Молчание Мишустина

План правительства по спасению экономики и реальная нищета: о чем не расскажет премьер-министр.

Комментировать отчет премьер-министра перед Государственной думой бывает рискованно. Да и кто я такой, чтобы обсуждать его высокие высказывания? Я могу только перечитать его доклад и добавить пару слов там, где премьер почему-то промолчал. Самое удивительное в докладе — глухое упоминание «Общенационального плана действий, обеспечивающих восстановление занятости и доходов населения, рост экономики и долгосрочные структурные изменения в экономике» (далее — «План»).

Нет, конечно же, премьер сказал, что «План» «объединил как задачу адаптации к сложившейся ситуации, так и цель дальнейшего развития нашей страны. Его главным результатом должен стать выход экономики России на траекторию роста. Работа по реализации плана идет активно. Более половины мероприятий уже завершены». И всё.

Логично было бы прямо с «Плана» и начать — вот мы задумали это, сделали то, а в итоге получилось, что получилось. Тем более, что «План» был одобрен на заседании Правительства РФ аж 23 сентября 2020 г. и доступен для ознакомления. На сайте Минэкономразвития есть презентация с подробным описанием процесса выполнения «Плана» (принято-проведено-выплачено). Но о степени результативности всех этих мер не сказано ничего — разве что на первой странице презентации написано, что экономика РФ прошла 2020 года лучше других стран. Это правда — и карантин был сравнительно недолгим, и цены на нефть и металлы быстро выросли, и граждане не поехали за границу, сэкономив 20 миллиардов долларов валютной выручки (по смешному совпадению, примерно в такую же сумму обошлись все антикризисные мероприятия власти).

Премьер в своем выступлении долго перечислял разнообразные меры, принятые правительством, но о показателях достижения целей «Плана» почему-то не упомянул. Впрочем, за определенным исключением.

Премьер Михаил Мишустин. Фото: Антон Новодержкин / ТАСС

ИСКЛЮЧЕНИЕ, ПОДТВЕРДИВШЕЕ ПРАВИЛО

Первым пунктом в «Плане» был прописан «устойчивый рост реальных денежных доходов населения». И даже с показателями. (Правда, достичь их предстоит в конце 2021 года, но почему бы не подвести промежуточные итоги?)

Показатели же там были вот такие:

— рост реальной зарплаты на уровне не менее 2% в годовом исчислении;

— снижение доли населения с доходами ниже прожиточного минимума в 2021 году по отношению к предыдущему году;

— рост розничного товарооборота на уровне не менее 2,5% в годовом исчислении;

— рост объема платных услуг населению на уровне не менее 3% в годовом исчислении.

Итак, что там у нас с доходами?

«Скажу только одну цифру, что у нас рост реальных доходов плюс 3%», — сказал премьер, подчеркнув, что «это абсолютная цифра». «Конечно, есть вопросы, связанные с инфляцией, стоимостью потребительской корзины, но рост мы удержали — плюс 3%».

Вот тут с премьером не согласится Росстат.

Согласно официальным данным, в 2020 году реальные располагаемые доходы россиян упали на 3,2%. В первом квартале 2021-го спад доходов ускорился до 3,6% в годовом выражении.

На 965 рублей выросли номинальные доходы граждан, следует из данных Росстата. Но эту прибавку обесценило ускорение инфляции (до максимума с 2016 года).

В среднем в I квартале люди жили на 32612 рублей в месяц (порядка $14,5 в день); работающие получали в среднем 51229 рублей в месяц (+2% в реальном выражении), пенсионеры — 15779 рублей.

Среднедушевые денежные доходы первого квартала, те самые 32612 рублей, действительно оказались выше на 3%, чем в I квартале 2020 года. При желании можно назвать это ростом, но никак не реальных доходов, да еще и годовых. И премьеру об этом должно быть отлично известно.

Можно, конечно, здесь пошутить, что рост официальных доходов членов правительства составил 40%, и на 40% выросло суммарное состояние участников российского списка Forbes.

«Мы, разделяем обеспокоенность по доходам граждан и делаем всё необходимое для того, чтобы эти доходы соответствовали потребностям людей», — сказал премьер. Ну что же, можно сказать, что этих людей мы теперь знаем.

ПО ДОРОГЕ К НИЩЕТЕ

Но по итогам 2020 года реальные доходы граждан РФ откатились на минимум за 10 лет, в долларовом выражении зарплаты на минимуме за 11 лет. И это уже не повод для юмора.

По итогам I квартала 2021 года россияне получили 14,3 триллиона рублей доходов, а на покупку товаров и услуг потратили 14,904 триллиона, следует из данных Росстата.

Откуда взялись деньги на расходы? Из сбережений, которые за три месяца сократились на 604,3 млрд рублей. В среднем на 6,7 млрд рублей в день, или 280 млн рублей в час. Банк России «очень обеспокоен» ситуацией со вкладами населения в банках, заявил первый зампред регулятора Дмитрий Тулин, выступая в ГД.

Люди больше не копят.

Формально объем рублевых счетов физлиц в банках растет — на 1,013 трлн рублей за последние 12 месяцев. Но это примерно столько, сколько банки выплатили людям процентов за последний год.

И еще деньги берутся в кредит — по данным ЦБ РФ, за I квартал люди одолжили у банков 1,217 трлн рублей. В среднем долги росли на 13,5 млрд рублей в день, или 563 млн рублей в час. Апрель же стал «рекордным месяцем»: на руках у населения оказалось 1,3 трлн рублей свежих кредитов — на 178% больше, чем в тот же месяц 2020-го. В среднем граждане набирали долг перед банками со скоростью 43 млрд рублей в день, или 1,8 млрд рублей в час.

Первый зампред ЦБ Ксения Юдаева, выступая перед парламентариями, «выразила беспокойство быстрым ростом долговой нагрузки физических лиц». По данным ЦБ РФ показатель закредитованности населения достиг исторического максимума. На начало 2021 года граждане были должны банкам 11,7% своих доходов.

Трудно поверить, что премьер не был в курсе о росте кредитов, которыми граждане затыкают дыры в семейном бюджете, но он не сказал и об этом.

ПРОДУКТЫ И ЛЮДИ

Может быть, потому, что эти кредиты должны были помочь достижению других целей «Плана» — росту товарооборота и объема платных услуг?

Но если это так, то и с этими целями пока получилось не очень.

По предварительным данным Росстата, ВВП РФ в первом квартале снизился на 1%. Объем платных услуг населению сократился на 4,3%, розничный товарооборот — на 1,6%. И это на фоне роста цен.

На самом деле этот рост весьма умеренный. Инфляция в России, как ее считает ЦБ, в 2021 г. действительно пока составляет около 5,8% (год к году).

В 2020 г. было 4,9%, в 2019 г. — 3%, в 2018 г. — 4,2%, в 2017 г. — 3,8%. В  инфляция в среднем составляла 10% годовых. А до этого более или менее держалась на уровне 6,5%.

Так что в  цены росли примерно на 6,1% в год. Неприятно, но не катастрофично, скажет экономист.

Да, но люди воспринимают сегодняшний рост цен иначе. Может быть «в среднем» цены и растут на 5–6%. Но, по данным того же Росстата, в апреле продовольственная инфляция в России составила 7,12%. Это она еще «замедлилась» после 8,25% в марте (рекордных за шесть лет). А в сочетании со снижением доходов и с пониманием, что «лучше не будет», переписанные ценники раздражают людей гораздо сильнее.

Правда, премьер объяснил причины роста цен «жадностью» отдельных производителей и продавцов. После чего сетевые ритейлеры начали рассылать поставщикам письма с требованиями не повышать цены, подкрепляя их угрозами жалоб в надзорные органы и т. д. В ответ поставщики — естественно — пригрозили сокращением ассортимента.

Это классика, хоть в учебник экономической теории вставляй.

Снижение доходов людей оборачивается ростом спроса на дешевые товары. Производители, видя рост спроса, повышают цены. Дальше работает «парадокс Гиффена» — люди начинают отказываться от любых продуктов, кроме дешевых, спрос на все остальное сокращается, ну и теряется смысл в его производстве. Проще переписывать ценники. По официальным данным хлеб подорожал на 8,1% в годовом выражении, крупы — на 12,4%, курятина — на 15,1%, рыба — на 11,4%, подсолнечное масло — на 27,3%, яйца — на 31%, сахар — на 40,2%. Почему бы тогда не расширить производство «дешевых продуктов»? Но зачем? Проще сбыть их за рубеж — продовольствие в мире дорожает, биржевая цена пшеницы за последние 12 месяцев выросла на 50%.

Россия — крупный экспортер зерновых, на фоне роста цен здесь растет и экспорт, и «давит» на внутренний рынок с двух сторон — и цены растут, и предложение снижается. А чем беднее люди, тем больше они покупают дешевые продукты — и тем сильнее рост цен на них влияет на инфляцию.

Доходы покупателей все равно падают, больше, чем сейчас — они не купят, эффективнее сманеврировать производственными мощностями — выкидываем из ассортиментной матрицы все, что находится между «дешевыми» и «дорогими» продуктами, и производим только то, что гарантированно можем продать.

Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»

В некоем будущем в этой модели у нас остаются и два типа магазинов — гастрономические бутики и гипердискаунтеры, в которых нет «брендов», а есть «сахар», «крупа», «масложировые продукты».

Известие о слиянии двух крупнейших ритейлеров «Магнита» и «Дикси», делающих ставку на «дешевизну», оно, собственно, из этой серии.

(Кстати, советская торговля так и выглядела к середине 1980-х — в витринах стоят пирамиды консервированной морской капусты, в мясном отделе лежат кости. По «государственным» ценам. А на прилавках «колхозных рынков» еды хоть завались — но дорого.)

ЦЕНА «ПРОРЫВА»

Это, если кто не понял, «промышленный прорыв», о котором говорил премьер, так и выглядит.

Снижаем доходы людей, чтобы у промышленной олигархии оставалось больше денег на реинвестирование и сверхпотребление.

Вот и сопутствующие эффекты пришли. Пустеющие прилавки и растущие ценники — закономерное следствие «промышленно ориентированной политики» и ограничения импорта. Да, «отечественные продукты». Только дорогие. Чтобы на покупку импортных товаров денег у людей тоже не оставалось.

Премьер ведь не лукавит, когда говорит о «промышленном прорыве». Он только не договаривает, какой ценой куплен этот прорыв. Снижением ваших доходов, о чем мы, собственно, писали год назад.

Российская экономика — она ведь «трехэтажная». Верхний этаж — экспортные предприятия (нефть, руда, лес, металлопрокат) существуют «отдельно» от остальной экономики. И там все хорошо. Сюда же относятся и банки, которые чувствуют себя превосходно. Сюда же попадают и агрохолдинги, ориентированные на экспорт, которые сейчас купаются в деньгах. Средний этаж — олигархическая промышленность, ориентированная на госзаказ (включая ВПК, ЖКХ, инфраструктуру), на обслуживание экспортных отраслей (железные дороги, энергетика и т. п.). Власти о них заботятся, а малую рентабельность компенсируют низкими зарплатами людей. Нижний этаж — домохозяйства и потребительский рынок. Тут обычная стагфляция, как по учебнику. Цены растут, доходы — нет. Такой «капитализм» с картинок в советском журнале «Крокодил».

Это следствие правительственной политики, продуманной и последовательной — сделать так, чтобы люди работали за минимальную зарплату, покупая «отечественное». И за счет этого обеспечить рост доходов верхушки — не просто же так состояние российских миллиардеров превысило треть экономики страны — это и есть настоящий результат настоящего (а не декларативного) плана правительства. Только об этом премьер не сказал.

ОТКРОВЕННОСТЬ ПРЕМЬЕРА

Зато премьер сделал другое замечание, очень характерное и честное. По поводу борьбы с бедностью.

Вот что сказал премьер-министр:

Михаил Мишустин: «Ещё один фактор непростой — это желание человека работать. В принципе мы говорим обо всём, кроме одного. Наверняка все знают: когда не хватало средств — <…> где только ни подрабатывали. Я сам лично работал грузчиком… И когда мы видим, что, например, даже в Москве на сайте вакансий более сотен тысяч, а люди не идут на работу… Это тоже вопрос. <…> Это ещё и вопрос ответственности человека за возможности, которые ему государство предоставляет, за рабочие места, которые должны быть заняты».

Напрасно некоторые комментаторы иронизируют над словами премьера, мол, его высказывание можно понять как «причина бедности — желание работать». А то мы мало работаем? Россияне работают тяжело и много.

А я отвечу — все правильно сказал премьер! Причина бедности — именно желание работать! Только надо и здесь уточнить — причина бедности — готовность людей соглашаться на зарплату, которую предлагают наниматели. Работать за 25–30 тысяч, указанные на официальных «сайтах вакансий», в городах за пределами ключевых агломераций. Если люди согласны на такую плату за свой труд, то чего мне стесняться, думает начальник?

Зачем платить больше? Низкие зарплаты — важный механизм управления прибыльностью промышленных компаний и того самого «импортозамещения», которым гордится правительство. Так что премьер все верно объяснил. Согласны работать за четыреста долларов — потому и бедные.

Дмитрий Прокофьев

Источник

Автор Дмитрий Андреевич Прокофьев — экономист, аналитик, автор канала moneyandpolarfox. Вице-президент Ленинградской областной торгово-промышленной палаты. Преподает в Международном Банковском институте (г. Санкт-Петербург).

Фото: Петр Саруханов / «Новая газета»