Сибирь — мешок с ресурсами и место для бунтовщиков

Экономист анализирует идею Шойгу создать новую госкорпорацию по освоению Сибири и находит сходство со сталинским «Дальстроем».

Несколько дней назад стало известно, что министр обороны России Сергей Шойгу готовится представить президенту Путину планы по развитию Сибири, которые предполагают создание должности профильного вице-премьера в правительстве и учреждение «Корпорации Ангаро-Енисейского макрорегиона». Эти действия Шойгу, который возглавляет нынешний избирательный список «Единой России», стали воплощением его идей по «созданию новых городов в Сибири». Планы включают в себя, в частности, расширение пропускной способности Транссиба с созданием десяти новых экономических зон и опорных агломераций, создание условий для опережающего развития экономики и т. д.

Вообще, идея «освоить Сибирь» силами госкорпорации принадлежит товарищу Сталину и часто возводится к Ломоносову. Уже два с половиной века не было в России начальника, который не процитировал бы слов последнего о том, как «российское могущество прирастать будет Сибирью».

Правда, Ломоносов этого не говорил. На самом деле заключительная фраза его работы «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу сибирским океаном в Восточную Индию» звучала так: «российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке».

В свою очередь, «поселения» Ломоносов советовал устраивать вовсе не в Сибири: «…На Камчатке, или около устьев реки Уды, или на островах Курильских, где климат как во Франции, можно завесть поселения, хороший флот с немалым количеством военных людей, россиян и сибирских подданных языческих народов, против коей силы не могут прочие европейские державы поставить войска ни севером, ни югом…» Другими словами, Ломоносов предлагал создание военных баз там, «где климат как во Франции», доставить же туда «военных людей» советовал, «имея Сибирского океана оба концы и целый берег в своей власти, не боясь никакого препятствия в поисках от неприятеля…»

Идея Ломоносова заключалась в колонизации Дальнего Востока с использованием «Сибирского океана», а вовсе не в освоении «сибирских ресурсов», о которых он едва ли имел представление в середине XVIII века.

ПО ЗАВЕТАМ ТОВАРИЩА СТАЛИНА

В сущности, нынешние планы создания государственной «Корпорации развития Ангаро-Енисейского макрорегиона» (в том виде, в котором они доступны публике) — это пересказанный на новый лад перечень задач, возложенных товарищем Сталиным на «Главное Управление строительства Дальнего Севера НКВД СССР» («Дальстрой») в 1931 году.

Еще в 1961 году советский экономист Самуил Славин, сыгравший важную роль в организации «Дальстроя» (он был заместителем председателя Совета Севера Госплана СССР), откровенно описывал характерные черты «организаций освоения Севера», названных им «интегральными комбинатами».

1. «Выделение государством территории, на которую распространяется деятельность данного комбината. Территория определяется не административными границами, а характером поставленных перед комбинатом задач.

2. Включение в направления деятельности комбината всех отраслей хозяйства и всех видов производства, необходимых для решения основной задачи комбината по подъему производительных сил данной территории.

3. Подчинение всех предприятий, входящих в комбинат, единому руководству, объединяющему все материально-технические и финансовые средства, а также людские ресурсы».

Сотрудники «Дальстроя» получают от бригадира задание на смену, 1984 год. Фото: Сергей Козлов / Фотохроника ТАСС

В числе интегральных комбинатов Самуил Славин называл «Норильскстрой», Воркутакомбинат, Ухтакомбинат и, конечно же, трест «Дальстрой». Это были государства в государстве, руководство которых обладало чрезвычайными полномочиями. В период деятельности «Дальстроя» органы советской власти в промышленных пунктах и поселках не создавались (за исключением Магадана, а также поселков Нера и Зырянка). Населенные пункты административно подчинялись соответствующему отраслевому или горнопромышленному управлению. «Дальстрой» имел собственные судебные и карательные органы, а также право на взимание налогов и сборов.

С 1932 года товары, покупаемые «Дальстроем» для своих нужд, от налогов были освобождены. Вся выручка от реализации товаров, продающихся по коммерческим ценам (в т. ч. алкоголь и табак), оставалась в распоряжении треста. «Дальстрой» имел право свободного распоряжения всеми средствами гострудсберкасс на своей территории и доходами, полученными от реализации облигаций госзаймов. Трест пользовался правом на монопольное использование всех природных ресурсов, включая распоряжение всеми лесными массивами на своей территории.

Российским экспертам, составляющим новую «сибирскую стратегию», не надо даже придумывать ничего особенно нового — достаточно изложить своими словами содержание книги Самуила Славина «Промышленное и транспортное освоение Севера СССР» (М.: Экономиздат, 1961), прибавив туда пару абзацев о «цифровизации».

ЦЕНА СОМНЕНИЯ

В 1939 году Славин, стоявший у истоков создания «интегральных комбинатов», писал, что «за годы Сталинских пятилеток коренным образом изменена уродливая география размещения промышленности, доставшаяся нам в наследство от царской России». А спустя 20 лет Славин предлагал перейти к «единому экономическому управлению» Северным регионом. Надо сказать, что тогдашние руководители СССР, хорошо знавшие «единое экономическое управление» в сталинском варианте, отнеслись к идеям Славина довольно прохладно.

Надо отдать Славину должное: за свою теорию освоения Севера как единого, хотя и неоднородного экономического и административного региона он боролся упорно. В 1970–1980 годы Славин обращался в Госплан РСФСР, в Центральную ревизионную комиссию КПСС и даже к генеральному секретарю ЦК КПСС с предложением создать специальную Комиссию при Совете министров РСФСР, которая занималась бы вопросами освоения Севера. «Ныне уже не вызывает сомнений то положение, что освоение ресурсов зоны Севера — одно из важнейших условий непрерывного роста производительных сил нашей страны», — писал Славин.

Каменщик объединения «Дальстрой» на стройплощадке, 1989 год. Фото: Анатолий Галушко / Фотохроника ТАСС

Теоретических сомнений в важности «освоения ресурсов зоны Севера» у руководителей не было — но практические сомнения оставались. Еще в 1920-е годы созданию «Дальстроя» (и других «интегральных комбинатов») предшествовала серьезная дискуссия в Высшем совете народного хозяйства СССР. Речь шла о именно о том, как «осваивать ресурсы»: надо ли строить «сибирские города»?

Суть этой дискуссии о влиянии физико-географической среды на размещение производства по территории в остроумной и афористичной форме изложил ее свидетель, замечательный экономист и историк Николай Полетика: «Грубо говоря, спор… сводился к следующему.

Картофель, лук и капусту, а также розы и ананасы, если потребуется, можно и нужно разводить в тундре и в приарктических районах. А возможно ли это сделать и в какую копеечку это влетит? Гораздо лучше и дешевле разводить капусту, лук и картофель в средней, умеренной полосе России, а розы и ананасы — на юге, где климат и почва гораздо более пригодны для этих культур.

А во сколько обойдутся транспортные издержки, если придется привозить в тундру и в Арктику из средней полосы России хлеб, картофель, капусту и лук, необходимые для живущего в Арктике и северной Сибири населения? Там будут важные оборонные стройки, а для работающего на них населения издержки производства продуктов питания в этих районах не важны».

Последний довод доконал противников городов-комбинатов, объяснял Полетика: «Они были объявлены вредителями, старающимися разрушить и подорвать оборонную мощь Советского Союза».

Российский инженер Петр Пальчинский. Фото: Wikimedia

Выдающийся российский инженер Петр Пальчинский, будучи экспертом ВСНХ СССР, пытался объяснить, что люди и логистика важнее, чем «запасы ресурсов». Как писал историк науки Лорен Грэхэм, «Пальчинский ссылался на американский опыт — в США сталелитейные предприятия были построены не вблизи богатых месторождений железной руды — в Месаби-Рейндж в Миннесоте или в Маркетт-Рейндж в Мичигане, а в сотнях миль от этих мест — в Детройте, Гэри, Кливленде и Питтсбурге. Это объяснялось тем, что в данных городах уже имелись соответствующие трудовые ресурсы, первые три из них связаны с местами добычи руды водными коммуникациями, а последний расположен вблизи крупных залежей угля. Пальчинский подчеркивал, что при выборе места расположения промышленного объекта необходимо руководствоваться многими факторами, причем ни один из них, например местонахождение сырья, не может быть решающим». Однако аргументов Пальчинского не услышали — он был объявлен вредителем.

А спустя полвека после расстрела Пальчинского экономист Славин в письме Политбюро ЦК КПСС объяснял требование «обеспечить опережающий уровень жизни для населения районов Севера в сравнении с другими частями страны» необходимостью снижения текучести кадров и привлечения квалифицированных специалистов, а также это нужно было для того, чтобы «компенсировать дискомфорт, вызванный суровыми климатическими условиями Севера, и повышенные затраты на продовольствие и теплую одежду».

КАПИТАЛ ПРОТИВ ТРУДА

То есть даже создатели «Дальстроя» отдавали себе отчет в ущербности строительства «сибирских городов» — с точки зрения интересов их будущих жителей. Интересно, знали ли они о работах американского экономист XIX в. Генри Кэри, установившего чрезвычайно любопытную закономерность между капиталом и зарплатами в зависимости от расстояния между «ресурсными центрами» и «обычными городами». Кэри изучал, как меняется распределение национального дохода в США по мере движения «с востока на запад»: какая доля в каждом долларе стоимости продукта приходится на 1) зарплату, 2) прибыль, 3) ренту.

На востоке, в богатом промышленном Бостоне, доля зарплаты в каждом долларе стоимости товара максимальна, выяснил Кэри. А вот доля капитала (прибыль + рента) невелика. Но по мере продвижения вглубь континента доля зарплаты падает, а вот доля капитала (прибыль + рента) растет.

То есть чем дальше от «центра», тем меньше ваши издержки на зарплату по отношению к капиталу. В России богатый развитый центр (Москва) — это зона, где доля зарплаты максимальна. По мере движения с центра на периферию (в Сибирь) доля зарплаты падает, а капитала — растет.

И какие бы «северные надбавки» вы ни назначали, на периферии люди будут получать ничтожную долю того, что они произвели.

Так вот какая мысль лежит в основе «сибирской стратегии» власти: за бюджетные деньги искусственно создать зоны, где можно будет обеспечить максимальную прибыль на капитал. Впрочем, еще при Николае Первом его министр иностранных дел Карл Нессельроде так формулировал «сибирскую» стратегию власти: «Сибирь должна оставаться глубоким мешком, куда без опасений можно было бы сбрасывать бунтовщиков». Из этого следует вывод: какую ты ни придумывай здесь «корпорацию развития» — из нее получается трест «Дальстрой».

Дмитрий Прокофьев

Источник

Автор Дмитрий Андреевич Прокофьев — экономист, аналитик, автор канала moneyandpolarfox. Вице-президент Ленинградской областной торгово-промышленной палаты. Преподает в Международном Банковском институте (г. Санкт-Петербург).

Фото: Петр Саруханов / «Новая газета»