«Целому поколению ученых перекрывают кислород». О «лишних людях» в российской науке

Кто такие лишние люди? Благо, что сейчас не нужно поднимать учебники литературы или перечитывать статьи критиков, чтобы освежить память. Достаточно заглянуть в Википедию: «человек значительных способностей, который не может реализовать свои таланты на официальном поприще». Десятилетия реформ российской науки, похоже, породили таких «лишних людей».

Потерянное поколение

Речь пойдет об ученых, которые пришли в науку в начале «лихих» 1990-х, когда продавать в коммерческом ларьке «Сникерсы» и «Марсы» было куда престижнее и выгоднее, чем учиться в аспирантуре. Это именно то поколение, которое, по словам главы РАН Александра Сергеева на его встрече с президентом РФ Владимиром Путиным, было потеряно для российской науки и образовало в ней возрастную яму.

Пути тех, кто выбрал в то непростое время учебу в аспирантуре, разошлись: одни – ушли в бизнес, другие – уехали за рубеж и продолжили научную деятельность там, а третьи, не самая многочисленная категория, остались в науке и в России.

Именно они переживали все тяготы бытия российской науки. Прежде всего, это мизерные зарплаты, из-за которых приходилось преподавать сразу в нескольких вузах и искать подработки в бизнесе. С ростом зарплат в последнее время появлялись все новые и новые формальные требования и критерии: сначала – публикации в специальных ВАКовских журналах, необходимые для защиты диссертаций и без зазрения совести превращенные зачастую отдельными редакциями в сбор денег с нуждающихся в опубликовании своих исследований ученых; потом публикации в журналах WoS и Scopus, большинство из которых платные, особенно для представителей социальных и гуманитарных наук (ценник в юридических науках составляет 30-50 тысяч рублей за десяток страниц текста плюс затраты времени и сил на перевод, так как эти журналы издаются преимущественно на английском языке). К этому можно еще добавить и необходимость участия в российских и международных конференциях, при этом бремя оплаты проезда и проживания, по общему правилу, лежит на самом ученом. С каждым годом исследовательская деятельность и преподавание все больше и больше напоминают бег с препятствиями, где все новые и новые барьеры воздвигаются чиновниками от науки.

Поэтому те, кто не сдались и остались в российской науке, пришли к своей научной зрелости не только с научными степенями и званиями, но и с огромным опытом преподавания и навыками работы на практике в сфере своих научных знаний. Однако оказалось, что они, образно говоря, не герои, а неудачники. Вот как о нас (а я причисляю себя к этому поколению!) отзывается в своей статье в «Независимой газете» доктор физико-математических наук Михаил Родкин.

Это могут быть менее амбициозные и менее уверенные в себе люди, которые некогда предпочли надежную корочку академического хлеба гипотетическому пирогу на предпринимательской стезе.

При этом сам Родкин (1954 года рождения, в 1977 году окончил физический факультет МГУ, в 1986 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук, а в 2003 году — на соискание ученой степени доктора физико-математических наук) пришел за корочкой академического хлеба в сытное советское время, и ему, конечно, не понять тех, кто пришел в науку в 1990-е годы, когда корочка скукожилась буквально до крошки! И если это было бы мнение только одного ученого, причем, по его собственному признанию, дискуссионное, то можно было бы его и проигнорировать. Но этот довод оказался очень удобным и для Министерства науки и высшего образования РФ, и для академиков.

В мае прошлого года Минобрнауки раскрыло свои планы относительно сформированного им кадрового резерва руководителей научных и образовательных организаций. На совещание по этому вопросу докладчик представил план конкурсной подготовки кадрового резерва руководителей научных и образовательных организаций, особо подчеркнув, что принципиальным критерием участия в этой программе является возраст – строго до 49 лет. Данная программа была запущена в сентябре прошлого года. Средний возраст ее участников составил 35-45 лет, а сами участники не всегда обременены высокими научными степенями и званиями, хотя среди них есть члены-корреспонденты РАН и профессора РАН.

Планы министерства не остались незамеченным в академической среде. Политика министерства по «омолаживанию» директорского корпуса, причем возрастная планка в этом случае ограничена 65 годами, уже долгое время вызывает нескрываемое раздражение у РАН. На заседании Президиума РАН 25 июня 2019 года было принято решение создать Совет научных руководителей, чтобы влиять на политику академических институтов.

При таком раскладе руководить научными институтами будут «пионеры» от Минобрнауки и аксакалы из РАН, а зрелые ученые средних лет, как раз поколение 45-55, будут тянуть на себе всю научную и околонаучную работу. Видимо, по мнению руководства российской науки, они, как «менее амбициозные и менее уверенные в себе люди», пригодны для развития науки, но не для руководства в этой сфере. Устроит ли их такой расклад и не случится ли очередного исхода очередного поколения из российской науки?

Эйджизм в российской науке

Эйджизм, как вид дискриминации человека на основании его возраста, процветает в научной сфере и для этого есть объективные основания. С возрастом накапливается необходимые знания и опыт, растет научный авторитет, расширяется сфера научных контактов и так далее. При этом необходимо сохранять правильный возрастной баланс в научном коллективе, чтобы смена поколений не была болезненной.

Для закрепления молодых ученых в науке важно наличие у них карьерных перспектив роста. И в этом вся загвоздка. В российской науке, в отличие от мировой, практика занятия административной должности (директора института или вуза, заведующего соответствующим подразделением) непрерывно в течение 20-30 лет считается нормальной. Несменяемость руководства порождает весь букет этических проблем, когда «тормозят» защиту докторских диссертаций молодыми учеными, подавляют инициативы более молодых коллег, чтобы не допустить конкуренции, а порой и выживают особенно неудобных.

Поэтому нельзя не поддержать инициативу «Клуба 1 июля» ввести запрет занимать должность руководителя научного или научно-образовательного учреждения больше двух сроков подряд. Желательно было бы расширить этот запрет на все административные должности, включая заместителей директоров, заведующих кафедрами/секторами/лабораториями.

Но «Клуб 1 июля» предлагает ввести этот запрет вместо возрастных ограничений. Правильно ли это? Думается, что нет, и вот почему. При такой ротации нормальная карьера ученого как администратора вряд ли выйдет за разумные возрастные рамки 65-70 лет. Но мы забываем о тех счастливых обладателях ученых степеней, которые рассматривают научную деятельность исключительно как заслуженный и почетный отдых на пенсии. Вот они и будут пересаживаться со своих высоких чиновничьих кресел в кресла директоров институтов и вузов, если не ввести возрастные ограничения.

Жесткие возрастные ограничения на занятие административных должностей в научной сфере ни в коем случае нельзя рассматривать как ущемление прав ученых. Выдающийся ученый и без административных должностей имеет много возможностей не только заниматься наукой, но и руководить научными коллективами, например, грантовыми. Культура ротации должна последовательно прививаться новым поколениям российских ученых.

При этом эйджизм недопустим в отношении научных сотрудников и преподавателей вузов, работа которых должна оцениваться не по возрастным показателям, а по их реальным научным достижениям. Требования Правительства РФ о повышении доли молодых ученых до 40% от состава научного института является неправомерным и нарушает 37-ю статью Конституции РФ, устанавливающей запрет на дискриминацию.

В современных условиях это требование можно выполнить только за счет увольнения возрастных ученых. Чиновники, вероятно, рассчитывают на «эффект Тутберидзе» в науке, когда на место маститых ученых тут же набежит толпа вундеркиндов. Но есть ли они, и смогут ли они полноценно заменить своих старших товарищей, например, в диссертационном совете? Вопрос риторический, наука – не фигурное катание, а диссертация – не четверной прыжок.

«Стеклянный потолок» кадрового резерва

Недавно я побывала в Сорбонне на научном мероприятии, организаторы которого любезно провели экскурсию по старинному зданию, в котором над дверью в помещения для профессуры сохранилась историческая надпись: «вход исключительно для господ профессоров». Конечно же, мы туда вошли по приглашению хозяев, но я почувствовала некоторую неловкость, как будто нарушила некий запрет. Именно такое иррациональное чувство довольно часто возникает у меня и в коридорах российской науки.

Нет смысла доказывать существование «стеклянного потолка» в российской науке, впрочем, как и в мировой. Опубликовано огромное количество, как отечественных, так и зарубежных социологических исследований, в которых выводы о существовании гендерного неравенства сделаны на основе анализа различных данных. Так, исследователи из Института искусственного интеллекта Пола Аллена прогнозируют гендерный паритет в области информатики лишь к 2100 году.

Но у нас в стране эту проблемы предпочитают замалчивать. Финская журналистка Анна-Лена Лаурен в своей книге «У них что-то с головой, у этих русских» едко заметила: «Видимо, самая тщательно охраняемая тайна России состоит в следующем: женщины не глупее и не слабее мужчин – наоборот. Но никто не говорил об этом мужчинам».

Критика спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко исключительно мужского состава Президиума РАН вызвала ехидные комментарии в соцсетях о том, что в академию наук избираются по уму, а не по гендерному признаку. Для справки: на сегодняшний день из 79 членов Президиума РАН всего две женщины.

Справедливости ради нужно сказать, что женщины-ученые и сами не проявляют достаточной активности в формировании гендерной политики. Объяснение простое – сложно совмещать научные исследования с общественной активностью, а женщины-ученые предпочитают заниматься наукой. Но в то же время, не понятны заявления самих женщин об отсутствии «стеклянного потолка» в российской науке, которые, например, были сделаны в 2017 году лауреатами стипендии L’Oréal-UNESCO.

Личные успехи отдельных женщин-ученых не могут свидетельствовать об отсутствии проблемы, так как исключения лишь подтверждают правило. Так, согласно исследованию социологов из НИУ ВШЭ, «на постах управленцев в науке и образовании женщин явное меньшинство – 12,8% среди руководителей институтов ФАНО, 16,3% – среди ректоров вузов Минобрнауки и 13,3% – среди ректоров вузов Минздрава». То есть у нас все как в известной частушке: «бабы сеют, бабы пашут, мужики – учет ведут».

Нельзя здесь не вернуться и к возрастному ограничению, установленному в плане конкурсной подготовки кадрового резерва руководителей научных и образовательных организаций. Общеизвестный факт, что карьера женщины развивается медленнее, чем у мужчины, так как в ней неизбежны перерывы, связанные с рождением и, как минимум, уходом за младенцем. Учитывает ли это Минобрнауки?

В чем же причина гендерного неравенства в российской науке? Ответ на этот вопрос уже давно найден в многочисленных исследованиях по гендерной проблематике: в отсутствии институциональной поддержки. Интересно, что в большинстве научных исследований лишь констатируется наличие гендерного неравенства, но не предлагаются конкретные меры по его преодолению. Гендерное просвещение, реализация на государственном уровне политики равных возможностей не могут рассматриваться в качестве реальных правовых механизмов, позволяющих обеспечить гендерное равенство.

В мире одним из таких действенных механизмов признаются гендерные квоты. Страны Скандинавии демонстрируют наиболее успешный опыт использования гендерных квот в политике. Но в России против их введения выступают и сами женщины. Думаю, что российские женщины-ученые, которые очевидно не испытывают комплекса неполноценности по отношению к своим коллегам-мужчинам, такое квотирование сочтут оскорбительным для себя.

Возможно, имеет смысл устанавливать квоты не на представительство в тех или иных органах, на административных должностях и так далее, а на участие в самих выборах. Так же, как в большинстве случаев не допускаются безальтернативные выборы, должны быть установлены требования к гендерному составу участников, допущенных к выборам – обязательное участие женщины. Эта норма даст не только возможность участвующим в выборах проголосовать за женщину, но и будет стимулировать женщин к более активному участию в управлении наукой и образованием.

Однако пока рано говорить о закреплении каких-то правовых механизмов обеспечения гендерного равенства, так как эта проблема на сегодняшний день просто игнорируется на всех уровнях управления российской науки.

В заключение

Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, российская наука испытывает из-за длительного недофинансирования явный кадровый голод. С другой стороны, кадровая политика в сфере науки, проводимая государством, не способствует закреплению научных кадров, так как ученые не видят своего дальнейшего карьерного роста в науке и понимают, что он никак не зависит от их научных достижений. Процветающая в научной сфере возрастная и гендерная дискриминация, последовательно и целенаправленно выдавливает из науки тех, кто в самое трудное для страны время выбрал для себя научную карьеру. Под лицемерные причитания о возрастной яме целому поколению ученых, которое находится на пике своих интеллектуальных способностей, чиновники от науки перекрывают кислород, превращая их в лишних людей.

Выход из создавшейся ситуации один – срочно внедрять в сферу управления наукой все те демократические процедуры, которые апробированы во всем мире и являются неотъемлемой частью академических свобод. Это и обязательная ротация на административных должностях; и возрастные ограничения на занятие должности; и реальные, а не декоративные выборы руководителей научных и образовательных организаций; эффективные и независимые ученые советы.

Ясно, что инициаторами перемен должны выступать сами ученые, и, прежде всего, представители РАН. Было бы наивно ждать демократических перемен от Минобрнауки РФ. Но почему-то эти демократические стандарты и процедуры представители научного сообщества требуют соблюдать лишь от государственной власти, при этом не спешат сами им следовать.

Автор: Лариса Санникова

Фото: Sara Gironi Carnevale

 Indicator.Ru