Свиньи не помнят о волке!

В полной версии сказки о трёх поросятах есть очень важный момент, который обычно сокращают в иллюстрированных детских изданиях: поросята, построившие домики из быстровозводимых конструкций потешаются над собратом, строящим «в камне». И тому есть основания: ведь поросята, быстро разобравшиеся со строительством, живут удобно и веселятся. Им, с одной стороны, комфортно, с другой — легко. Оттого они и не могут понять — зачем же их собрат столько сил и средств тратит на кирпичную основательную кладку. Ведь его жизнь трудна, скудна, успех к нему приходит медленно, и он весь в цементе и прочем строительном мусоре в те дни, когда его братья уже на карнавале!

Претензии легкомысленных поросят — одного корня с претензиями весельчаков демократии к трудному и долгому, дефицитному советскому госстроительству. В определённый момент оно проигрывает «маякам капитализма» и по затратности, и по потребительскому «выхлопу». Человек работает очень много и тяжело — но паёк его почему-то относительно скудный…

Нет, даже самые оголтелые рынкофилы признают, что и в СССР потребительские возможности постепенно росли. По мере возведения этой сложной, капитальной, с огромным запасом бетонированной конструкции, конечно, росли и реальные зарплаты и уровень гражданского потребления. Теоретически они когда-нибудь выросли бы до того предела, за которым их рост стал бы иррациональным. Пусть и скромными темпами, по 3% в год, по 50 рублей прибавки средней зарплаты за пятилетку, но был бы достигнут потребительский потолок.

Ведь потребности человека в материальных благах — не безграничны. Любой, кто не свихнулся окончательно, понимает, что нехватка колбасы или квадратных метров имеет объективный предел, за которым наращивание потребления колбасы или жилой площади — уже бессмысленно и даже опасно для физического и психического здоровья.

Плохо, когда человеку в быту чего-то не хватает. Тем не менее, миф о бесконечном росте потребностей человека — не более, чем миф. Желудок или организм не растут бесконечно, от лилипута к Гулливеру. Современный человек выше средневекового сантиметров на 30, но не более того. А потому нехватка колбасы не может быть вечной! Обязательно будет достигнут предел, за которым рост производства и потребления колбас уже бессмыслица и саморазрушение…

При относительной скромности советского потребления, у него было очень важное качество, начисто отсутствующее у американского: как бы скромно ни было достижение Госплана — оно приходило раз и навсегда. Это совершенно иное качество потребления, очень важное для рационального человека: когда достижение не приходит с приливом и не уходит с отливом, а стоит на бетонированном фундаменте.

Любой уровень западного потребления, как бы высок в данный момент ни казался — носит временный и случайный характер. И у человека, и у народа — этот уровень сегодня есть, а завтра — нет. Например: если цена на нефть стабильна — то и доходы от нефти стабильны. Они из года в год планово-рассчитываемы. Они не больше, чем вчера, но ведь и не меньше!

Если же цены на нефть определяет Лондонская, или какая иная биржа — то сегодня они вдруг зальют счастливчика золотым дождём — а завтра вдруг станут дешевле себестоимости добычи… То же самое можно сказать и о любом ином товаре. Можешь ли ты рассчитать прибыль от своих продаж или цену своих покупок на 10 лет вперёд, не говоря уж о 50? Это же игра в лотерею, а не рациональное хозяйствование!

Да, порой эта рискованная игра порождает невиданное изобилие, какое не вообразишь при сухом и чётком, фиксированном доходе с рациональных расчётов. Но уже завтра колесо Фортуны может повернутся другим боком — и человек падает в бездну. И те блага, в которых он вчера купался бездумно — оказываются ему вдруг недоступны, и это объясняют ничего не объясняющим дурацким словом «кризис»…

Одной из самых известных притч из Евангелия, вошедших как крылатая фраза в бытовую речь, является притча о домостроителях, напоминающая сказку про трёх поросят. В этой притче, рассказанной Иисусом, благоразумный человек

«… построил свой дом на камне. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А безрассудный человек построил свой дом на песке. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на тот дом, и он упал, и падение его было великое».

Но ведь это и есть притча о плановой и рыночной экономиках! Только безрассудные люди строят дома свои на песке, на почве кризисов и непредсказуемых конъюнктур!

Медленные и тяжёлые успехи работы «в камне» хороши тем, что необратимы. Человек, может быть медленно, но поднимается. Он поднимается шаг за шагом, но всё время вверх. Назад для него дороги уже нет.

США же всяческими ухищрениями прыгают сразу на пролёт лестницы наверх, но столь же головокружительно падают с лестницы. Доходы любого из нас условны и зыбки (не говоря уж о том, что все высокие доходы с отчётливым душком криминальности). Это не то, что достигнуто для любого человека и навсегда. Это лишь то, что достигнуто для отдельно взятого человека — и только на текущий момент времени. В лучшем случае личный успех не распространяется на окружающих — то есть богатый богатеет не в ущерб соседям.

Им, конечно, завидно смотреть, как он себе Лувр строит на своём участке, но в принципе им ни жарко, ни холодно. Чужими деньгами сыт не будешь, чужой успех тебя не касается. Но это только в лучшем случае.

В худшем же случае, и чаще, мы имеем дело с сообщающимися сосудами, в котором уплотнение социальной ткани в одном месте достигается путём её разреживания в другом. Происходит «сволачивание» благ, оголяющее другие участки.

Бенефициар сволачивания богатеет легко и быстро, на зависть тем, кто очень медленно наращивает свой уровень жизни, никого не ограбив, вынимая улучшения быта исключительно из собственного труда. Но если в системе без двойного дна (например, советской) — происхождение каждого блага легко и просто объяснить (откуда оно взялось), то в ящике фокусника с двойным дном всё время происходят «экономические чудеса» — то есть сумма благ вдруг выпадает как бы из ниоткуда, и её получатели затрудняются объяснить её происхождение.

Например, высокие стандарты гражданского потребления в США колумбийский учёный и публицист Алиса Лойза описывает именно как сволачивание благ в одну точку, что оголяет другие ландшафты. В одном месте густо, в других — именно из-за этого становится пусто.

«Мигранты приезжают в США не потому, что хотят сбежать, а потому, что США уничтожили их будущее в их собственных странах». Лойза подчеркивает, что в новой волне миграции виновны именно США: «Сегодня мир наблюдает за новой волной миграции, потому что люди тысячами организованно отправляются из Сальвадора, Гватемалы и Гондураса, чтобы потребовать от США взять на себя ответственность за то, что они создали: общества, которые являются недружественными и репрессивными для трудящихся, где голод и насилие являются каждодневной обыденностью, где дети подвергаются опасности и страдают от недоедания».

Этим диагнозом колумбийская журналистка не ограничивается. Далее она перечисляет конкретные действия США, которые приводят к такому результату:

приведение к власти в странах Латинской Америки марионеточных правительств, обеспечивающих американские интересы в ущерб населению;
финансирование и обучение официальных и неофициальных репрессивных сил, подавляющих гражданское сопротивление;
контроль над СМИ с целью поддержки проамериканских политиков;
приватизацию государственных услуг в интересах американских компаний;
использование криминала для борьбы с политиками, которые угрожают гегемонии США, и т. д.

Колумбийский учёный не одинока в своих оценках. конгрессмен США Филемон Вела назвала систему экономических отношений, выстроенных США «бесчеловечной». Вела указывает:

-… нельзя не видеть страшного социального признака «новой глобальной реальности», которую американский «гегемон» транслирует всему миру. Речь идет о той «новой глобальной реальности», в которой окажется очень много «ненужных людей».

Иначе говоря, вместо того, чтобы построить сносную жизнь для всех, удовлетворить раз и навсегда конечные (подчёркиваю, ограниченные самим размером желудка!) потребительские потребности людей — создаётся рай для одних, уравновешенный адом для других.

Возникают зияющие высоты красивой жизни, которые поневоле оказываются в осаде миллионов обездоленных, и во многом даже потерявших человеческий облик изгоев жизни. Ужасна перспектива и тех, и других: одни теряют человеческий облик от нищеты, другие — будут попросту растерзаны, когда орды осаждающих «красивую жизнь» найдут брешь в её кастовой цитадели.

+++

Человеку разумному — нужно не бесконечное, а нормальное, физиологически-здоровое потребление на стабильных, а не на шатко-лотерейных основаниях, ограниченное его естественными потребностями, чуждое извращений, и, немаловажно — морально безупречное. Чтобы никто не чувствовал себя ни людоедом, ни пожираемым.

Для того, чтобы трём поросятам понять существование волка — нужно перестать быть свиньями. Научиться выглядывать на общую картину поверх бортика корыта. А это значит — что советский эксперимент нуждается не в забвении, не в шельмовании, а во вдумчивом повторении, с учётом всех ошибок.

У человечества не так уж много путей в будущее. И все они лежат через рационально-планируемую экономику. Иных путей в будущее у человека разумного попросту нет.