О вредных привычках и некоторых особенностях человеческой психики…

Я недавно писал о том, что, согласно официальной статистике, потребление алкоголя в России снижается. Более того, помимо снижения продаж спиртных напитков, как таковых, снижается и число больных алкоголизмом (на 11% за последние семь лет по данным Минздрава). Т.е., это реально происходящий процесс, вовсе не связанный с сокращение доходов населения. И, что бы не говорили тут недоброжелатели, могу отметить, что вижу это своими глазами – того повального пьянства, что было нормой еще лет десять назад, уже давно нет. Это, конечно, не говорит о том, что российский алкоголик исчез, как вид – на самом деле, алкоголизм продолжает быть серьезной проблемой в обществе (хотя и не самой серьезной – ЕВПОЧЯ). Но свою роль базового элемента поведения среднестатистического россиянина он постепенно утрачивает. Иначе говоря, максима «не пьешь – не мужик», выглядевшая в 1990 непреложной истиной, давно уже не актуальна. (И, если честно, меня такая ситуация прекрасно устраивает – теперь не надо объяснять, почему тебе не нравится отравлять свой мозг этиловым спиртом и потом восстанавливаться от данного отравления.)

Однако ровно то же самое происходит и с другой «вредной привычкой» — с курением. Потребление табака в стране за последние 5 лет сократилось на 17% (по данным того же Минздрава). Это так же подтверждается сокращением смертности от сердечно-сосудистых и легочных заболеваний, что показывает, что данный процесс существует не только в статистике. Более того, если рассматривать ситуацию своими глазами, то произошедшие за последние годы изменения еще более заметны. Еще лет десять назад чуть ли не более половины людей были курящие (Википедия дает 60-65% курильщиков среди мужчин на начало 2000, что примерно соответствует личным ощущениям. Более того, исходя их последних наблюдений, хочу отметить, что количество «видимых курильщиков» сократилось радикально: если еще 5-6 лет назад на улицах можно было увидеть немало людей с сигаретами, то теперь их почти нет. То же самое можно сказать и про заведения – если еще недавно попасть в кафе, не пахнущее табачным дымом, было невозможно – то теперь приходится выслушивать жалобы курящих о том, как им плохо без сигареты.

Правда, делать это приходится, в основном, в Интернете – поскольку «в реале» практически все мои родственники, друзья и знакомые от вредной привычки отказались. Удивительно – но это коснулось даже тех, кто «смолил» не одно десятилетие, и кто пытался бросить не по одному разу. Некоторые, правда, уверяют, что избавились от вредной привычки благодаря книге некоего Аллена Кара – однако другие говорят, что обошлись без него. Собственно, книга в данном случае послужила, скорее, символом отказа от табака – иначе говоря, человек, начинающий ее читать, сам по себе имеет настрой избавиться от данной привычки. Хотя, конечно, в этом смысле она действительно полезна. Однако найти единственно верную причину случившегося отказа, как правило, тяжело. Да, курево подорожало – но разве это когда-нибудь останавливало? Вот, в конце 1980 годов сигареты вообще исчезли из свободной торговли – были только по талонам. Но, в реальности, данный момент ни к какому уменьшению распространённости курения не привел – скорее наоборот. Доставали на «черном рынке» с дикой переплатой, выменивали у соседей на что-то другое, более ценное, курили казалось, давно уже исчезнувшую «махорку». Наконец, устраивали буквальные «табачные бунты», чуть ли не стачки с требованиями «дать людям курево!».

Или, вот, начало 1990 годов, массовые невыплаты зарплат, гиперинфляция, сгоревшие вклады и прочие прелести дикого рынка. Денег нет, и как держаться никто не знает – большинство кормится со своих огородов, доедает то, что запасло ранее. Но при всем этом, рост потребления сигарет идет вверх. Да, они были дешевы – но выбор-то приходилось делать выбор между, к примеру, пачкой сигарет и пачкой макарон, иначе говоря, между курением и едой. И делался он во вполне очевидную сторону. Так что, списать современный отказ от курения исключительно на повышение цен на сигареты невозможно. То же самое касается и пресловутых штрафов. Разумеется, может, где и есть те люди, которым составили протокол по поводу курения в общественном месте – но количество таковых невелико. Большинство же если довольно спокойно отнеслись к данной инициативе, поскольку прекратили «бесконтрольное» курение – т.е., в неподготовленных для этого местах – еще лет десять назад. Единственное, что до недавнего времени отличало игнорированием данного правила (курение только в курилках) – это всевозможных кафе и клубы. Вот тут да, некое действие «угрозы» штрафа имело определение место.

Примерно то же самое можно сказать и про запрет рекламы или запрет на показ акта курения в кино или на телевиденье – возможно, какую-то роль оно сыграло. Особенно в том плане, что «начинающие» курильщики потеряли важный стимул к данному занятию. Но в целом, каждый «конкретный случай» антитабачной борьбы выглядит достаточно слабым для того, чтобы оказать изменение на общество в целом. Однако, в совокупности друг с другом, все это оказалось достаточным, чтобы помочь огромному числу людей избавиться от вредной привычки. Причем, речь идет о явлении, с которым боролись в течение даже не десятилетий, а столетий. Самое же главное, что это изменение произошло почти исключительно «пассивным путем». В отличие от огромного количества антиутопий, никто даже не пытался «перепрограммировать мозги» миллионам курильщиков – пресловутый Карр, тут, конечно, почти не сыграл роли. Тут не понадобилось даже «жесткого принуждения» по «сингапурскому варианту», когда курильщиков бы клали лицом на землю и выписывали штрафы размером с месячную зарплату. (Кстати, именно так для многих и мыслилась антитабачная борьба. И именно поэтому большинство людей было просто уверено в ее неудаче – ведь понятно, что подобная «кампания» вызвала бы в обществе скорее сопротивление, нежели принятие.)

Однако все обошлось без «морды на асфальт», и даже без массовых полицейских рейдов (которых столь боялись, но, к счастью, не дождались). Все оказалось намного проще – и сложнее. На самом деле, в случившемся мы можем увидеть чуть ли не лабораторный пример воздействия изменения т.н. «общественного сознания» на сознание индивидуальное. (Впрочем, подобных «лабораторных примеров» в нашей жизни огромное количество, и лишь благодаря господствующей идеологии мы можем продолжать не замечать их в упор.) В результате чего и получается довольно легко и быстро сделать то, что столь тяжело и болезненно происходит обычно при попытках решить проблему на «индивидуальном уровне». На самом деле, все просто: бросать курить тогда, когда твои друзья и коллеги по любому поводу собираются в курилках, обсуждают там все проблемы – задача, сходная с подвигом. Не курить тогда, когда «перекур» служит законным правом хоть какое-то время не выполнять работу – практически чистый вариант мазохизма. Отказать себе в возможности мужественно или женственно (в зависимости от пола) достать сигарету, выразив этим массу самых разнообразных эмоций – бессмысленная роскошь в ситуации, когда каждый коммуникационный канал на счету.

Среди всего этого разнообразия социальных стратегий, в которых включены сигареты, «физическая» привлекательность никотина и даже расслабляющее значение самого ритуала курения на организм, оказываются далеко вторичными. Впрочем, это работает практически для всех вариантов «зависимостей»: «физическое привыкание» является самой ничтожной причиной для существования вредных привычек. К примеру, у запойных алкоголиков «физическую зависимость» снимают, кажется, недели за три. Но вот привести к изменению того колоссального комплекса моделей поведения, благодаря которому человек коммуницирует с социумом, как правило, невозможно. В итоге, возвращаясь в привычную среду, вылеченный (физически) алкаш, как правило, оказывается перед необходимостью заново включаться в свою привычку – или оставаться один на один с огромным миром, вырабатывая новые стратегии и тактики. Последний случай, понятное дело, требует огромных усилий – а значит, мало кто может пройти этот путь до конца. Итог закономерен – в большинстве случаев человек, решивший «завязать» с той или иной «вредной зависимостью» возвращается «обратно». Что поделаешь – вопреки господствующим сейчас представлениям, человек без общества – никто. И, в общем, получается, что только изменение общего устройства дает какие-то гарантированные результаты.

Кстати, если рассмотреть данный путь далее, то можно увидеть, что основное значение в начавшемся сейчас отказе от курения играет даже не пресловутая «антитабачная компания». На самом деле, она, как это не странно звучит – скорее следствие тех процессов, что протекают в основании общества. А протекает там сложный процесс, представляющий собой отказ от норм и правил, привычных для т.н. «безопасного общества» — и переход к иным представлениям. На самом деле, указанный процесс идет по всему миру, что сопровождается тем же падением потребления алкоголя и табака – при увеличении внимания к своему здоровью. Причина понятна: здоровье в настоящее время все сильнее становится «жизненной необходимостью», т.к. поддерживать работоспособность приходится до самой старости, благодаря нарастающим тенденциям к сокращению социальных благ. Разумеется, у нас, в связи с особенностью процесса «конца безопасного общества» этот тренд оказался несколько запоздавшим, да еще наложившимся на «специфику» построения «дикого капитализма», но, судя по всему, наступает момент, когда он начинает открыто проявляться. По крайней мере, того повального пьянства, что было нормой еще лет десять — пятнадцать назад, уже не заметно. А вот теперь и курение «подтянулось» — войдя в ту же тенденцию к сокращению.

Ведь та пресловутая «вакханалия порока», захлестнувшая нас 1990 годы, вовсе не являлась «базовым свойством русского характера», как это пытались утверждать записные либералы. Скорее наоборот – она выступала следствием слома «безопасного общества» СССР, когда его нормы и представления (о «дешевизне здоровья) накладывались на внезапное падение всех внешних запретов и ограничений. А самое главное, человек больше не воспринимал себя в качестве участника долговременных процессов –теперь для него нормальным являлось «день простоять, да ночь продержаться». Результат был катастрофичен – люди массово гробили свое здоровье. И работой – в 1990 годы наличие двух-трех работ было неудивительно. И всевозможными «пороками» — алкоголь лился рекой, курение стало нормой даже для подростков – а порой, принималось и что-то «посерьезнее». На самом деле, если бы не огромный запас здоровья, сохранившийся с советских времен, то мало бы кто выдержал данный «темп». Сейчас, к примеру, уже почти никто не способен на это. А тогда, в 1990, это казалось нормальным – и даже единственно приемлемым поведением человека…

Но рано или поздно, а конец этому состоянию все же пришел. Человеческое сознание – система саморегулирующаяся, хотя и довольно инерционная. А значит, понимание того факта, что в будущем тебя ничего не ждет, все таки становится доминирующим. Итогом данного процесса и стало изменение отношения к указанным вредным привычкам – и алкоголь, и сигареты теперь рассматриваются, как «конкурирующие ценности» по отношению с ценностями выживания (ранее вообще не принимавшиеся во внимание). Иначе говоря, люди понимают, что им придется бороться за жизнь – и тут указанные «привычки», ведущие к ухудшению возможностей организма, оказываются тут лишними. Разумеется, осознание это идет почти исключительно на уровне общественного сознания – в сознании индивидуальном данное понимание практически не проявляется. Однако, именно так и «работает» реальное изменение психики – в отличие от бессмысленных в большинстве своем попыток разрешить этот вопрос на «индивидуальном уровне».

Собственно, на этом можно и закончить. Впрочем, если уж «копать» далее, то стоит отметить крайне важный аспект происходящих изменений: несмотря на видимое их благо, на самом деле, ситуация не столь уж блестяща. Понятно, что если люди стали меньше пить и курить – то их здоровье должно улучшаться. Но если это происходит в связи с увеличением давления «общественной необходимости», то данный процесс перестает быть однозначным: насколько здоровье улучшается от отказа от вредных привычек, настолько оно ухудшается от повышения трудовой активности. Конечно, отказ от норм 1990 годов в любом случае являются благом – но надеяться на то, что люди станут здоровее, нежели в позднесоветское время, тут нельзя. О чем и говорить увеличение количества тех же психических заболеваний. А это, в свою очередь, ведет к увеличению общественных трат на хоть какое-то «кондиционирование» этой психики – посредством психотерапии и разного рода медицинских препаратов. На это дело в развитых странах тратятся огромные средства – и, как становится понятным, они явно недостаточны. Впрочем, не стоит думать, что люди массово сойдут с ума – на самом деле, существует надежное средство от ужасов «общества опасности» — искусственное «загрубление сознания», я бы сказал «заглупление». Оно так же наблюдается – люди уходят с того «интеллектуального рубежа», который был «занят» в период расцвета человечества. Но все это, понятное дело, совершенно иная тема.

Нам же стоит понять самое главное – то, насколько сложно устроено человеческое сознание, и насколько важно для него общее, даже, казалось бы, мало относящееся к конкретным человеческим проблемам. Поскольку именно тут и лежит ключ к любым благоприятным общественным изменениям…