Сбежать от нищеты

Фото отсюда

Педагоги Бурятии стали все чаще отправляться в соседнюю страну на заработки. В Улан-Баторе их привлекают высокая зарплата (в среднем в 3-4 раза выше, чем у нас), хорошие условия труда и уважительное отношение монгольского общества к труду педагогов. Наиболее востребованные специальности — учителя начальных классов, русского языка и литературы, а также математики.

В три раза больше денег

Интерес к изучению русского языка в Монголии возник не случайно. Если во времена СССР практически вся местная управленческая вертикаль училась в российских вузах, то после развала социалистического блока монголы качнулись в другую сторону. Начав интенсивное изучение английского, японского, корейского и китайских языков. Соответственно, русский язык вышел в Монголии из моды и его изучали считанное количество школ в стране. Затем в середине «нулевых» к власти пришел президент Намбарын Энхбаяр, окончивший Литературный институт имени Горького в Москве и переводивший Пушкина на монгольский язык. С его подачи интерес к изучению русского языка вновь вырос, чему способствовал рост внешнеэкономических связей между двумя странами.

Вдобавок у Монголии стали крепнуть экономические связи со странами СНГ, и русский язык стал наверстывать утерянные позиции. Ведь монголам и в голову не придет изучать, к примеру, туркменский или таджикский языки — зачем, если местные бизнесмены говорят на русском. Однако собственных учителей русского языка в Монголии оказалось немного, и востребованность в иностранной рабочей силе стала расти ежегодно. Тем более что в конце «нулевых годов» в Монголии случился демографический бум, открылось множество детских садов с изучением иностранного языка, в том числе русского. Соответственно, неожиданно выросла потребность в российских учителях начальных классов. А рост курса тугрика к рублю (за один рубль дают 37 тугриков) сделал более выгодной работу наших учителей за рубежом.

— Вначале я буду работать воспитателем в детском саду за 2 млн тугриков, а затем, если пройду конкурс, учителем, где зарплата в два раза больше, — рассказывает о своих ближайших планах Оксана Лемешева (фамилия изменена), педагог со стажем одной из улан-удэнских школ. — Работодатель, один из частных детских садов, предоставляет общежитие и обеспечивает визовую поддержку.

Если раньше Оксана зарабатывала в одной из школ Улан-Удэ около 30 тыс. рублей в месяц, то теперь у нее есть реальная перспектива зарабатывать в пересчете на наши деньги более 100 тыс. в месяц. Тем не менее учительница говорит, что не собирается долго жить в Монголии. Ее главная задача — поработать 1-2 года по контракту, заработать денег и вернуться домой.

Правильно расставить акценты

Конечно, для этого ей придется потрудиться — несмотря на высокий спрос на учителей в Монголии, работодатели предъявляют очень серьезные требования к стажу и качеству знаний. И самое главное — умению правильно донести знания до монгольских учеников. Особое внимание уделяется произношению и грамотности речи самого учителя. Дело в том, что многие монголы взяли на вооружение колониальную, английскую модель изучения иностранных языков. Напомним, что в Британской империи представители местной знати (в Индии, например) часто запрещали своим детям говорить дома на своем родном языке — только на английском. Считалось, что такой подход формирует соответствующую языковую среду, и когда ребенок подрастет и уедет на учебу в Лондон, то он будет полностью избавлен от местных акцентов. И его английский диалект будет лондонским, что поможет открыть дорогу в высшее английское общество. Именно поэтому та часть монгольского управляющего класса, которая планирует, что их дети будут получать высшее образование в России, взяла на вооружение аналогичную систему обучения. И с самого раннего возраста (в среднем с трех лет) их дети обучаются не у местных педагогов, а именно у носителей русского языка. Это правило, кстати, действует и в отношении монгольских семей, чьи дети изучают английский и японский языки, намереваясь связать свою будущую карьеру с Японией, Канадой и США.

Однако в Монголии одно время считали, что и знаниями, и владением правильным русским языком учителя из Санкт-Петербурга и Москвы заметно отличаются от коллег из Бурятии. И предпочтение в Монголии ранее отдавалось претендентам из западных регионов страны, где учителя якобы говорят более четко и правильно. Возможно, что на некоторое охлаждение монгольских работодателей к учителям из Улан-Удэ повлияло и в целом плачевное состояние с изучением русского языка в самой Бурятии. Где одним из наиболее показательных критериев является средний балл по единому госэкзамену. Так, наши выпускники школ зачастую «сыпятся» и недобирают баллов по базовому предмету — русскому языку. В некоторые годы по среднему баллу по русскому языку выпускники Бурятии занимали места в пятерке самых слабых регионов, наряду с Чукоткой, Тывой и др.

С большим уважением

Тем временем к концу «нулевых годов» зарплаты учителей в Москве превысили монгольские, и особого смысла им ехать за тридевять земель на заработки уже не было. Поэтому теперь основной поток желающих подзаработать в Монголии это педагоги из Иркутска, Улан-Удэ и Читы. Видимо, сыграла свою роль и географическая близость к Монголии, позволяющая «учителям-гастарбайтерам» часто приезжать домой. Наши специалисты рассказывают, что, помимо частных детсадов и школ, в Улан-Баторе большой спрос и на российских репетиторов. Как со стороны монгольских семей, так и российских специалистов, работающих в Монголии. Чьи дети обучаются в рамках российских образовательных программ. Так что возможностей заработать у хороших специалистов предостаточно. При этом жизнь в Улан-Баторе тоже нельзя назвать сахаром для наших специалистов. Это и плохая экология, и пробки на дорогах, и трудности общения в чужом городе. Но наши учителя рассказывают, что их всегда поражает, с каким уважением к педагогам относятся дети и родители учеников. Культ учителя в стране колоссальный, и высокий престиж профессии позволяет учителям чувствовать себя нужными и востребованными специалистами. А вот при возвращении в свою страну учителя снова погружаются в царство бумажной волокиты, бессмысленных отчетов, хамства, уничижительного отношения к профессии, не говоря уж о мизерных окладах.

К слову, говорят, что многие педагоги после заграничной работы меняются до неузнаваемости. Их уже невозможно использовать на «грязных» работах. Например, заставить стать агитаторами за «партию власти». Став высококвалифицированными специалистами и приоткрыв для себя мир, они уже не размениваются на дешевые идеологические призывы, а ставят конкретные вопросы своим директорам. И в этом отношении оказываются весьма неудобными для школ. Есть и другая тенденция — многие учителя, с трудом адаптируясь к российским реалиям, снова уезжают на заработки. К хорошему привыкаешь быстро.