От села, где  я три года прожил, до райцентра – несколько десятков километров. Дорога вся в выбоинах, как после длительных артобстрелов проклятых фашистов¸ хотя может уже и «пиндосов» —  никак враги не успокоятся!  Каждый год  делается «ямочный ремонт», но  бомбардировки  очевидно продолжаются – и ямки становятся всё больше. Зато зимою  их заносит снегом и можно мчаться по ней, как по санному пути на тройке! Вот только жаль  дорога это  чисто российская – «семь загибов на версту», хотя и обминать-то вроде и нечего: одна маленькая речонка пересекает, а так – поля, леса далеко…

Автобус идёт утром и вечером,  и зачастую встречается на дороге  семействами лосей, следующих своими ночными маршрутами. За последние годы лоси особенно расплодились, за поездку их можно повстречать десятками. Сейчас зима, выпало много снега, и чтобы не вязнуть в нём в поле, они предпочитают людскую дорогу. Да и пищи поблизости от дороги побольше. На заброшенных  полях покойных совхозов и колхозов обильно растёт кустарник и молодые деревца со вкусной молодой корой. Особенно щедро поросли места   заброшенных сёл, где кое-где  стоят скособоченные  избы  с выбитыми окнами, ещё не растащенные  на дрова;  коровники с проваленными крышами и монументальные железобетонные каркасы бывших  промышленных построек.

ЛЮДИ УХОДЯТ С ЭТОЙ ЗЕМЛИ – ЛОСИ РАЗМНОЖАЮТСЯ.

Немногие остались из немногих,

Кто не попал ещё на корм врагу…

Они выходят по ночам к дороге,

Чтоб не тонуть в полях в густом снегу.

Кося пугливо глазом в темноту

И вздрагивая, опасаясь встречи,

Переступают страшную черту,

Где ноздри режет запах человечий.

Но время тихо катится к утру

Их торопя – ведь с голодом не шутки! –

И нужно где-то отыскать кору,

Чтобы набить хоть чем-нибудь желудки.

А в небесах течёт река из звёзд

И колет ночь иголкой каждый лучик,

Потрескивает изредка мороз,

Но он не враг – скорее уж попутчик,

И нужно поспешить через снега,

Ну, а к утру, перехватив хоть крошку,

Уйти в леса, спасаясь от врага:

В канаву, в  чащу, в глухомань  — на лёжку.

Когда-то были гордостью лесной,

Свободными! Природы зову внемля

Трубил самец торжественно весной,

Копытом роя на поляне землю.

От солнышка не прячась, как кроты,

В унылых чащах и сырых канавах,

Они скакали,  смяв в полях цветы,

По праву Жизни, по Природы праву,

Среди своих лугов, лесов и рек,

Привольно утопая в травах пышных,

Пока не появился Человек –

Безжалостный и самый страшный хищник.

Ему чужая жизнь не дорога,

Так нравится убийце экстра – класса

Спилить у лося с черепом рога

И закусить лосёнка нежным мясом.

Из этой жизни изгнанная прочь,

Где так милы пространства и свобода,

Ушла лишь горстка уцелевших в ночь,

Стремясь сберечь хотя  б остатки Рода.

Куда ж деваться, если их народ

Для человека и не братья вроде,

А лишь  мишень, добыча, антрекот,

Да, впрочем, так же, как и всё в природе,

Пуская всё живое в колбасу.

Но бумеранг всегда летит по кругу,

И люди, перебив зверей в лесу,

Охотятся сегодня друг на друга.

На свой безумный, свой кровавый пир

Осталось им в последний раз собраться,

И лоси – но уже в безлюдный мир

Из мрака ночи к солнцу возвратятся,

Как семена, что проросли в пыли,

Хоть и дано немногим из немногих…

  Ночные тени прошлого земли

  Ещё крадутся робко вдоль дороги.