Раковые корпусы. Как устроены поборы с онкологических больных в Санкт-Петербурге

Недавно в северной столице одновременно арестовали сразу несколько онкологов и медсестер по подозрению в махинациях с редкими лекарствами. Однако для тех, кто в теме, очевидно: это мелкие сошки, а главные «серые» деньги в «раковом корпусе» крутятся в сфере квотируемых сложных операций и дорогостоящего лечения от рака на серьезных стадиях.

Также показалось, что как назло для больного, этой коррупционной системе помогает выстроенная в Санкт-Петербурге многослойная и забюрократизированная цепочка — от участкового терапевта до попадания через тернии в специализированный онкологический центр для реального лечения.

Оперативникам помогли изнутри?

Сначала о первом массовом аресте онкологов в октябре, это была прямо настоящая спецоперация экономической полиции. Главарями называются Алеся и Сергей Войтовичи, которые якобы организовали настоящую банду онкологов, в которую входили как минимум девять человек. К примеру, в числе подозреваемых фигурируют медсестра Российского научного центра радиологии и хирургических технологий имени Гранова Светлана Афанасьева и бывшая сотрудница НМИЦ онкологии имени Петрова Татьяна Буткевич. Им инкриминируется хищение препаратов для химиотерапии, а также их незаконная реализация. При задержании Алеси Войтович в багажнике ее машины была обнаружена сумма почти в десять миллионов рублей. Пока подозреваемые, кроме одной, свою вину не признают.

У корреспондента «Нашей версии» есть кое-какие эксклюзивные подробности этой истории. Как рассказал источник в одном из онкоцентров, данных граждан «вломил» полиции один из сотрудников-коллег. Так сказать, из чувства гражданской ответственности. По решению суда, некоторые телефоны фигурантов будущего уголовного дела были поставлены на прослушку. Это и помогло взять Войтовича-мужчину прямо при продаже препарата, а Войтович-женщину с большой суммой наличных в багажнике.

Круги ада

А вот типичный пример бюрократии в этой отрасли, которая некоторыми врачами на ура монетизируется. Рассказывает Евгений Н., онкобольной с двухлетним стажем: «Дело начиналось так. Лежал в больнице по поводу панкреатита. И на УЗИ врач обратил внимание на какое-то пятно на почке. После выписки я отправился в районную поликлинику. Там у участкового терапевта, запись к которому составляет около десяти дней, взял направление на местное УЗИ. Это еще около недели ожидания. Исследование показало, что на почке некое инородное тело. Потом я опять записался к терапевту, который дал мне направление в районный онкологический центр. Запись там на три недели вперед. Наконец, попадаю к онкологу-урологу. Он смотрит снимок УЗИ, говорит, что так ничего непонятно, надо делать компьютерную томографию (КТ). Можно сделать у них бесплатно, но очередь подойдет месяца через полтора, а можно и платно. Понятно, что я уже весь был на нерве, ведь рак развивается, если он есть. Сделал платно КТ брюшной полости и грудины за 9 тысяч рублей. Немалые для меня деньги, между прочим. Уролог сказал по снимку: это опухоль, и большая, ее надо удалять вместе с почкой. На этот счет есть квоты на дорогостоящие операции, которые оплачивает из своего бюджета город. Но ждать опять-таки долго. Уролог входит в положение. Говорит: могу устроить быстро через знакомого врача в специализированном онкоцентре, где проводят такие операции, надо только заплатить 70-80 тысяч. То есть, схема понятна. Явно уролог и тот врач в доле. Один направляет другому «срочного» пациента, а за это имеет какой-то процент. Потом я уже выяснил у «коллег» по несчастью, что такие предложения делаются всем — многие соглашаются, ведь опухоль не понимает, что такое очередь, и растет… Но у меня такой суммы не было — пришлось пойти официальным путем. И начались круги ада. Для операции надо собрать кучу справок в районной поликлинике — на ВИЧ, гепатит, общий анализ крови, мочи, кала и т.д. И всё это делается опять-таки по записи, в разное время, процесс в итоге растянулся на три недели, и это еще быстро по нынешним временам. Наконец, справки собраны — нужно опять записаться в районный онкоцентр к жуликоватому урологу (проходит еще две недели), попадаю к нему, он забирает документы, которые должен отправить к комитет здравоохранения правительства Петербурга, которые должны их рассмотреть и вынести решение. Поскольку такие рассмотрения идут «оптом» раз в некоторое время, то опять надо было ждать. И периодически звонить уже в специализированный онкоцентр в поселке Песочный (там сосредоточены почти все «раковые корпусы» Санкт-Петербурга). Одобрение поступило только через два месяца. А ведь мне требовалась срочная операция! Но это еще не всё. Уже в самом Песочном мне пришлось получать всякие справки целый день — многие платно. В жутких очередях. Бегал по этим «раковым корпусам» туда-сюда вместе со своей опухолью с 9 утра до 17 часов. Наконец, мне назначили эту долгожданную операцию — надо же, думаю, сколько надо приложить усилий, чтобы тебе оттяпали почку. Но пришлось ждать ее еще три недели. Прошла успешно. Но вот что я думаю. Если бы имел средства, то соглашался бы на взятки, где только можно в этой цепочке. Сберег бы кучу нервов, времени, а, может, и просто жизнь. Сделал вывод — лечиться от рака — дело обеспеченных, бедные люди легко загнутся».

Таких историй, как у этого больного — полным полна коробочка. То есть, на лицо система. И это притом, что город добросовестно, хоть и не быстро, оплачивает дорогие операции.

«Кое-что для хорошего человека»

Еще одна сфера, где крутятся большие деньги, и где также есть недобросовестные врачи — химиотерапия. Как мы понимаем, ее назначают уже тяжело больным, тем больнее слушать о цинизме людей в белых халатах. Рассказывает корреспонденту «Нашей версии» Елена С.: «Речь пойдет о моей маме. У нее дошло до третьей стадии заболевания кишечника. Понадобились мощные препараты, которые обеспечиваются государством. Но при онкоцентре (не назову его, нам еще туда приходить и приходить) сразу начались такие странные разговоры: вы же знаете, Россия ввела антисанкции, сейчас на эти лекарства большой спрос, они в дефиците. И смотрят так нагло. Я делаю лицо топором. Тогда врач говорит почти прямо, примерно как Афоня в одноименном фильме: «Но у меня тут кое-что завалялось, из неучтенки, на всякий случай держу для хорошего человека. Понимаете, для хорошего человека?». Пришлось платить, как очень хорошему человеку».

И такая история довольна типична. Спросите, почему больные либо их родственники не обращаются с жалобами в Минздрав и заявлениями в правоохранительные органы? Боятся людей в белых халатах. Доказуемой базы почти нет, а навредить те в отместку вроде как могут. Такая логика у потерпевших. Не понятно, насколько справедливая. Лучше поставьте себя на их место.

Процесс пошел

Меж тем, последние новости внушают оптимизм. «Дело онкологов» действительно только раскручивается. К полиции присоединилась и ФСБ. Совместными усилиями сотрудники ведомств провели одновременные обыски сразу в пяти онкологических заведениях Санкт-Петербурга. По данным оперативников, «оборотни в белых халатах» в течении пяти лет выносили за пределы медучреждений драгоценные препараты, которые продавали перекупщикам. У подозреваемых (их 16 человек) изъяты около 30 миллионов рублей и около 100 золотых слитков. Но самое главное — сами жутко дефицитные лекарства на примерную стоимость в 100 миллионов рублей. Вот это масштаб… Скорее всего, речь идет о похищении препаратов «Авегра», «Китруда», «Вектибикс», «Кадсила», «Тецентрик», «Герцептин», «Гертикад», «Халавен», «Йонделис», «Таксотер», «Абраксан», «Цирамза». Уголовное дело возбуждено по статье о мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 158 УК РФ).

Так вот, следователи сейчас крайне заинтересованы в новых показаниях потерпевших в разных сферах «черного онкологического бизнеса». Они уверяют, что бояться врачей больше не стоит.