Хорьки позорные. Владимир Путин на коллегии МВД начал называть вещи своими именами

3 марта президент России Владимир Путин участвовал в расширенной коллегии Министерства внутренних дел РФ, и по ее окончании специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников понял: государство больше не намерено мириться с тем, что происходит в интернете.

Сразу следует сказать: заседание коллегии МВД не производило впечатление расширенного. Людей в зале было преступно мало.

Это было связано, конечно, с особенностями профилактических мероприятий эпохи коронавируса. И все же даже в театральных залах сейчас 50-процентная заполняемость. А в этом зале заполняемость можно было назвать точечной. Вот уж и правда: лишних людей здесь не было.

Хорошо Владимиру Путину с такими людьми. Спокойно.

— Приветствую вас на ежегодной итоговой коллегии Министерства внутренних дел,— сообщил президент.— Знаю, мы только что с министром говорили: будет продолжение уже в современном формате — кстати говоря, достаточно удобном для того, чтобы сразу задействовать большое количество людей в разных местах. Но таковы веления времени.

То есть он, прошедший за последний год через десятки или, может, уже сотни сеансов видео-конференц-связи, с высоты своего полета мог себе позволить признать эту коллегию несовременной.

Позитивная часть выступления российского президента уложилась в одно предложение: он признал работу ведомства за 2020 год эффективной, увеличилось раскрытие тяжких и особо тяжких преступлений.

— Однако по другим направлениям динамика не столь позитивная — еще раз скажу, сейчас только, по ходу движения, поговорили с министром (то есть пока заходили в зал.— А. К.),— например, по преступлениям в сфере информационных технологий…— произнес господин Путин.— За последние шесть лет их число возросло более чем в десять раз!

Тут для корректности стоило, конечно, изучить, во сколько раз увеличилось за это время число самих информационных технологий.

Владимир Путин, надо отдать ему должное, не споткнулся ни на одном из этих слов.

— В этой связи,— добавил он,— важно проработать вопрос о включении в уголовный процесс новых форм собирания доказательств, в том числе в тех случаях, когда участники следственных действий объективно не могут явиться к месту их проведения.

То есть улики, скорее всего, можно будет теперь собирать из кабинета следователя: просто надо будет покрупнее заснять.

Владимир Путин высказался и на резонансную тему, впрочем, предсказуемо:

— Необходимо совместно с коллегами из других ведомств вести мониторинг интернет-пространства, активнее выявлять в сети тех, кто втягивает несовершеннолетних в противоправные действия. Кстати, то, что несовершеннолетних втягивают и в незаконные несанкционированные уличные акции,— это, конечно, нарушение закона, и в соответствии с законом же на это нужно реагировать обязательно.

Очевидно, что поблажек в этом смысле не будет. То есть наоборот:

— Мы с вами, к сожалению, знаем, что такое интернет (в этой конструкции содержалось ноль одобрения по отношению к идее интернета в целом, я уж не говорю — в частностях.— А. К.) и как он используется для продвижения совершенно неприемлемого контента: для распространения детской порнографии, проституции, для доведения несовершеннолетних до самоубийств. Но кто бы и под каким бы то ни было предлогом, под каким бы то ни было соусом не пытался хладнокровно использовать детей для достижения своих собственных эгоистических, «хорьковых» целей, мы никогда не должны забывать о том, что это наши дети, и работать нужно так, чтобы не создавать дополнительных угроз для их жизни и здоровья.

Владимир Путин хотел унизить использующих детей. (Но и самим детям он не оставлял, казалось, права на самоопределение. Как будто ими можно лишь помыкать, как будто их можно только использовать.)

Притом что на самом деле господин Путин, а значит и его государство, относится к детям по-людски и как может дорожит ими. Отсюда и вырвавшееся наружу огненное «хорьковое» клеймо: за детей больно.

В связи с этим прозвучали новости из мира правоохранительной практики:

— Напомню, что с 1 февраля вступил в силу закон, в соответствии с которым владельцы, провайдеры соцсетей, других интернет-площадок обязаны сами выявлять и блокировать запрещенный законом контент. За невыполнение названных требований установлены серьезные штрафы. И здесь важно обеспечить действенную правоприменительную практику, четко разделяя свободный обмен информацией и распространение разрушительных для общества материалов.

На всякий случай, чтобы не ошибиться, их будут предпочитать, конечно, смешивать и взбалтывать, а не разделять, из одного простого соображения: общество больше всего остального наверняка разрушает именно свободный обмен информацией. Разве не это подсказывает правоприменителям опыт использования YouTube и Telegram? Разве не этим вызвана к жизни сама идея блокировать контент?

О возбуждении и расследовании уголовных дел, связанных с предпринимателями, Владимир Путин высказался не в пример сдержанней: эта тема не так волнует его воображение.

— Проблемы здесь сохраняются,— лишь заметил он.— Реагировать на подобные злоупотребления нужно своевременно и жестко, действовать в постоянном, открытом контакте с деловым сообществом.

В деле борьбы с наркотиками — успехи, граничащие c прорывом (правда, не только за отчетный период):

— Да, действительно, за последние десять лет количество официально зарегистрированных потребителей наркотиков сократилось более чем на четверть — хороший показатель. А несовершеннолетних потребителей — почти на 45%. Хочу поблагодарить за этот результат.

Казалось, он благодарит за это прежде всего несовершеннолетних потребителей.

— Правовые нормы, защищающие сотрудников МВД и других ведомств при выполнении ими служебных обязанностей, служебного долга, были в нашем законодательстве всегда. Недавно они усилены. Кроме того, активно прорабатывается и законопроект, направленный на защиту сотрудников правоохранительных органов и их близких от любых угроз, в том числе в соцсетях. Государство, безусловно, исполнит свой долг: безопасность людей, которые стоят на страже закона и правопорядка, а также членов их семей будет обеспечена.

Государство, конечно, перестало мириться с интернетом.

И в общем, это война.