Измена: балканский крест или грабли для России?

Пора начать глядеть в глаза политической реальности, какой бы неприятной в текущий момент она ни представала. А она такова, что угроза повторения украинского сценария «предательства братского народа» на политической почве бывшей Югославии более чем очевидна. При этом основной маркер этой параллели — героизация нацистских пособников из местных ультра-националистов, в случае с сербским четничеством, в отличие от украинской бандеровщины, никакого отторжения в российской повестке не встречает.

12 апреля в городе Вышеграде, Республика Сербская, был установлен памятный крест в память о русских и российских гражданах, погибших в Югославской братоубийственной войне 1992−1996 годов. Мероприятие, не замеченное отечественными СМИ, тем не менее знаковое. И за помпой, с которой оно было обставлено, кроется политическая реальность, далёкая от оптимистичных отчётов МИД. Далекая настолько, что это даёт повод сравнить её с официальной оценкой предмайданной ситуации на Украине, чреватой известными последствиями.

Торжество установки памятного креста было расцвечено флагами Сербии и России с золотой бахромой и портретами президента России. Внешне — всё в русле привычного стандарта. За исключением нескольких ключевых деталей.

Мероприятие объединило представителей российского казачества и так называемых чётников. Это — участники правоэкстремистских вооружённых формирований сербских ультра-националистов. Сербские «братья» помнят о российских гражданах, защищавших сербский народ и Республику Сербскую во время гражданской войны в Югославии 1992−1996 г.г. и натовской агрессии 1999-го года. Около 700 наших сограждан в той войне сражалось на стороне просербских вооруженных подразделений, 37 из них похоронены на кладбище Вышеграда. Но жители бывшей Югославии также хорошо помнят, что основные карательные функции во время Второй мировой войны на территории их страны взяли на себя эсэсовские казачьи части атаманов Шкуро и Краснова. И также хорошо знают, что этим осуждённым Нюрнбергом военным преступникам в некоторых российских кругах поклоняются и даже ставят памятники. А к чётникам, которые, воюя в Югославии на стороне Гитлера прославились не меньше украинского националиста Бандеры, относятся, мягко говоря, иначе, чем к новым национальным героям на Украине. Камеры репортёров прицельно выхватывали в толпе участников торжества униформированных чётников с портретами Путина в руках.

Поэтому не случайно новостийные эфиры бывших югославских республик оценили установку памятного креста как «неожиданную провокацию России». Игоря Стрелкова (Гиркина), воевавшего в те годы на территории современной Республики Сербской, именовали не иначе как террористом, напомнили о трёх тысячах убитых боснийцев мусульманского вероисповедания из шеститысячного населения Вышеграда. И в качестве иллюстрации приводили записанное во время войны гордое признание одного из казаков — российских ополченцев — о том, что за одного убитого серба они будут убивать десять боснийцев, по сути, указывая на карательный характер такого подхода.

Отечественная политология и аналитика зафиксировались на уровне традиционных эмоциональных оценок балканской проблематики в категориях «братского православного сербского народа». История югославского политического узла преподносится обществу и власти в виде двухуровневой примитивизации — от убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараеве в июне 1914-го года до разворота самолета Примакова над Атлантикой в марте 1999-го года. Стоит ли говорить о том, что внеконтекстное примитивное мышление и эмоциональные симпатии, как любая самоиллюзия, чреваты фатальными ошибками в сфере реальной политики и, следовательно, являются проявлением инфантильной безответственности.

Пора начать глядеть в глаза политической реальности, какой бы неприятной в текущий момент она ни представала. А она такова, что угроза повторения украинского сценария «предательства братского народа» на политической почве бывшей Югославии более чем очевидна. При этом основной маркер этой параллели — героизация нацистских пособников из местных ультра-националистов, в случае с сербским четничеством, в отличие от украинской бандеровщины, никакого отторжения в российской повестке не встречает.

Отечественная политология и медиасфера старательно обходят тему наследников карателей югославских (и не только сербских!) партизан — антифашистов, которые вписываются в новые глобальные контексты с портретами российского президента в руках. По факту, на наших глазах таким образом они осуществляют свою политическую легитимизацию. А это чревато не только сиюминутными «недоразумениями», но и, оглядываясь на опыт Украины, ползучим или майданным сценарием нацистского переворота. Или как минимум дискредитацией образа России как наследницы победителей нацизма. Что мы сейчас, накануне Дня Победы, и наблюдаем в балканской прессе. Кого же, в представлении «братушек», по умолчанию поддерживает Россия?

Сербские четники активно поддержали фашистский оккупационный режим с августа 1941 года, не гнушаясь при этом постоянно получать денежные пособия, военную и гуманитарную помощь от английских представителей Secret Intelligence Service. В первый год гитлеровской оккупации Югославии, под прикрытием риторики о защите православия, четники ограничивались тем, что расстреливали и вешали сербских, хорватских и боснийских коммунистов и евреев. Сориентировавшись в новых условиях и уверившись в безнаказанности при любом сценарии — либо у гитлеровцев пригреются, либо англичане не сдадут — четники фактически открыли «второй антипартизанский фронт». Плечом к плечу с казачьими подразделениями СС Краснова и Шкуро, с ротами РОА Власова, итальянскими фашистами и немецкими зондеркомандами они вступили в борьбу с Народно-освободительной армией Югославии Иосипа Тито.

В конце войны сербские четники оказались в удирающей от Югославской народно-освободительной армии группировке вместе с остатками немецких войск, хорватских усташей и украинской дивизией СС «Галичина», были разбиты 15 мая 1945 года на границе Австрии и Словении при местечке Поляна. Оставшиеся в живых хорватские усташи и немцы были расстреляны по решению полевых трибуналов Югославской армии. Но основные силы четников, вместе с эсэсовцами «Галичины», были спасены — взяты англичанами «в плен».

В наши дни, при полном молчании отечественных «институтов гражданского общества» и официальных властей, в год 70-летия Великой Победы, нацистская балканская повестка начинает формироваться из-за рубежа — из столицы НАТО Брюсселя. На выставке в музее Великой Отечественной Войны на Поклонной горе в Москве, организованной неким бельгийским институтом истории, появляется и в течение месяца радует посетителей стенд, где на русском и английском языках сообщается, что на территории Югославии во время Второй мировой войны сопротивление фашистской Германии оказывали четники и партизаны. И это — всё, что российскому посетителю следовало знать о Югославии во Второй Мировой войне.

Учитывая, что в странах бывшей Югославии существует стойкое и во многом обоснованное представление о неочетниках как провокаторах расчленения Югославии, подобные акции не могут не вызывать, мягко говоря, непонимания. Сейчас очевидно, что именно с помощью сербских четников оттачивались технологии возрождения фашисткой идеологии в Европе.

На фоне ностальгии по бывшей единой Югославии разделяющий и стравливающий страны и народы ультранационализм воспринимается всё более остро и негативно. Там, в отличие от Украины, да и самой России, бережно хранят память об антифашистском интернационализме. И даже дети знают, что в годы Второй мировой войны в Югославской народно-освободительной армии против фашистских оккупантов сражались вместе сербы и боснийцы, черногорцы и хорваты, словенцы и македонцы. Сохраняют память и о том, что вместе с ними против гитлеровцев плечом к плечу сражались воины «Русского батальона» Югославской народно-освободительной армии. Это подразделение было сформированно в большинстве из советских солдат, которым удалось бежать из фашистского плена. Не случайно, что в одной лишь Словении — кстати, стране НАТО — ежегодно проходят более 450 памятных мемориальных мероприятий, посвященных памяти сражавшихся с фашизмом и победивших его в 1945 году.

Стоит ли разбрасываться таким ресурсом поддержки России — вопрос далеко не риторический. Он требует ответа официальных властей страны, формирующих международную повестку и обязанных усмотреть инструментальную параллель между сербскими четниками и украинскими бандеровцами. Чтобы не наступить на Балканах на украинские грабли.

Олег Калинин, ИА REGNUM

*

Из интервью югославского партизана, бойца Народно-Освободительной Армии Югославии  Сировина Мирко Саво:

«– …Как складывались отношения между частями НОАЮ и монархистского партизанского движения четников Драже Михайловича? Потому что по этому поводу в исторической литературе достаточно противоречивые сведения. В одних говорится, что они параллельно боролись против оккупантов, а в других упоминаются данные о боевых столкновениях между частями этих движений и вообще утверждается, что в Югославии шла настоящая гражданская война.

– Не верьте никакой литературе, а лучше послушайте меня, как очевидца и непосредственного участника тех событий. Запомните главное, четники — это предатели и пособники фашистов! И вояки они были никудышные, вроде итальянцев и румын, потому что в отличие от нас не знали, за что воюют. Мы против оккупантов, а они непонятно за что. Правда, в самом начале войны, до осени 1941 года мы считали, что в какой-то мере это наши союзники, то после боев под Крагуевацем все стало ясно. Я ведь вам уже рассказывал, что осенью 41-го только зарождавшиеся части НОАЮ захватили и удерживали в своих руках этот городок. Но потом на них обрушились крупные силы немцев и … четники этого «патриота» Михайловича…

Кстати, после боев под Крагуевацем тех четников, что там воевали против партизан, в одном месте зажали и вынудили дать клятву больше не нападать на нас, но они свое слово не сдержали. А ведь у нас в Боснии и Герцеговине отрядов четников было немного, поэтому они всегда старались избегать столкновений с нами, с немцами, с усташами, в общем, со всеми. Зато мы со второй половины 1943 года и до самого конца войны почти не вылезали из боев. А вот непосредственно в Сербии, где их было много, они воевали против частей НОАЮ по-настоящему. И если партизаны попадали к ним в плен, то четники поступали с ними ничуть не лучше чем немцы… Вот и судите сами, кто такой Дража Михайлович. Какой же это патриот и партизан, если его четники даже не скрывались, избегали стычек с оккупантами и нападали на нас?

– Вы упомянули, что в конце войны участвовали в уничтожении окруженной группировки Драже Михайловича.

– Да, пришлось. Причем это случилось как раз в тех местах, где погибла почти вся наша 3-я дивизия во главе с Саво Ковачевичем. Предыстория там такая. В марте 1945 года около 20 000 четников во главе с Драже Михайловичем прорвались через линию фронта и намеревались через горно-лесные массивы Боснии выйти к Дубровнику, чтобы там сдаться англо-американским войскам. И наше командование начало направлять части для полного уничтожения этой группировки, потому что там с Михайловичем остались самые убежденные его сторонники и предатели.»

(полный текст – )

Советские солдаты и сербские крестьяне стоят у найденых тел советских офицеров, убитых четниками. Фото сделано в начале октября 1944 года в селе Михайловац

***

Такой инфантилизм непростителен и незамеченным никогда не останется. Опасно думать, что – после свержения коммунизма в СССР и странах советского блока – «схватили Бога за бороду». За всё придётся платить.