Война-лайт

Фото отсюда

Если бы коронавируса не было, его, безусловно, нужно было придумать. И его появление — причем даже неважно, проектное или стихийное — оказалось крайне вовремя. В нужном месте и нужное время.

Любая война имеет свою политическую цель и задачу — послевоенный мир должен быть лучше довоенного с точки зрения победителя. Мир «до коронавируса» был плох с точки зрения правящих глобальных элит, так как концепция «золотого миллиарда» перестала работать. Высокие стандарты потребления и уровень жизни, конечно, были мощным двигателем технического прогресса, обеспечивая высокий платежеспособный спрос, но пропало главное — ответ на вопрос: а зачем это? Раньше ответ был вполне очевиден: борьба двух несовместимых социальных систем была самодостаточным фактором, стимулирующим прогресс. Вопрос «зачем» в любой его постановке был бессмысленным. Мы упорно лезем вперед и вверх просто потому, чтобы держаться вровень с нашим противником. Вы же не хотите, чтобы победил он, а не мы?

После крушения СССР развитие шло по инерции, но у базового стратегического вопроса «зачем» появился смысл. А и правда, зачем?

Стремительное развитие привело к созданию множества новых и неразрешимых противоречий в рамках сегодняшней социальной психики. СССР, кстати, потерпел историческое поражение именно по этой причине — советский общинный социализм, построенный на базе деревенской общинной этики, оказался неспособным ответить на запросы нового городского общества. Запад с его идеей-фикс безбрежной свободы, как высшей ценности, тоже столкнулся с проблемой — а есть ли у свободы границы, и как их совместить с базовым принципом запрета на ее ограничение?

Когда цивилизация сталкивается с неразрешимой проблемой, она решает ее всегда одним и тем же способом — через возврат к прошлому (пусть и на новом уровне), где она сможет отрефлексировать существующие проблемы и найти механизм их решения. После чего — новый старт. Так уже было: Римская империя полторы тысячи лет назад вплотную подошла к мануфактурному способу производства, но не смогла преодолеть противоречие античной психики между коллективным трудом и индивидуальной свободой, а потому решение нашлось в тысяче лет мрачного Средневековья, созданию в его рамках зародыша новой цивилизации — свободных городов с совершенно иной организацией психики их жителей, после чего наступила эпоха Возрождения и начался старт современной цивилизации. Которая сегодня исчерпала все источники не только своего роста, но и развития и устойчивости. Наступает время нового Средневековья. Возврата от классового общества свободной продажи своего труда к сословному обществу жесткой стратификации, основанной на идее служения и функциональных обязанностей каждого сословия (или касты).

Кстати говоря, поиск будущего можно отследить на борьбе двух футуристических концепций, которые нашли свое отражение в огромном массиве кинофильмов, сериалов и книг. Внезапно вспыхнувший интерес к фэнтези, к мирам и вселенным разнообразных «Игр престолов» конкурирует с постиндустриальным постапокалипсисом «Бегущих по лезвию», «Дивергентов», «Бегущих в лабиринте».

А вот попытка обозначить выход и решение проблемы выглядит крайне неубедительной — «Голодные игры» смотрятся вполне органично до революции, но вот победа сил света над силами тьмы ответ на главный вопрос — и что дальше — так и не дает.

Экзистенциальный тупик, у которого есть только один выход — назад.

Но для того, чтобы вернуться назад и залечь в привычное и уютное болото, где можно предаться размышлениям о смысле жизни и каком-то еще неясном будущем, нужно уничтожить текущее настоящее. С его свободами, социальными гарантиями, уровнем жизни, демократией и всеобщим равенством (пусть во многом и декларативным). Раньше для глобальной деструкции прежнего мира лучшим инструментом были войны. Но сегодня это не самый лучший выход — неизбирательность и тотальность современных средств уничтожения создает слишком высокие риски, которые невозможно контролировать.

Глобальная эпидемия — та же война. Но вместо термоядерных ударов по городам, испепеляющих живое и неживое, вирус становится своеобразным аналогом нейтронной бомбы, убивающей органику, но оставляющей материальные ценности. Причем эпидемия не обязательно должна убить столько же людей, сколько нейтронная бомба — достаточно обозначить саму угрозу массовой гибели. И тогда выжившее население само согласится на значительное поражение в правах. Теракт 911 уже продемонстрировал, что угроза безопасности позволяет ликвидировать гражданские права на раз-два.

Эпидемия коронавируса (я в курсе, что вообще-то по правила русского языка он на самом деле коронОвирус, но так уж сложилось), в общем, эпидемия позволяет перейти к новому миру без тотальных зачисток, разрушений и всего такого. Легкая версия мировой войны. Мы даже не заметим, что она началась, прошла и закончилась. «Золотой миллиард» (а также те, кто мечтал в него попасть) добровольно исчезнет, как субъект мировой цивилизации. На его месте возникнет нечто, из чего можно будет вылепить нового человека нового Средневековья. Сформировать новую кастово-сословную систему, утрясти некоторые нестыковки, избавиться от рудиментов нынешнего мирового устройства и перезапустить проект заново, начав с самого начала. Оттуда, откуда начали. Новое Средневековье, но уже с интернетом.

Ну, а сколько поколений потребуется для того, чтобы осмыслить новый путь и начать движение в его сторону, кто его знает. Может, три-пять поколений. Может, десять-двадцать. У серьезной проблемы и сроки решения тоже серьезные.