Поток гробов и линии на карте…

Люди, живущие паттернами Великой Отечественной – имеют в голове картинку прекрасного будущего после Победы. Эта картинка пришла из канувшей в пучину советской Атлантиды – в которой были простор для самореализации, выбор профессии и постоянно втягивавшая «новеньких» в дело строительства светлого будущего нехватка рабочих рук. В советских аллюзиях и паллиативах война – это кровавая, досадная помеха тем, кто знает и умеет. Что знает? Что умеет? Знает, как построить «завтра, лучше, чем вчера». И умеет созидать – улучшая жизнь год от года…

Колониальная война Украины с порабощённым ею русским народом, попытки любой ценой удержать инородные для Украины колонии Донбасса и Крыма – не имеет иных источников, кроме химеры «святости границ УССР». Откуда взялась эта «святость»? Какой Моисей её принёс? На каких сакральных скрижалях она начертана, и с какого Неба спустилась?!

Кто сегодня в мире переживает о том, что Португальская колониальная империя не сохранилась в своих границах?

Кто призывает жителей Лиссабона идти умирать за возвращение Мозамбика?

Бразилия говорит по-португальски, однако же Португалия не ведёт войн за возвращение Бразилии. Что касается Донецка (или Севастополя) – то они даже не говорят по-украински. То есть они дальше от Украины, чем Бразилия от Португалии.

После Второй мировой войны распалась Голландская колониальная империя (Нидерланды) — Индонезия ушла в результате войны за независимость, напоминающей современные события в Донбассе. А в 1975 году был мирно деколонизирован Суринам. Езжайте в современные Нидерланды и предложите там воевать за возвращение Суринама, увидите, как на вас посмотрят…

Идея «вернуть» Суринам путём войны в Голландии не просто непопулярна – её там вообще нет! Само её озвучивание кажется странным…

Столь же странным покажется современному чеху «священный джихад» за восстановление границ Чехословакии. Почему? Да потому что границы Чехословакии – ни разу не святыня! Они возникли исторически, многократно менялись в ходе истории, в 1939 были одни, в 1946 – другие, после 1993 года – третьи.

Я затрудняюсь сказать – хорошо это или плохо, но в любом случае, чехи со словаками сегодня не воюют, и друг друга не убивают – «во имя сталинских границ».

Потому что восточные границы Чехословакии, как и УССР, были установлены после 1945 года волей одного человека, И.В. Сталина.

Почему он их так провёл на карте – уже не спросишь, ибо он умер, и давно. Но, очевидно, для бандеровцев Сталин – величайший святой, потому что за проведённые им границы они готовы воевать «до последнего украинца»?

+++

Колониальные войны – это войны «денег с волей населения». Хозяин в метрополии рассматривает территорию как свою частную собственность, а население этой территории – как своих бесправных рабов. Население с этим не согласно, и через референдум отделяется. Хозяин не хочет терять рабов и земли, и посылает карательные отряды…

Голландцы воевали за Индонезию в точности точно так же, как французы за Вьетнам, а Украина за Донбасс.

В худшем положении находится всегда солдат-каратель колониальной армии. Его хозяин воюет за свою собственность. Его враг воюет за свою независимость. А у колониального солдата нет никаких мотивов, кроме тупой покорности. Он – орудие, и слепое орудие.

Колониальная война, как насильственная альтернатива референдуму населения о самоопределении – в наихудшее положение ставит именно солдата-карателя, свой бесславный и безмозглый расходный материал…

+++

Для «рыночного человека» по обе стороны украинского фронта сегодня война – это не помеха «плану великих работ», а жуткая, чудовищная пауза перед неизвестным. Рыночный человек не видит будущего ни в окопе, ни выйдя из окопа. Советский человек знал, что если выживет – то радостно вернётся к себе на завод, в колхоз, в лабораторию, в институт, в редакцию, и с удовольствием займётся там любимым делом (выбор профессии, которого рыночная экономика начисто лишена[1] – великое счастье, юные, просто вы этого счастья не видели!).

Но ведь, будем честны сами с собой: сегодня этого нет! Такие «государства» как Украина – это фабрики смерти, и не только от пули карателей, но и экономической, социальной, духовной («смерть мозга»). Государство, выросшее из собственных корней, исторически, самостоятельно – по сути своей, есть фабрика жизни. А «государство», созданное и контролируемое врагом – концлагерь, фабрика смерти. Логично?

Всё это началось очень давно – когда в Англии, выходившей из средневековья, «овцы съели людей». Вырывавшаяся из «пёстрых пут феодализма» экономика видела «свободу» в свободе взаимного пожирания. Это была (и осталась) экономика волков, которые жрут всё, что догонят, включая и друг друга.

Английские администраторы с рыбьей кровью и ледяными глазами посчитали, что пожирание англичанами англичан «контрпродуктивно» для верхнего уровня их волчьей политики.

И тогда волков выпустили во внешний мир, чтобы волчьи лорды, жравшие английское крестьянство, разбавили рацион индейцами, неграми, азиатами, и всеми прочими туземцами…

Законы волчьего мира довольно просты: «или ты живёшь вместо меня, или я – вместо тебя», «сдохни ты сегодня, а я завтра», «гибель людей – хлеб мародёра», и т.п.

И в этом волчьем мире – солдатам смертельного противостояния некуда возвращаться после победы. Воюя за земли и рабов – украинское чудовище не имеет ни работы для рабов, ни агрикультуры для земель. Вопрос грубый, страшный, но необходимо, чтобы он прозвучал:

-Ну, допустим, вы захватите новые земли, новых рабов – а что вы с ними делать-то будете?!

У вас же никаких занятий нет даже для тех, кто уже вами пленён и захвачен. У вас же никакого будущего не просматривается для стремительно вымирающего и разбегающегося населения… Куда и для чего вам миллионы новых, безработных рабов и новых, превращённых в пустыри, земель?

Чтобы не быть похожим на однобокого пропагандиста, я скажу, что адресованный украинской хунте вопрос я много лет задаю российским властям:

— Зачем вам чужие люди – если вы не знаете, куда девать своих?

Речь идёт (и давно) о возможности возвращения русских в Россию. Государство иного типа, иного уклада – могло бы их принять и обогреть, расселить и трудоустроить, но…

Это не про ельцинскую РФ, изначально создававшуюся как машина геноцида русского народа! Такая РФ не только не может приютить русских из Прибалтики или Средней Азии, она и тех, кто никогда не выезжал за её пределы, родившись тут – устроить по-человечески не может.

Куда мы примем беженцев извне – если нам самим тут места в жизни и в экономике нет?

Да, такое можно сказать про РФ – но про бантустаны, вроде УГ – такое нужно говорить вдвойне и втройне! Россия противоречива – украинский же концлагерь лишён противоречий: он только смерть, и ничего кроме торжествующей смерти.

Рынок работает «по конкурсу»: самые сильные, выявившиеся в драке без правил, приглашаются в убийцы. Свобода их заключается в том, что они могут туда пойти – или отказаться. Отказавшись, они окажутся в числе жертв: «если ты не захотел построить своего счастья на моих костях – не обессудь, я построю своё на твоих».

Так правит смерть – отказывающая человеческому роду в каком-либо будущем, кроме совсем уж тёмного и зоологического. Смерть не отпустит с рынка ни слабого, ни сильного: слабого удавит, а сильного заставит давить.

Государство, в теории, должно строить жизнь всем, кто в нём родился. Но рыночное государство делает это очень специфически: оно строит жизнь на костях. Немногим – за счёт «расходного материала» многих, сходящему с ума от роскоши меньшинству – за счёт большинства.

Украинская недоимперия ведёт кровавую колониальную войну, упиваясь кровью маленьких детей, которых оно считает «личинками туземцев», но она не сможет дать ответа на вопрос: «если победа, то потом что?».

Каратель, упившийся кровью славян, как некогда он упивался кровью индейцев или аборигенов Тасмании – сдаст оружие по причине победы, и? Кем станет этот каратель в мирной жизни? Где и какое место ему там уготовано – в украинских вымирающих городах? Чего он себе выслужил – кроме статуса военного преступника?

Любимый сюжет Голливуда, снова и снова повторяющийся в разных фильмах – бомжующий ветеран вьетнамской войны. Киношники любят перечислять его награды и ранения, смаковать его военное прошлое – и его нынешнюю бытовую неустроенность. Но это в США, страна, которая богаче УГ в …дцать раз на душу населения!

Ребята, вам не нужны новые земли – вы и со старыми-то не знаете, что делать! У вас нет никакой строительно-созидательной модели в голове, бандеровец, вышедший из схрона – слепнет при свете дня, понятия не имеет, чем себя занять, кроме войны.

Яркое тому доказательство – то население, которое имело несчастье родиться и жить на подконтрольной вам территории. Вы мечтаете присоединить Донбасс и Крым – а я вас спрашиваю: к чему?! Или вы думаете, что механическое присоединение выжженных вашим геноцидом земель имеет магический эффект, и ваше социально-экономическое ничто сразу же превратиться во всё?

+++

Есть такое расхожее выражение: «построить рыночную экономику», вошедшее в обиход с тяжёлой руки Ельцина и его коллег по иудству.

Так вот, я вам скажу – а вы подумайте, проверьте мои слова логически и практически:

Рыночную экономику нельзя построить! Строить можно только то, что искусственно, конструктивно. А в основе самого понятия рыночной экономики лежит зоологическая естественность, социал-дарвинизм конкурентной схватки.

Рыночная экономика не «строится» по определению. Она какая выросла – такая и выросла, какая есть – такой и будет всегда. Как только вы попытаетесь в ней что-то переиначить – вы уже вносите в неё элементы планового хозяйствования.

Её либо принимают, какая есть, навсегда – либо отвергают, но тогда это примерно «СССР 2.0.».

Надеяться же, что рыночная экономика сама изменится – то же самое, что ожидание рака, свистнувшего на горе.

Объясню примером из жизни, понятным каждому (даже укру!):

У вас на брошенной земле выросла крапива. Она выросла там сама, без вашего вмешательства. Разумеется, не просто так: она самая сильная из растений, наиболее подходит с точки зрения климата и состава почв, именно поэтому, хоть залетали на пустырь разные семена – победила крапива. И, стало быть, выросла без участия человека. Верите?

Вы можете посадить на земле что-то более полезное – но для этого вам нужно крапиву всю скосить, и потом ещё полоть – везде, где она попытается прорасти. Никакое растение без вашей помощи крапивы на пустыре не победит!

Но вы можете мне не верить, и проверить. Уповать, что в ходе свободной конкуренции в следующем году вместо крапивы вырастет питательный и вкусный пастернак. Лежать в гамаке с томиком Пастернака, и ждать: когда же естественные процессы заменят крапиву пастернаком?

Вы можете много лет проверять мои слова – но лучше поверьте сразу, чтобы не терять времени: из года в год естественным путём, в ходе свободной конкуренции, в которую не вмешивается власть, побеждать будет снова и снова всё та же крапива!

Это можно проверять хоть сто лет подряд – и всё время будет одно и то же. А что нужно, чтобы «естественным путём» с участка исчезла крапива? Нечто, подобное ледниковому периоду. Если климат поменяется, как 10 тыс. лет назад, то крапива вымерзнет. И вы торжествующе убедитесь, что естество одолело крапиву без вмешательства власти, как вы и мечтали!

Но я огорчу вас: хоть крапива и не выросла – её сменил отнюдь не вожделенный вами пастернак…

+++

Ничего, кроме победы сорняков над культурными растениями отказ от административно-командного планирования не даст и дать не может. Другое дело, что административно-командная машина может быть глупой, и очень глупой, и раздражать своей глупостью.

Ну, так это можно сказать про любую машину первой модели! Старая техника по сравнению с новой всё время кажется глуповатой – и что с того? Жить совсем без техники?

То, что сложилось по итогам погрома 90-х – без масштабной и глубокой деельцинизации останется само собой навсегда. ХХ век избаловал нас переменами, и мы привыкли, что «всякая проблема – ненадолго». И забыли, много веков до этого человеческая жизнь была неизменной, а бедность 90% населения, например, преспокойно переходила из поколения в поколение десятки и сотни раз!

А в доисторические времена – проблемы были неизменны вообще миллионы лет. В 90-е мы попали в нисходящий поток, который не только кружит и бьёт (и убивает) отдельные частицы, но и в целом влечёт всю массу вниз, сперва к лаптям, потом к каменным орудиям…

+++

Недавно я осознал, что спустился на английский уровень жизни. Много лет я слышал, что для англичан принять ванну – большая роскошь, а моются они редко и под душем. И бачок унитаза стараются сливать пореже – потому что вода (как и всё) по счётчику. Мне это казалось байками советской пропаганды, ведь в СССР запросто и бездумно, чтобы охладить арбуз летом – набирали целую ванну холодной воды!

Но вот на днях я разбирал счета за коммунальные услуги. Посидел над счётом за воду по счётчику – и понял, что тоже теперь ванну принимать не буду. Душем обойдусь. Каждый вечер лежать в ванне, как привык – уже не по карману…

А дальше что? Что у нас впереди?! Если вода по счётчику продолжит дорожать (а куда она денется?) – мы станем все вшивыми и паршивыми, вонючими, как дикари. Вы хотели «естественной экономики»? Дикарь и есть естественная экономика, в нём всё естественно, и ничего искусственного!

Война страшна сама по себе. Но, кроме того, наследие ельциных и кравчуков в том, что нам некуда возвращаться после войны.

+++

Я призываю всех украинцев, способных думать – сделать всё, чтобы уклониться от колониальной войны. А если уж «забрили лоб», изловив уклониста – устроить «итальянскую забастовку» на фронте, проявлять минимум любой активности в этой чужой для вас войне.

Русские в этой войне защищают свою физическую жизнь. Они не хотят быть убитыми, вырезанными, изгнанными из своих домов, превращёнными в бессловесный скот – и это инстинкт. Слышали ли вы о таком инстинкте как выживание?

Инстинкту выживания русских в колониальной войне противостоит жажда наживы волков мира. Так вот, оставьте иллюзии: волки с вами не поделятся. Русские для них убоина на завтрак, а вы на ужин. Хотя, как сами видите, сейчас они поменяли распорядок блюд, и жрут сперва вас как нечто более доступное…

Каждый в колониальной войне добивается своего: русского на пороге своего дома держит инстинкт самосохранения. Западную верхушку – финансовые потоки.

Но есть одна сторона в колониальной войне, которой совершенно нечего там отстаивать, и которая при любом исходе ничего не получит: это украинский солдат.

Если УГ проиграет – то украинский каратель сядет на скамью подсудимых как военный преступник. А если УГ выиграет – то украинский каратель сядет голым задом на лёд, как более ненужный, отработанный расходник.

У рядовых карателей в колониальных войнах – самая жалкая участь, но (или потому) они вызывают наибольшее омерзение. Ведь это дебилы, которые взваливают на себя кровавый кошмар даже не ради своей, а ради чужой и враждебной им выгоды!

Вся грязная работа убийцы и садиста достаётся украинскому солдату. Но все «вкусняшки» и «ништяки» в случае победы – получат только его верховые командиры. Они будут с деньгами, с домами в Лондоне, с дачами в Испании и к тому же с чистыми руками – ведь они сами не убивали детей, они вас убивать детей посылали!

Они, «отцы-командиры» не только у вас жизнь украли, но ещё и кровавые кошмары вам навязали, чтобы самим ночью в поту не просыпаться!

+++

Ещё раз, перед тем, как взяться за подсунутое колонизаторами оружие – задайте себе вопрос: вам-то за что воевать?

Зачем (если не на убой в угоду англосаксам) вам «новые люди», ненавидящие вас, говорящие на другом языке, и принадлежащие к чуждой вам культуре?

Вы и своих-то людей как «утилизировать» не знаете – а пытаетесь загнать в их тающую на глазах толпу заложников из внешнего контура?

А зачем?

Потому что тот, кто вас ест на завтрак, обед и ужин – так приказал?

А его мнение для вас так уж авторитетно?

——————————————————————————————

[1] Человек лишён выбора профессии прежде всего потому, что это очень затратное удовольствие, и нерентабельное для властей. Работать тебе придётся не там, где тебе хочется, а там, где ты хозяевам нужен – если вообще где-то нужен. Огромное количество безработных приводит к тому, что оплачиваемая работа перестала делиться на профессии, иметь любую оплачиваемую работу – уже за счастье. Разумеется, работодателю и в голову не придёт спрашивать тебя – нравится тебе или не нравится у него работать. Не нравится – дверь открыта, пошёл вон, возьмём другого безработного. Таким образом, СЧАСТЬЕ ВЫБОРА ПРОФЕССИИ рыночная экономика оставила как великую привилегию самым богатым и влиятельным, а простой человек даже в развитой капстране (не говоря уж про периферию капитализма) – не может даже и мечтать выбирать, за что ему будут платить. Его обязали молиться и руки целовать – тем, что согласны платить хотя бы за что-то.