Как политика вашингтонского старца Джо Байдена повлияет на российскую экономику

Джо Байден. ©MAXIM SHIPENKOV/EPA/Vostock Photo

Экономическая программа Байдена фонтанирует инициативами по господдержке американской промышленности и «социалки». Деньги на новые рабочие места, деньги на повышение зарплат, на сети 5G, на «зеленую энергетику» и электромобили, на стимулирование потребительского спроса, и много еще на что. Пожилой кандидат от демократов (президентом он пока не стал) пообещал за 10 лет направить на эти цели из казны в общей сложности порядка $7 трлн. Критики Байдена иронизируют над левым уклоном его экономического курса – ха-ха, «Социалистические Штаты Америки»! Но возникает резонный вопрос: а нам-то что с этого? Станет ли «байденомика» еще одним вызовом для России или, наоборот, поможет преодолеть коронакризис?

И то, и другое, где-то плюс, где-то минус. Экономические инициативы новой администрации способны заметно изменить ландшафт мировых рынков, в том числе сырьевых, а они критически важны для отечественного хозяйства. Вдобавок не совсем ясные перспективы американского доллара, плюс угроза новых санкций…

Эффект вакцины

Эксперты выделяют несколько основных направлений, где действия нового американского лидера могут затронуть экономические интересы Российской Федерации. Это борьба с COVID-19 и меры по посткризисному восстановлению; ускоренное развитие «зеленой энергетики»; перемирие в торговой войне с Китаем; возвращение к ядерной сделке с Ираном; наконец, те самые санкции.

Начнем с ковида – сейчас это главное. Байден провозгласил борьбу с пандемией одним из приоритетов внутренней политики. Рынки очень внимательно следят за всем, что происходит на этом фронте, и чутко реагируют на любые подвижки. Едва концерн Pfizer объявил о завершении третьей фазы тестирования своей вакцины и анонсировал производственные планы по ней, как нефть марки Brent скакнула с $39–40 до $43 за баррель. Спустя десять дней об успехах в создании вакцины отчитался другой западный производитель, компания Moderna, и нефтяные котировки уже перевалили за $45. Наблюдатели говорят, что появление действенного средства против надоевшей заразы сразу потянет вверх акции нефтяных компаний, авиаперевозчиков, туристических фирм, ресторанных сетей и владельцев кинотеатров.

«Успехи в борьбе с COVID-19 очень благотворно подействуют на экономику США, – заявил на онлайн-заседании экономического клуба FBK Grant Thornton директор Института стратегического анализа компании Игорь Николаев. – Тем более, потенциал для того, чтобы она быстро восстанавливалась и росла, есть». Дело в том, что предшественник Байдена оставил ему неплохое наследство: до начала коронакризиса американская экономика показывала лучшую динамику среди стран «Большой семерки». Рост ВВП, по данным МВФ, составлял 2,2–3% в год, инфляция не превышала 2,1%, а уровень безработицы колебался в пределах 3,7–4,3%. Страна вошла в пул крупнейших экспортеров нефти, восстанавливала промышленность.

Но это не все: во время весеннего падения (во втором квартале ВВП США просел на 9,5%) реальные доходы американцев выросли на 10,1%. Спасибо антикризисным мерам властей. Для сравнения: у нас во втором квартале 2020-го падение ВВП в годовом выражении составило 8%, доходы населения за этот период упали тоже на 8% – две восьмерки, и обе с минусом. Рост доходов означает, что восстановление американского хозяйства будет поддержано мощным потребительским спросом. Поэтому, по прогнозу Николаева, в 2021 году жители Штатов станут свидетелями просто «взрывного роста» (разумеется, если медики все-таки обуздают COVID).

Оживление Америки ожидаемо приведет к ренессансу мировой экономики и увеличению спроса на ключевые продукты, в том числе на сырье. А это как раз то, что нам нужно, – если глобальное восстановление пойдет достаточно бодро, у нас есть шанс увидеть баррель если не по $60, как мечтал глава «Роснефти» Игорь Сечин, то хотя бы по $50.

Вроде бы плюс… Неприятность заключается в том, что на фоне быстрого подъема администрации Байдена будет проще принимать решения о новых антироссийских санкциях.

Нам – пакет!

В президентство Трампа ограничения против нашей страны вводились точечно. Белый дом всячески избегал действий, которые могли бы задеть экономические интересы самих США или повредить американским инвесторам. Возможно, поэтому самые страшные угрозы – санкции против российского госдолга, запрет на поставки программного обеспечения, отключение от глобальных платежных систем (SWIFT, Visa, MasterCard) – так и не стали реальностью.

Понятно, экономика была «коньком» Трампа, именно экономические успехи могли обеспечить ему переизбрание на второй срок. Разве можно рисковать этим? Нет, конечно! Зато у нового президента вряд ли будет такой сдерживающий фактор. Во-первых, Байден, мягко говоря, не молод – 20 ноября ему стукнуло 78, и сложновато представить, что через четыре года 82-летний политик снова пойдет на выборы. Во-вторых, если экономика и правда «стремительным домкратом» попрет вверх, то возможных издержек от принятия санкций просто никто не заметит. Или заметит, но не придаст этому большого значения. Потому Игорь Николаев считает, что вероятность новых антироссийских ограничений с приходом Байдена «резко возрастает». Речь может идти о «недовведенном» втором пакете так называемых химических санкций по делу Скрипалей, ограничениях на покупку российского госдолга и т. д. Большой, жирный минус.

Правда, все же не факт, что Байден и его команда узрят то самое стремительное восстановление на фоне животворящего спроса. Ведь упомянутый рост доходов (в среднем по странам ОЭСР он составил 5,3%) стал результатом раздачи государственных денег. «Правительства, бюджеты этих стран заняли 10–20–30–40% ВВП за год и раздали это населению», – пояснил сотрудник офиса главного экономиста ЕБРР Александр Плеханов. Сам по себе высокий госдолг для Америки не так страшен. Он вырос с 60% ВВП при президентстве Клинтона до 130% к финалу правления Трампа, при этом относительные расходы на его обслуживание вот уже лет 40 стабильно держатся на уровне 3% ВВП. Другой вопрос, что высокий долг является препятствием для инвестиций, которые, по словам эксперта, «главный источник роста в ближайшей перспективе».

В качестве примера он приводит Японию, которая почти три десятка лет живет с долгом в 250% ВВП при нулевой процентной ставке. Динамика спроса и инвестиций внутри страны тоже остаются на нулевом уровне.

Восток Ближний и Восток Дальний

Теперь о возможности торгового перемирия с Китаем и принуждении Ирана к возобновлению ядерной сделки. Первое нам в плюс, поскольку оживит глобальную экономику и подстегнет спрос на энергоресурсы. Второе – в минус, ибо возврат Тегерана к соглашению по ядерной программе позволит ему вернуться и на мировой рынок нефти, а там каждый лишний баррель грозит обвалить и без того низкие цены. В 2004 году Иран добывал 3,9 млн баррелей в сутки – это больше 5% мирового производства черного золота. В 2018-м заработали американские санкции, и к июлю 2019 года страна качала лишь 1,98 млн баррелей, а экспорт упал до 46 тыс. баррелей в сутки. Западные отраслевые эксперты говорят, что при снятии наложенных ограничений Тегеран сможет вернуть на мировой рынок 2,5 млн баррелей в сутки.