«Мы возьмёмся за вилы»

— Нет. Мы покупали участок в 12 соток и дом без отделки по абсолютно рыночной цене — 3,7 миллиона. Мы, наверное, лет 5 искали дом. Всё проверяли. В итоге выбрали это место. Что нам понравилось — близость к городу, плюс — это не ДНТ, не СНТ, это посёлок! А значит здесь официально можно прописаться, здесь городская вода, а значит не надо бурить скважину, автобус ходит 3 раза в день, всё как положено.

На руках у жильцов документы от администрации, разрешающие и строить, и вести подсобное хозяйство. Сделку заверили в Регпалате, где у сотрудников тоже не возникло никаких вопросов: «Вы поймите, с нашей стороны всё законно».

— Вы знали о том, что здесь нефтепровод? Могли как-то предусмотреть, что такая ситуация может возникнуть?

— Вы знаете, нет. У нас в кадастровом документе написано, что участок «частично входит в охранную зону». Но эта зона составляет 25 метров. Так никто в неё и не лезет. Да и вопрос даже не в этом сейчас. В исках ведь нам указали, что наш дом входит в «минимально допустимую зону от нефтепровода», которая составляет 150 метров.

Оказалось, что строить на этом месте вообще, по мнению «Транснефти», было нельзя. Однако фундамент этих домов был залит в 2014 году. Коробки построили в 2015-м. В 2016 году, когда в этих домах поселились люди, дома эти уже стояли.

Дважды в сутки над деревней пролетает вертолёт, обследующий состояние нефтепровода. Жители не могут понять, почему в компании, в которой так тщательно ведётся контроль, не остановили стройку раньше? Почему это произошло только в тот момент, когда в дома заселились люди.

— Так где вы раньше были? Почему такая большая компания, как «Транснефть», видя, что на этой зоне идут строительные работы, не предупредила людей заблаговременно? Или почему нам об этом не сказали в администрации? Почему не наложили на эти земли сервитут?

Жители рассказывают, что земля, на которой сейчас стоят дома, раньше принадлежала совхозу. Когда всё началось разваливаться, работникам начали выдавать земельные паи в населённом пункте. Полученную землю владельцы трижды делили на небольшие участки и в итоге продали их под ИЖС (индивидуально-жилищное строительство) и ЛПХ (личное подсобное хозяйство).

Сейчас под угрозой выселения находятся только 8 домов. У них на руках уже есть иски и решения судов о том, что им своими руками нужно снести дома. Но, согласно документам, в ту самую охранную зону входит 891 объект, из них 186 жилых домов. Начали с тех, кто ближе всех.

В доказательство своей правоты жители показывают документы. Вот генплан деревни, который разрабатывали несколько лет и согласовывали с чиновниками разных уровней. Территория попавших под снос домов указана как «территория будущих усадебных хозяйств». Почему нефтепровод оказался в границе населённого пункта и это всех устроило, а те самые дома, которые по плану и должны были здесь быть, нет, жители тоже не понимают до сих пор.

Вот ещё один абсурдный факт, который никак не укладывается в голове. Даже после исков, в которых администрация выступает третьей стороной, людям продолжали выдавать разрешения на земли. Люди купили и начали строиться на земле, которую уже год как пытались освободить от застройки.

— В мае этого года в Росреестре зарегистрировали ещё один такой дом, находящийся в 150-метровой зоне! Как? Мы же судимся уже третий год!

— Почему некоторые продолжают строиться, если знают, что их могут снести?

— Так а что им уже делать, жить же хочется в нормальных условиях. Да и просто не верят, у них же все документы чистые абсолютно. Кадастровые документы без ограничений.

Так внутри выглядит один из домов, который собираются сносить. Площадь — 200 квадратов. Свой дом был для Татьяны мечтой.

— Любой, кто пожил в своём доме, вам ответит, что никогда не вернётся в эти коробки в городе, — говорит женщина.

Сейчас возле посёлка повсюду стоят таблички, говорящие о том, что здесь проходит нефтепровод. Но жители уверяют, что когда они покупали участки и дома, были только знаки о 25-метровой зоне, а табличек о 150-метровой зоне не было. А поставили их уже после первых судов.

— Поверьте, если кто-нибудь бы из нас видел здесь эти таблички раньше, никто бы эти дома и не купил! — один за другим уверяют жильцы. И рассказывают ещё одну занимательную историю.

По их словам, уже после начала судебных тяжб человек, представившийся сотрудником «Транснефти», начал стучаться в дома и предлагать людям подписать бумагу. Они должны были подписаться под тем, что знают о пролегающем рядом нефтепроводе.

— Документ пустой, без каких-либо дат. То есть мы бы подписали, а потом в суде бы сказали, что мы знали заранее? Так что ли? — в итоге жильцы подписывать такой «документ» отказались и быстро рассказали о подобной инициативе соседям.

— А кто-нибудь из жильцов, получивших иск, пытался попробовать побыстрее от него избавиться, пока не снесли?

— Только один случай, и то нам удалось помочь девушке, которая чуть не купила такой дом. Она даже деньги уже за него отдала. Мы, когда узнали, сразу ей рассказали, что происходит, подсказали, что нужно делать. Слава богу деньги ей в итоге все вернули. Но больше таких ситуаций не было.

Один из домов здесь, можно сказать, просто бросили. Владелец уехал с семьёй в Краснодарский край. Оттуда уже и дожидается решения суда. Для него, наверное, потеря такого дома не критична.

Но в большинстве случаев для жильцов, чьи дома попали под снос, это единственное жильё. Марина приехала в Сухую Балку из Тывы со всей семьёй и больной свекровью, за которой нужен был уход. Чтобы купить и отремонтировать дом здесь, ей пришлось продать свой в Тыве. Женщина изначально рассматривала дом в населённом пункте, чтобы была прописка, легко могла приехать скорая. Все документы перед покупкой она тоже подробно изучала, пытаясь исключить все риски.

По решению суда уже 5 августа к ней в дом может заехать техника.

— И куда нам сейчас идти? Кроме этого дома у нас нет ничего!

Татьяне (справа) никакой иск ещё не приходил. О том, что её дом тоже под угрозой сноса, она узнала случайно, когда первые столкнувшиеся с проблемой жильцы вышли с митингом на улицу.

— Если у них в документах есть какие-то ограничения, у нас ничего подобного нет. Мы по нескольку раз всё перепроверяли! Брали сначала землю в 2011 году, потом уже строиться начали потихонечку. И все разрешающие документы у нас есть. А сейчас что получается? Если соседей снесут — придут и за нами.

Вот, что по этому поводу ответили нам в администрации Емельяновского района. Там считают, что вина в сложившейся ситуации лежит на самой компании «Транснефть».

— Наблюдая, как в охранной зоне ведется капитальное строительство, ею не были предприняты меры для его прекращения.

Стоит отметить и тот факт, что в ЕГРН общий коридор охранной зоны магистрального трубопровода «Транснефти» с даты постановки его на учет в 2014 году до сих пор составляет порядка 60 метров. О том, что существует 150-метровая охранная зона, от «Транснефти» ранее, до возникновения этой проблемы, официальные уведомления в органы местного самоуправления не поступали.

В пятницу, за несколько часов до нашего приезда в деревню, состоялся очередной суд. Появились новые данные.

Там представитель «Транснефти» предоставил документы, которые доказывают, что компания неоднократно обращалась в администрацию ещё с 2011 года. Кроме того, компания проводила совещания совместно с властями.

Однако NGS24.RU в администрации на это ответили — их юрист «поставил содержание представленных документов под сомнение», так как в этих уведомлениях не ведется речи о 150-метровой охранной зоне. А слова о совместных совещаниях назвали «безосновательными», так как нет необходимых протоколов.

Люди позицию властей характеризуют проще — «пытаются снять с себя ответственность».

Официальный ответ мы NGS24.RU получили не только от администрации, но и от компании «Транснефть». Некоторые заявления компании противоречат словам жителей и заявлениям администрации.

Так, в компании отметили, что «магистральные нефтепроводы Омск — Иркутск и Анжеро-Судженск — Красноярск на момент строительства и ввода их в эксплуатацию были расположены вне границ населенного пункта». При этом расширение границ Сухой Балки произошло позднее и никаких согласований с собственниками нефтепроводов администрациями Шуваевского сельсовета, Емельяновского района не было проведено.

Информация о том, что информационные знаки (таблички, знаки) появились только в 2017 году, по мнению компании. «не соответствует действительности». А знаки были установлены вдоль трассы с момента ввода нефтепроводов в эксплуатацию (в 1961 и 1974 годах).

В компании также настаивают на том, что у минимально допустимой зоне они уведомляли администрацию неоднократно. У компании даже есть ответ районной администрации, где она признала факты нарушений. В том, что на этой территории выросли дома, компания видит вину администрации, допустившей многочисленные нарушения.

В конце официального ответа «Транснефть» уточнила, что пока исполнительные листы на снос строений к исполнению не предъявлялись.

— Нам говорят, что мы нарушили СНИП, построив дома в минимально допустимой зоне. Хотя в тех же самых СНИПах сказано, что подобный объект не может находиться в границах населённого пункта. Вопрос: вы в 2005 году делаете реконструкцию, но при этом нефтепровод никуда не переносите и не оспариваете назначение земель, получается, что вы сами нарушаете свои СНИПы?

Мы понимаем, что это опасный объект. Мы готовы отсюда уйти. Но вы нам тогда компенсируйте то, что мы затратили. Мы готовы соблюсти закон. Но давайте будем договариваться? А нам же ничего не предлагают взамен. Сносите и всё. И куда нас с детьми, на улицу?

Получается, что теперь за счёт нас, простых граждан, которые оказались в такой ситуации, сами того не ведая, они хотят решить свои вопросы. Зачем? Потому что за нарушения, скорее всего, могут быть огромные штрафы.

За три года судебных тяжб жильцы несколько раз устраивали митинги. Писали письма в прокуратуру, к губернатору (сначала Толоконскому, а затем и Уссу) и даже к президенту. Им пришли отписки — верхушка поручила разбираться в ситуации местным властям и «Транснефти». Этот замкнутый круг у уставших от судов людей уже вызывает смех.

На недавно прошедшую прямую линию с президентом Марина отправила 1500 сообщений. И после каждого из них пришло сообщение — «Ваш вопрос принят». Кем принят? И видел ли его кто-то кроме самих жильцов, непонятно.

Жильцы в беседе с нами признаются, что ситуация зашла в тупик. И они уже понимают, что от них просто так точно не отстанут, как бы им ни хотелось пойти на мировую. Люди уже готовы на крайние меры.

— Если сейчас сюда хоть один трактор заедет, люди возьмут вилы. Народ станет стеной и снести не даст! И я сама в первых рядах пойду. Если они хотят социальный конфликт — они его получат.