Донбасс. Обострение

РИА «Новости» сообщает со ссылкой на представителя народной милиции ЛНР Марочко, что «украинские силовики наращивают количество вооружения и техники у линии соприкосновения с самопровозглашенной Луганской народной республикой».

Сообщения такого рода идут и со стороны Донецкой республики, дополняется всё это заявлениями украинских политиков вроде Авакова о необходимости выхода из соглашения «Минск-2». Ситуация продолжает пребывать во все том же неустойчивом равновесии, из которого все ожидают какой-то выход в ходе чемпионата мира по футболу, когда Москва будет вынуждена считаться с тем, что мировые СМИ так или иначе, но будут уделять России более пристальное внимание, что якобы позволит Киеву иметь большую свободу рук.

В реальности есть только два значимых фактора, которые определяют сегодня состояние нынешнего равновесия. Это согласие Кремля на ввод миротворцев на территорию Донбасса и готовящиеся переговоры по газовому транзиту через Украину. В сущности, это один фактор, так как вопрос продажи Донбасса в Кремле давно решен, вот только не получается взять за него ту цену, которая окупила бы расходы по всей этой путинской «многоходовке», где миллионы людей служат банальной разменной монетой для путинских дружков-олигархов.

Задача Запада иная — не просто вынудить Кремль сдать Донбасс себе в убыток, но и платить за него, а точнее — за совершенно недопустимое поведение, где захват чужой территории с целью последующей за нее торговли категорически недопустим. Просто потому, что сейчас 21 век, а подобные бандитские упражнения — вопрос далекого прошлого.

Проблема Путина в том, что он и не собирался воссоединять «самый большой в мире разделенный народ». В его представлениях о добре и зле такого понятия не существует, ему на российский народ, в сущности, плевать и растереть, зачем ему еще какой-то там «разделенный». Но из этого есть довольно жесткий вывод — если у тебя нет идеологического обоснования для применения силы в отношении другой страны, то ты — просто агрессор со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Именно здесь находится камень преткновения. Вне зависимости от того, как именно относиться к такой идее, но сама по себе идея воссоединения — это идея. Не лучше и не хуже идеи чучхе, идеи свободы и демократии, да какой угодно. Это — атрибут идеократического режима, с которым не шутят. Ни тот, кто такую идею выдвигает и продвигает, ни окружающие. Любая идея может встречать сопротивление, вплоть до силового конфликта, однако ее наличие вынуждает считаться с ней всех.

К счастью для Запада, Путин — абсолютно безыдейный человек. А потому возникшее подозрение, что он только прикидывался таковым до 14 года, после чего, усыпив бдительность всех окружающих, внезапно предъявил стране и миру свою идейную основу, за которую он ляжет костьми и если нужно — положит остальных, очень быстро угасло.

Выбора у Путина на самом деле нет. К сожалению, его нет и у путинской России. Которая несет всю полноту ответственности за ошибки, просчеты и преступления режима, правящего сегодня страной. Ситуацию может существенно изменить другой режим — идеократический. У которого на самом деле будет идея, за которую он готов будет рвать на части кого угодно. Включая и себя. Однако для этого он должен вначале сменить путинскую клептократию, судьба которой во многом уже предрешена.

Что же касается обострения на Донбассе — его вероятность, безусловно, в период чемпионата мира существенно возрастает. Но говорить о полномасштабном конфликте, скорее всего, не приходится — задачей на сегодня является понуждение Путина к согласию на ввод миротворцев на всю территорию Донбасса. Это можно сделать, если заставить платить его существенно большую цену, чем та, которая для него является сколь-либо приемлемой. Силовой аргумент в виде угрозы украинского наступления — один из способов поднять эту цену, хотя и не единственный. Именно поэтому его могут использовать. Или, по крайней мере, создать впечатление возможного использования этого способа.