Суды снисходительны к преступлениям чиновников и белых воротничков

Российская Фемида сняла повязку с глаз, чтобы отслеживать колебания весов правосудия. Фото со страницы Верховного суда РФ в Facebook

Ненормативные приговоры чаще всего выносятся по должностным и экономическим статьям Уголовного кодекса

Институт проблем правоприменения (ИПП) при Европейской университет в Петербурге проанализировал разрыв между теоретическим содержанием и практической реализацией Уголовного кодекса (УК). Сроки в приговорах часто оказываются ниже тех, что предусмотрены в статье УК в основном по коррупционным и служебным преступлениям. По насильственным же преступлениям разница между статистикой и нормой незначительна. ИПП делает вывод, что таким образом Фемида своими решениями по конкретным делам компенсирует гражданам как уловки следствия, так и просчеты законодателя. Однако в этом исследовании, очевидно, проигнорирован социальный аспект: глубинный народ массово идет за решетку по любому поводу, а представители правящих классов – чиновники и «белые воротнички» часто отделываются испугом. Причем, не менее интересным был бы и предметный анализ, кого из них и за что все-таки сажают.

В идеале правоприменительная практика должна соотноситься с нормативными границами статей УК, однако за многие преступления, в том числе по тяжким статьям, наказание назначается сильно ниже установленных значений. Об этом говорится в докладе директора по исследованиям ИПП Кирилла Титаева «Нормы и практика в уголовной политике: разрывы и дисбалансы». Он проанализировал 84 самых массовых состава преступлений, по которым предусмотрено лишение свободы. Согласно данным Судебного департамента при Верховном суде (ВС) РФ, они охватывают 90,7% осуждений 2019 года.

В случае с насильственными преступлениями вроде убийств, разбоев, изнасилований разрыв между нормой и правоприменением относительно небольшой, «среднее наказание близко к середине нормативного диапазона в УК». То же самое и с наркотическими преступлениями, хотя, напомним, по поводу применения этих статей УК у правозащитников есть серьезные претензии к следствию и судам.

Но есть и такая группа статей, по которым суды выносят куда более мягкие приговоры, чем это предусмотрено, скажем, не назначают реальных посадок. Это значит, что российская Фемида не соглашается либо с законодателями, либо с правоохранителями, отмечается в докладе. В основном речь идет об экономических и должностных преступлениях, за которые де-юре предусмотрено довольно суровое наказание. Но в подавляющем большинстве случаев обвиняемые отделываются или приговором, не связанным с лишением свободы, или сроком «сильно ниже не только максимума, но и середины установленной «вилки». Среди составов с наибольшим отклонением факта от средней формальной нормы – растрата, мошенничество, производство товаров, не отвечающих требованиям безопасности. Кроме того, это еще миграционные преступления и уклонение от воинской службы.

Но в докладе ИПП нет ответа на вопрос, почему же у судов есть особое мнение именно о таких преступлениях, которые совершают представители власти и бизнеса, то есть люди, в целом относящиеся к правящему сословию. Так что в исследовании то ли случайно, то ли намеренно проигнорирован социальный аспект правосудия, а именно то, что в народе называется справедливостью.

Скажем, за превышение должностных полномочий доля посадок чуть выше 20%, хотя за это полагается до 10 лет лишения свободы. За «мошенничество при получении выплат в крупном размере» суды могут назначить до 6 лет колонии, но пользуются этим правом лишь в 2,9% случаев. Растрата (ч. 3 ст. 160) на практике наказывается лишением свободы в одном случае из 15. «Существуют составы тяжких преступлений, по которым суды считают нужным назначать лишение свободы менее чем в 7% случаев. Получается, что почти для четверти изученных составов (более 10% всех осужденных в 2019 году) среднее назначенное наказание составляет менее 5% от среднего уровня, установленного законодателем», – говорится в исследовании ИПП.

Как указывается в документе, это, во-первых, дискредитирует правовую систему государства и правоприменительные органы: мол, когда дача взятки (до 8 лет) ведет к реальным посадкам лишь в 14% случаев, это можно расценить как защиту судами коррупционеров. Во-вторых, тем самым искажается отчетность правоохранителей: пустяковые, по сути, деяния предстают как раскрытые тяжкие преступления. В-третьих, осужденные, с точки зрения суда как бы и не заслуживающие серьезного наказания, все-таки получают судимость по тяжкому обвинению.

Но вся эта статистика свидетельствует вовсе не о злоупотреблениях со стороны судей или, напротив, их мягкосердечности, отмечается в докладе ИПП. Похоже, что обвинение просто причисляет к «преступлениям» мелкие деяния, которые законодатель и не имел в виду, создавая ту или иную норму УК. То есть «правоприменитель исказил мысль законодателя». А суды, видя формальные признаки преступления, избирают наименьшее наказание, видимо, для того, чтобы не портить отчетность силовикам. Однако и законодатель, указали в ИПП, очевидно, неверно оценил «криминальные реалии», гиперкриминализировав такие события, которые на практике оказываются малозначительными.

Например, одним составом описываются как чрезвычайно тяжкие, так и относительно малоопасные преступления. Это видно, скажем, в ст. 160 УК «Присвоение или растрата», когда «наличие служебного положения практически убирает границу по сумме ущерба». Получается, что любые похищенные суммы – 1,5 тыс. или 1,5 млрд руб. описываются одним составом. Такое положение дезориентирует и подозреваемых. Как говорится в докладе, если бы человек, дескать, понимал, что ему вряд ли грозит реальное лишение свободы, то он повел бы себя иначе в части признания вины, согласия с обвинением и т.д.: «УК должен показывать, что и в какой степени опасно для общества, и с этой точки зрения отражать реальную криминальную ситуацию». И конечно, данная ситуация открывает коррупционные возможности для недобросовестных правоохранителей, которые могут шантажировать серьезным наказанием тех, кто на самом деле совершил малозначительный проступок.

Заметим, что еще один недостаток исследования ИПП – это отказ посмотреть на тех, кому из «должностников» или «экономистов» приговоры, связанные с длительными посадками, все-таки выносятся. Тут могло бы вскрыться немало любопытных фактов, наглядно иллюстрирующих нынешнее состояние российской Фемиды, которая вовсе не зря на здании ВС изображена с открытыми глазами.