Царевна-лягушка

Жил-был царь. И было у него царство. И звали того царя… нет, не Владимир, вы не угадали. Звали того царя Борис, ибо в стародавние времена еще дело было.

И вот, состарился царь Борис — сердце начало пошаливать, мягко говоря, печень перестала справляться с обилием документов, морда лица неприлично обвисла.

И задумался тогда царь, что пора кому-то дела передавать. То есть царство.

А подумать было над чем, наследника-то у царя не было.

Поручил тогда царь своим боярам Толе и Боре разыскать принца, чтобы было, кому передать царство. Но не простого принца, а такого, чтобы старые дела не копал, лишнего себе не позволял, чтобы вел себя скромно. В общем, чтобы не раскачивал царство, а наоборот — гасил колебания.

И отправились Толя с Борей преемника искать.

День искали, два искали…

На третий день приходят к царю.

— Ну как, нашли? — спрашивает царь.

— Нашли, — отвечают Толя с Борей.

— Принц?

— Лучше!

— А как это лучше? — удивился царь.

И показывают Толя с Борей царю лягушку.

— Вы что, идиоты? — строго спросил их царь.

— Не вели казнить, вели слово молвить, — сказала лягушка.

— Вроде вчера не так много документов было, — задумчиво произнес царь.

— Говорящая она, — прокомментировали Толя с Борей.

— Правда, что ли? — удивился царь.

— Вот те крест, — ответила лягушка.

— Еще и православная? — изумился царь.

— Сами в шоке, — говорят Толя с Борей.

— Где же вы ее такую нашли?

— С бегемота одного сняли, — ответил Толя.

— В зоопарке, — добавил Боря.

— Тот ее чуть не прихлопнул, — закончил Толя рассказ.

— А зовут-то ее как? — поинтересовался царь.

— Вова, — ответила лягушка.

— Ну ладно, — одобрил царь, — поставьте тут аквариум, буду гостям показывать, а сами бегом принца искать.

— Так не надо больше искать, — отвечают Толя с Борей, — нашли уже.

— Ну тогда показывайте.

— Так вот же, — Толя с Борей протягивают лягушку.

Почесал царь затылок и говорит:

— Оно чудно, конечно, но сажать на царство — перебор.

— А если так, — говорит Толя и с этими словами целует лягушку.

И стоило боярину Анатолию чмокнуть земноводное, как на его месте появился прекрасный принц. Ну или не совсем прекрасный, но во всяком случае антропоморфный.

— Похоже, все-таки с документами я вчера перебрал, — с сомнением молвил царь.

— Не извольте сомневаться, Борис Николаевич, — поспешили заверить Толя с Борей, — как есть чудо. Превращение. Наукой не изучено, но факт налицо.

— Во, дела… — задумчиво произнес царь, — а что оно еще может?

— Все, — отвечает Боря.

— То есть ничего, — поправляет Толя.

— Ничего больше не может.

— Только говорить и превращаться.

— Еще молчать может.

— Но молчит грозно, аж мурашки по спине.

— Но самое главное, — добавляет Боря, — превращается не насовсем, а на время.

— Потом опять надо целовать, — подводит итог Толя.

Задумался царь. Думал, думал, а потом и говорит:

— Так это что же значит?

— Это значит, Борис Николаевич, — отвечают Толя и Боря, — что без нас она никак.

— Сама себя поцеловать не может, — утонил Толя.

— И кто она на самом деле — знаем только мы, — добавил Боря.

Понравился царю такой вариант. Одобрил царь.

И сделали Вову принцем. А потом и новым царем.

Правда с Борей у нового царя разногласия возникли, а вот с Толей ничего, сработались.

И стало царство жить-поживать и лягушку целовать.

На том и царству конец, а кто не верит — молодец.