Делается все, чтобы расколоть то, что осталось от СССР

В начале года Александр Лукашенко заявил, что если руководство России не компенсирует стране потери от налогового маневра в нефтяной отрасли, то это будет означать «потерю единственного союзника на западном направлении». Налицо кризис взаимоотношений. Если мы рискнем пойти на «разрыв» с Белоруссией, то кольцо недоброжелателей на западе России будет замкнуто окончательно. Но зачем на это идет российская элита?

Кандидат исторических наук, доцент МГИМО Ольга Четверикова считает, что это продолжающаяся политика по «расчленению» СНГ, и Белоруссию, вполне возможно, ожидает то, что было в Киеве, только в ином варианте. Остановить разделение народов может лишь сама Россия. Впрочем, может ли, если нередко решения, которые принимает наше руководство, отнюдь не продиктованы внутренними интересами государства?

— Александр Лукашенко пригрозил, что Россия потеряет «единственного союзника на западном направлении» — из-за нашего введения налогов в нефтяной сфере белорусы много теряют. Действительно ли Белоруссия дрейфует в сторону Европы, как вы считаете? Почему сейчас отношения ухудшились?

— Да, но это происходит не только сейчас. Стратегия расчленения нашей страны, того, что называется сегодня СНГ, и того, что было Советским Союзом, никуда не делась. И речь идет в первую очередь об ударе по единому русскому народу, поскольку белорусы, малороссы, великороссы – это все один единый народ.

Главная операция по превращению наших государств во врагов была проведена на Украине, раскол прошел не только на политическом и социальном уровнях, но и на религиозном. Однако если на Украине это происходило грубо, жесткими методами, то в отношении России и Белоруссии — более гибко. В первую очередь процессы протекают на экономическом уровне, поскольку Белоруссия всегда была финансово привязана к России. Появляющаяся между нами враждебность спровоцированная, разделение происходит на финансово-торговом уровне.

— Вы говорите, что все это не сегодня началось?

— Да, длится это уже много лет, периодически обостряется, иногда стихает. Нужно понимать, что это общая стратегия не только Запада, но и тех агентов в России, которые активно действуют внутри руководства. Это стратегия по стравливанию наших стран и их разделению. Я считаю, здесь стоило бы обратить внимание общественности на деятельность такой структуры, как «Консультативный совет по иностранным инвестициям», который был создан в 1994 году и представляет собой лоббирующую структуру, куда входит несколько десятков крупнейших транснациональных корпораций, а замыкает список Всемирный банк. Они заседают каждый год под председательством премьер-министра, организовано все за счет нашего бюджета. Организацию заседаний курирует Администрация президента и аппарат Правительства.

— Чем занимается этот совет?

— Члены совета не просто активно лоббируют свои интересы, иногда они даже определяют наши законы в отношении экономики, особенно то, что связано с цифровой экономикой.

Это очень показательный момент. Белоруссия — государство, которое является не просто дружественным, а составляет один с нами народ, в отношении нее проводится политика по расколу, в то время как создаются самые благоприятные условия для деятельности компаний из враждебных нам государств, которые реализуют против нас санкции Все это — двойная игра. Западный кордон — это вопрос геополитический, а здесь вопрос экономической власти над нами у нас же в стране. Этот КСИИ требует особого внимания, так как обладает слишком уж большими полномочиями. Встает вопрос — а что тогда вообще представляет собой вся эта «санкционная война»? Это к вопросу о Белоруссии.

— То есть получается, что «кольцо анаконды» замкнется вокруг России нашими собственными усилиями?

— Усилиями той части руководства, которая активно лоббирует интересы иностранных компаний. «Санитарный кордон» — это геополитический термин, а экономическая безопасность? Если так активно действуют эти компании, чувствуют себя крайне вольно на нашей территории, то о какой санкционной войне с ними идет речь? Возникает очень много вопросов.

Поскольку сегодняшняя война реализуется гибридными способами, как у нас любит говорить руководство, то в какой степени политическое противостояние реально может влиять на глубинный, серьезный процесс, который происходит в нашем обществе, если экономически, финансово мы полностью зависимы от иностранного капитала? Если мы также зависим в сферах науки и образования, что еще важнее — в сфере здравоохранения. Можно вспомнить, что в «Сколково» в медицинском кластере существует частная структура ООО «Биосервис», которая занимается сбором биоматериала в России, является биобанком. Эта частная контора, с указанной выше миссией «Биосервис» является членом Международного общества биологических и экологических репозиториев (ISBER). Это тоже транснациональная структура, которая собирает биологический материал со всех стран мира. Вот вам пожалуйста — что это за канал такой? Нас интересует, куда уходит наш биоматериал? А сбор происходит под носом у правительства, в «Сколково», туда направляются данные с больниц, результаты анализов.

— То есть вы имеете в виду, что сбор биоданных ведется для того самого анализа восприимчивости разных народов к тем или иным видам болезней, для создания биологического оружия?

— Естественно. Речь идет о биологической войне. А кто вообще контролирует сбор наших данных? Что это за структура и по какому праву она действует? У нас все в каком-то двойном измерении существует: с одной стороны, все говорят о геополитическом противостоянии, с другой — мы видим, что фактически иностранный капитал распоряжается почти всеми сферами нашей жизнедеятельности. Сюда же можно отнести и цифровую экономику, где доминируют иностранные IT-компании со своими технологиями, со своим оборудованием, которое обеспечивает полный контроль и слежку за всем, что происходит у нас в стране.

Это все одна большая игра, просто изображая политическое противостояние, реально стараются еще более активно проникать, контролировать процессы в России, разделяя народ, лишая нас возможности совместно противостоять. Потому что Россия и Белоруссия — это все части одного целого, одного государства в реальности, глубинного государства. Именно поэтому делается все, чтобы расколоть то, что осталось от СССР, ввести такой образ России, политически противостоящей всему миру, а в реальности мы видим, что война идет другими методами.

— А Белоруссия может повторить в ближайшие годы судьбу Украины?

— Может, конечно, только в более мягкой форме. И «транзит власти» в Белоруссии — удобное время для переворота.

Какие для этого сценарии разрабатывают? Обычно есть несколько сценариев, какой механизм изберут, будет зависеть от того, как сложится ситуация. Но вряд ли будет меняться в лучшую сторону отношение российского государства к Лукашенко, потому что от большей части того, что не совсем верно называют «пятой колонной» (они ведь не тайно, а открыто представляют интересы иностранных компаний), не стоит ожидать какого-либо переосмысления, они очень хорошо встроены в систему принятия решений. А система принятия решений такова, что импульсы идут извне.

— А что касается Лукашенко, он действительно склонен отвернуться от России и пойти, грубо говоря, к врагу договариваться?

— Он часто этим пугал, но не от него тут все зависит, во многом зависит от поведения нашего руководства. Как только они принимают более жесткие меры, так тут же Лукашенко оборачивается к Западу. Не помню, какой это был год, но ведь он даже ездил к папе римскому для того, чтобы договориться о снятии санкций, можно сказать, просил сделать руководство Белоруссии рукопожатным. И действительно после этого состоялась встреча с главой мальтийского ордена, потом в Белоруссию приехали представители ротшильдовской компании и началось обсуждение сотрудничества. Все это предварял удар со стороны российской власти, после чего Лукашенко побежал на Запад. Смягчились — демарш закончился.

Сейчас Россия ситуацию расшатывает, видимо, таковы указания соответствующих центров, я думаю, что все это делается согласованно. Главная проблема у нас в том, что мы плохо представляем, как происходит принятие решений в нашем государстве.