиям Международной ассоциации рынков капитала Green Bond Principles 2018 и методическим рекомендациям по инвестициям в сфере зеленого финансирования, разработанным госкорпорацией «ВЭБ.РФ». Средства, полученные от размещения зеленых облигаций, решено направить на финансирование и рефинансирование экологических проектов столицы по сокращению объемов выбросов загрязняющих веществ и парникового газа от автотранспорта.

В первую очередь, речь идет о замене автобусов с двигателями внутреннего сгорания (ДВС) на электробусы. Обосновывая целесообразность программы, власти Москвы сопоставляют выбросы загрязняющих веществ при эксплуатации автобусов экологического класса «Евро-4» и «Евро-5» (290,5 кг и 219 кг в год) с аналогичным показателем электробуса – около 30 кг в процессе подзарядки. При этом выбросы углекислого газа дизельного автобуса могут достигать примерно 64,9 тонны в год, электробуса – 4,4 тонны.

Кажется, в борьбе за чистый воздух мегаполиса тотальный перевод парка муниципального транспорта на электротягу открывает заманчивые перспективы. Однако не все так просто. Перед глазами пример ведущих стран Евросоюза, которые во главу угла поставили построение в обозримом будущем климатически нейтральных экономик. Применительно к автотранспорту это подразумевает не только отказ от использования ДВС в пользу электрических двигателей, но и обеспечение подзарядки аккумуляторов электрокаров исключительно за счет возобновляемых источников энергии (ВИЭ) – ветра, солнца, воды и т.п.

Мода на зеленые технологии и ускоренный отказ от ископаемого топлива могут негативно повлиять на развитие экономики, создать социальную напряженность в обществе. Возможные риски обсуждали участники X Международной научно-практической конференции «Абалкинские чтения. «Стратегия России: взгляд в завтрашний день».

Представителям научного сообщества, экономистам и независимым экспертам очевидно, что в мире происходит глобальный энергетический передел. Общий приоритет – зеленая экономика – определен Парижским соглашением по климату 2015 года. Подписи под документом поставили 197 стран. Однако единодушная поддержка – пока видимость, если вспомнить, что на сегодня принято только 28 национальных стратегий социально-экономического развития, ориентированных на низкий уровень эмиссии парникового газа. То есть по факту лишь 14% подписантов готовы не на словах, а на деле строить климатически нейтральные экономики. Обращает на себя внимание, что в шорт-листе нет Китая, Индии, США и России, на долю которых приходится порядка 55% мировой эмиссии парниковых газов.

В РФ зеленая стратегия должна быть разработана и опубликована летом текущего года. Известны заявления Китая о целевой задачи – достигнуть к 2060 году углеродной нейтральности. Однако при ближайшем рассмотрении это декларация о намерениях, а не обязательства, взятые на себя государством. В США президент Джо Байден активно продвигает «Новый зеленый курс», причем по одному из вариантов стоит задача обнулить выбросы парниковых газов к 2030 году. В свою очередь, Индия обещает к этому времени нарастить годовые объемы производства возобновляемой энергии со 134 ГВт до 450 ГВт.

Другой вопрос, насколько реалистичны эти планы. Нелишне напомнить, что потребление нефти в мире за 10 лет (без учета пандемийного 2020-го) выросло на 13%, газа – на 25%. Сейчас до 85% мирового энергобаланса закрывают углеводороды. Даже в передовой в плане «озеленения» экономики Европе показатель достигает 75%. В то же время в мире почти миллиард человек до сих пор не имеют доступа к электроэнергии, а 2,5 млрд готовят еду на открытом огне. Они живут в странах, состояние экономик которых пока не позволяет построить даже «грязные» угольные ТЭЦ и ГРЭС.

Между тем переход на зеленые технологии в энергетике предполагает в прямом смысле слова астрономические инвестиции. Например, в США оппоненты «Нового зеленого курса» оценили финансовые потребности проекта в $100 трлн. Ну а странам Евросоюза на развитие ВИЭ требуется до €1 трлн. При госдолге более 100% ВВП и это непозволительная роскошь. Неудивительно, что евробюрократия деятельно изыскивает дополнительные источники финансирования зеленых программ. Одним из решений можно считать транснациональный углеродный сбор, который планируется ввести в 2022 и 2023 годах. На первом этапе требования к производителям и экспортерам можно назвать достаточно мягкими, но в дальнейшем они будут ужесточаться.

Если вспомнить, что Евросоюз был и остается одним из ключевых внешнеторговых партнеров РФ, то в результате введения углеродного сбора серьезно пострадают российские компании. Ежегодные издержки наших экспортеров составят миллиарды евро.

Еще одно неприятное для бизнеса и населения свойство зеленой электрогенерации – высокая себестоимость, что отражается на цене электроэнергии для конечного потребителя. Бесспорный факт: наиболее продвинулись в развитии ВИЭ среди стран ЕС Дания и Германия. И именно там электричество стоит дороже всего.

Как известно, учиться лучше на чужих ошибках. Поэтому развивающимся экономикам в целом и российской в частности явно нет смысла пытаться в угоду западной моде слепо копировать чужой опыт. Эта философия в полной мере нашла отражение в ежегодном послании президента РФ Федеральному Собранию. С одной стороны, глава государства подтвердил готовность РФ неукоснительно выполнять обязательства в рамках Парижского соглашения по климату. С другой – четко определил этапы постепенного перехода России к зеленой экономике. На первом – адаптация предприятий и населения, на втором – поглощение и утилизация выбросов. И только затем начнется реализация главного пункта «озеленения» – сокращение использования традиционных энергоносителей в пользу климатически нейтральной генерации.

Предложенный план – не революционный, а эволюционный с учетом сроков реализации. В нем учтено, что энергопереход пока не обеспечен технологически. В частности, наука и промышленность не могут предложить экономически рентабельные и эффективные системы накапливания и хранения энергии. Налицо низкий коэффициент полезного действия (КПД) зеленой генерации, а также сохраняющаяся высокая зависимость ее от климатических условий. При низких зимних температурах – привычного явления для большей части территории РФ – не обойтись без резервных мощностей электро- и теплогенерации, работающих на ископаемом топливе. Без них энергетический коллапс будет неизбежен.

Еще один нюанс. Российская зеленая энергетика только формируется: ее доля в электрогенерации в 2018 году составляла символические 0,9% и за два года выросла всего до 2%. Для сравнения: в Дании этот показатель равен 64%, в Германии близок к 50%. Считается, что после 2030 года некоторые страны ЕС смогут полностью обеспечивать свои потребности в электроэнергии за счет ВИЭ.  До уровня лидеров нам еще предстоит дорасти.

На фоне этого важно не допустить сокращения инвестиций в нефтегазовый сектор. Все углеводородные проекты капиталоемкие и предполагают длительные сроки реализации. С момента принятия финального инвестиционного решения до появления первой нефти или газа может пройти от 5 до 15 лет. Поэтому для России сегодня будет ошибкой попытаться сэкономить либо вообще свернуть геологоразведку. Решение неизбежно отрицательно скажется на объемах добычи углеводородного сырья на горизонте до 2035 года.

Спрос на черное золото и голубое топливо должен сохраниться на высоком уровне. Неслучайно ни один глобальный газовый прогноз и большинство нефтяных прогнозов не показывают существенного сокращения мирового потребления углеводородов. Следовательно, нефть и природный газ, а также продукты их глубокой переработки, имеющие высокую добавленную стоимость, на долгие годы останутся одной из главных статей российского экспорта и доходов казны.

Еще одна весьма актуальная тема – устранение административных барьеров на пути проектов ВИЭ. По факту система госрегулирования в этой сфере крайне негибкая, не способная к оперативной работе. Наглядный пример – принятие закона о микрогенерации, позволяющего населению поставлять в сеть электроэнергию, выработанную солнечными, ветряными и прочими личными электростанциями мощность до 15 кВт. Эта история растянулась почти на 7 лет.

Но сделан только первый шаг. Население и бизнес нуждаются в дополнительных стимулах для перехода на ВИЭ: доступные кредиты на приобретение энергооборудования, привлекательные лизинговые программы и т.п.

Еще одно препятствие, сдерживающее продвижение зеленых энергопроектов, – недостаточная компетентность технических специалистов. Кадровый голод объясняется тем, что еще 10 лет назад в России не было полноценной научной базы, системы нормативного регулирования, собственных технологий и технических регламентов. Из-за низкой квалификации исполнителей у заказчиков нередко возникали проблемы с настройкой и конфигурацией солнечных станций. Это дискредитировало передовую и весьма дорогостоящую технологию. Согласно статистике, в период с 2010 по 2020 годы в солнечную электрогенерацию было инвестировано в общей сложности 160 млрд рублей. Можно только догадываться, каким бы мог быть финансовый результат, если бы сотрудники компаний, продающих и устанавливающих оборудование, обладали нужными компетенциями.

Автор – профессор кафедры экономической теории РЭУ им. Г.В. Плеханова