После публикации «Фонтанки» о смерти петербурженки, к которой не приехала скорая, Беглов поручил проверить неотложку Калининского района

«Понимаете, она у нас врач. И она была уверенной в себе девочкой, говорила, чтобы мы не беспокоились лишний раз о ее здоровье, — рассказала Ольга Симонова «Фонтанке». — 15 апреля мы с ней созвонились. Она пожаловалась на самочувствие: живот болит. Но я услышала у нее одышку. Она разговаривает и пыхтит. Я спрашиваю: «Ты чего пыхтишь?» — «Больно мне, вот и пыхчу». Я сказала: «Вызывай скорую». Она пообещала вызвать. 17 апреля я звонила ей весь день, но она не брала трубку. Я подумала, что, может быть, она пошла к подружке работать, потому что их всех на удаленку перевели, а у нее в квартире вай-фая не было. Потом звонки перестали проходить — у телефона сел аккумулятор. Такое у нас тоже бывало, но потом она перезванивала. 18 апреля утром я нашла номер подруги, у которой она обычно бывает. И услышала: «Я вам ничего хорошего не могу сказать. Мы стоим у квартиры Маши. Она не открывает». Оказалось, что Маша рассказывала друзьям, что у нее болят почки и что она пила обезболивающие. Ни мне, ни отцу об этом она не говорила. Видимо, не хотела нас тревожить. Явных проблем с почками у нее никогда не было. Мы сели в машину и помчались в Петербург. Ключей от ее квартиры у нас не было, мы же в другом регионе живем, зачем. Я стала с дороги звонить в полицию. Полиция приехала к ее квартире, но сотрудник сказал, что не имеет права вскрывать дверь. А у нее последний звонок был в скорую в 15:53, как раз когда милиционер стоял у дверей, а мы были в пути. Я стала звонить в МЧС. В итоге они дверь вскрыли, но уже было поздно».

27 апреля Ольга Симонова напишет в заявлении в Следственный комитет по Петербургу, что со слов ее дочери ей известно: 16 апреля Мария звонила в скорую, но ей ответили, что «в настоящее время отправить в ее адрес бригаду скорой помощи возможности нет, так как больницы принимают только больных с коронавирусной инфекцией». По словам матери, Мария звонила в скорую повторно, в ночь с 16 на 17 апреля, но ей сказали, что «помощь оказать невозможно в связи с отсутствием мест в больницах города».

Как следует из письма комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга главе Калининского района В. А. Пониделко с копией в прокуратуру Калининского района, по данным Городской станции скорой медицинской помощи, с 15 по 18 апреля было зарегистрировано 4 обращения на квартиру Марии Симоновой на Кондратьевском проспекте. Звонки переключались на районное отделение скорой медицинской помощи СПб ГБУЗ «Городская поликлиника № 54» в Калининском районе. 17 апреля был зафиксирован вызов в половине четвертого ночи, 18 апреля звонков было принято три: в 14:19, 14:50 и 15:53.

16 апреля вечером Мария звонила своей подруге Ривеке и оставила три сообщения на голосовую почту.

«Не так чтобы очень плохо, на самом деле… почки вроде бы поспокойнее. Но из-за того, что мне было страшно есть, у меня очень сильно кружится голова. И я просто еле передвигаюсь. Мне нужно как-то сейчас придумать, как покушать… но пока я придумала только, как поспать».

«Я им звонила сегодня ночью опять. Потому что было лихо ночью, на самом деле. Сейчас нормально. Я им позвонила, они мне сказали, что все, что они могут сделать, — это уколоть мне диуретик, который я и так могу сама принять. Надо только в аптеку сходить. И на этом все, что они могут сделать. Потом мне перезвонила эта очаровательная диспетчер и рассказала мне, какую соблюдать диету, сказала, что у вас пиелонефрит. Сказала, что лучше кушать, что не кушать, что лучше попить. Такая очень своеобразная диспетчер скорой. Посмотрим, что будет, потому что сегодня утром мне уже легче. С почками более-менее нормально, просто голова кружится».

«…Мне тоже не очень нравится. Когда я спросила, какие есть на данный момент варианты, кроме как уколоть мне диуретик, мне сказали, что на данный момент вариантов нет, потому что даже везти вас некуда, все больницы переполнены».

Вечером 18 апреля, когда дверь квартиры Марии Симоновой вскрыли в присутствии ее родителей, девушку нашли на полу без признаков жизни. Экспертиза назвала причинами смерти застойную сердечную недостаточность и хронический тубулоинстерстициальный нефрит.

Ольга Симонова написала обращения в прокуратуру и Следственный комитет по Петербургу, так как считает, что в действиях сотрудников скорой помощи, принимавших звонки от Марии Симоновой, возможно наличие состава преступления по статье 124, часть 2, УК РФ — неоказание помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать, повлекшее по неосторожности смерть больного. Максимальное наказание по этой статье — лишение свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. Также Ольга Симонова отправила обращение в виде электронного документа в администрацию президента. Оно было перенаправлено в МВД РФ и дошло до комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга. Комитет, в свою очередь, направил письмо с перечнем дат и времени вызовов скорой на квартиру Марии Симоновой в администрацию Калининского района.

«Я хочу добиться возбуждения уголовного дела, чтобы виновные понесли наказание и чтобы такое больше не повторялось», — сказала Ольга Симонова «Фонтанке».

Мария Симонова за две недели до смерти отметила свой тридцатый день рождения переездом в новую квартиру. Сменила профессию стоматолога на специальность менеджера и устроилась на испытательный срок в торговую фирму, где ей очень нравились обязанности и коллектив. С 1 апреля Мария, как и многие петербуржцы, перешла на удаленку в связи с распоряжением президента о мерах по предотвращению распространения коронавирусной инфекции. Она была единственным ребенком в семье.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»