Передовую дистанционку вживляют в российское образование

Сергей Собянин – большой поклонник цифровизации, поэтому Москва давно активно строит электронную школьную среду.
Фото: Владимир Гердо/ТАСС

ЦОС начали вводить и апробировать в 2018 году – в рамках одноимённого федерального проекта нацпроекта «Образование». В числе задач было создание высококачественного образовательного софта, который помогал бы получать образование на дому инвалидам, часто болеющим детям, студентам-заочникам и другим россиянам, которым трудно учиться очно. Посткарантинный вариант ЦОС включает в себя успешные «коронавирусные» наработки по школьно-вузовской удалёнке. Конечно, дистанционное обучение входит в паспорт ЦОС как важный элемент, но эта среда одним дистантом не ограничена.

Вредный прогресс

Цифровую среду активно строит Москва: там работает региональный проект «Московская электронная школа» (МЭШ). Количество пользователей по итогам прошлого года превысило 3,2 миллиона человек.

«МЭШ активно развивается, внедряется в образовательную сеть. Конечно, очень важно насытить школы новым высокотехнологичным оборудованием. Это и интерактивные доски, и Wi-Fi, и новые компьютеры и так далее. Но ещё более важно наполнить её интересным образовательным контентом. Учителя Москвы включились в эту работу, на сайте библиотеки МЭШ уже десятки тысяч сценариев уроков», – рассказывал мэр Москвы Сергей Собянин.

Регионы начали догонять Москву в карантин: вводились электронные школьные дневники, онлайн-учёт успеваемости, интерактивные классы (ИК). С марта текущего года ИК как часть ЦОС распространены по Краснодарскому краю. На одну кубанскую школу приходится по два ИК. В техническое оснащение одного класса входят мобильный сенсорный монитор с большим расширением, МФУ (принтер-сканер), 15 ноутбуков для учащихся, один ноутбук для педагога и шесть ноутбуков для руководящего персонала. Модели ноутбуков для каждой школы и фирма-поставщик определены заранее краевым министерством образования. Для перехода на ЦОС кубанской школе из бюджета региона выделяется около 2,5 млн рублей.

Анализ документов по кубанскому ЦОС-проекту сделал в своём блоге в YouTube учитель информатики из гимназии № 92 города Краснодара Павел Степашкин. По словам Степашкина, предложенные краевым министерством образования модели ноутбуков вредны для зрения из-за маленького разрешения экрана, а модели МФУ необходимо поменять на другие.

В числе претензий к онлайн-парам, выдвинутых студентами Высшей школы экономики (ВШЭ), – технические недоработки онлайн-курсов, которые тоже отражаются на здоровье: плохое изображение вредит зрению, плохое качество звука портит слух, лишение возможности подвигаться во время онлайн-лекции приводит к общему ухудшению самочувствия.

Призрак «Сколково»

За экспериментальным проектом Правительства РФ по созданию ЦОС, о котором писал «Октагон», стоит дирекция по онлайн-обучению ВШЭ. При участии ВШЭ создавался паспорт проекта ЦОС для российского правительства.

Технологически ЦОС продвигает вовсе не министерство, а сколковский Фонд новых форм развития образования (ФНФРО), известный обучением детей и подростков в технопарках-кванториумах. Первый кванториум в России был создан в 2015 году в Набережных Челнах. В Татарстане входящая в ФНФРО АНО «Кванторум» в 2016 году получила образовательную лицензию.

По информации корреспондента «Октагона», в качестве примера для ЦОС в части технологий электронного образования послужит модель дистанционного обучения, создаваемая с апреля властями Татарстана. Глава республиканского Минобрнауки Рафис Бурганов в интервью местным СМИ говорил, что республиканская ЦОС ещё на стадии запуска позволила Татарстану получить высокие показатели по ЕГЭ.

ЦОС жизнеспособна как качественная альтернатива деградировавшему с 1991 года массовому школьному образованию, поделился своим мнением с «Октагоном» педагог, кандидат физико-математических наук, глава общественной организации «Право ребёнка» Борис Альтшулер.

– Дистант мне видится как аналог домашнего обучения, куда многие родители отдают детей, чтобы оградить их от школьного хулиганства, подросткового алкоголизма и наркомании, сексуальной распущенности и других негативных явлений российской школы, – считает Борис Альтшулер.

По его словам, идеалом для ЦОС должна быть модель вроде литературного кружка, который в 1970-х годах успешно работал в специальной физико-математической школе № 2 города Москвы, где вели уроки выдающиеся математики, физики, историки, литературоведы. Царившая в элитной 2-й школе атмосфера при СССР контрастировала с серыми буднями других школ, учёба там была недоступной мечтой для многих ребят из провинции.

– Сделанные профессионалами интерактивные каналы для школьников могут быть включены в ЦОС не только как факультативы, но и как часть базового образования. Эти уроки должны быть обязательными и для профильных учителей – как эффективный способ повышения их квалификации, – говорит Борис Альтшулер. Собеседник «Октагона» убеждён, что очное обучение в школе при ЦОС должно остаться как важный организационный элемент.

Оптимизма Бурганова по отношению к удалёнке не разделяет доцент Казанского авиационного института, глава Общества русской культуры Татарстана Михаил Щеглов.

– ЦОС в виде повальной удалёнки – технологическое уничтожение российского образования и общества. Класс или аудитория – социальное явление, школа, колледж, вуз – продолжение родительского дома. На удалёнке не будет ни мотивации, ни воспитания. Одним пальцем ученик или студент будет тыкать в клавиатуру, другим – ковырять в носу. Только живое общение с педагогом в классе, аудитории и лаборатории позволит молодым людям напитаться чем-то светлым, а потом уже продвигать вперёд отечественную науку и технику. На удалёнке будущего Туполева или Калашникова не создашь в принципе, – сказал Щеглов «Октагону».

Интересно, что в недавнем докладе о практиках онлайн-обучения в пандемию Минобрнауки констатировало, что полная реализация программ высшего образования в дистанционном формате невозможна. Замдекана философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Алексей Козырев добавляет, что опыт с удалёнкой в образовании в период карантина показал, что и российские школы технически и морально к переходу на дистант не готовы.

– За пределами Москвы высокоскоростного бесперебойного интернета у нас нет. Чтобы выполнить и отправить домашнее задание, дети были вынуждены залезать на телевизионные вышки. Ни технически, ни морально наши школы на переход к формату ЦОС не готовы. Я сейчас нахожусь на даче без интернета – а это всего три километра от крупного райцентра в Тульской области, – сообщил «Октагону» Алексей Козырев.

– Цифровизация образования – аналог призыва времён Михаила Горбачёва к «перестройке, ускорению и гласности». «Ускорились» настолько, что распалась великая страна. Мы должны понять, какую молодёжь хотим получить на выходе. Предыдущий идеал – всесторонне образованная личность, интеллигент. Сегодня – носитель и потребитель информации, манипулятор. Есть опасность, что наши дети вырастут неприученными к нормальному человеческому общению, жизни в коллективе, способности говорить правду и отвечать за слова, приходить на помощь. Одно дело, когда ты реально помогаешь человеку, другое – когда только читаешь и лайкаешь посты в соцсетях. Повальный уход в «цифру» чреват появлением нового типа человека – социально дистанцированной атомарной единицы, – продолжил он.

В начале июля президент России Владимир Путин заявил: «Не может обычный способ получения знаний полностью быть подменён дистанционным обучением, здесь чрезвычайно важно прямое общение преподавателя и ученика, студента».

Ранее, в июне, Путин призвал в плане цифровизации работать на опережение и «отсекать архаичные препоны». ЦОС остаётся в работе – в частности, как выполнение распоряжений президента по созданию отечественных аналогов искусственного интеллекта. Школы в регионах-«пилотах» борются за право быть вовлечёнными в ЦОС по причине обширных финансовых вливаний и возможности роста позиций школ в региональных и федеральных образовательных рейтингах. В случае успеха ЦОС к 2024 году введут по всей России.