Кремлевский шпагат

Сразу после своего назначения на престол царь сверился с изображением смотрящей в разные стороны двуглавой птицы на гербе и в полном соответствии с государственной концепцией уселся на два плотно сдвинутых стула.

Поначалу сидеть на двух стульях было непривычно. Но постепенно царь приноровился.

В чем-то это оказалось даже удобно — можно было не вставая перекладывать деньги с одной стороны на другую и обратно. И не только деньги.

Удобно было давать интервью. Интервью для народа царь давал, когда его показывали на фоне одного стула, интервью для партнеров царь давал на фоне другого стула. Для этого даже не требовалось пересаживаться, просто камера снимала царя под разным углом.

Однако со временем возникла проблема.

По невыясненной наукой причине между стульями возник зазор, после чего они начали медленно, но неуклонно разъезжаться.

Обряды и заклинания не помогли.

Наука оказалась бессильна.

Сперва зазор был довольно небольшой и походил на простое недоразумение. Но постепенно расстояние между стульями увеличилось настолько, что появилась угроза провалиться.

Некоторое время царь размышлял, не пересесть ли на один из стульев. Однако дела уже были налажены под оба. Деньги интенсивно перекладывались с одной стороны на другую. И не только деньги.

Самое же главное — партнеры привыкли видеть царя сидящим на одном стуле, а народ — на другом. Обидеть народ было чревато. Обидеть партнеров — тем более.

Тогда царь принял, как ему показалось, соломоново решение — сел на шпагат.

Поначалу сидеть на шпагате было непривычно. Но постепенно царь приноровился.

Но стоило только царю приноровиться к ведению дел сидя на шпагате, как где-то между стульев начало болеть.

Царь очень удивился, потому что болеть там было особенно нечему — все, что там можно было порвать, растянуть или отбить, было порвано, растянуто и отбито еще в школе дзюдо.

Тогда царь посмотрел между стульев и с удивлением обнаружил внизу пропасть, в глубине которой бесновался адский огонь. Огонь основательно припекал все, что оказалось над ним.

Между стульями под царем располагалось жерло горы Ородруин.

Царь посмотрел на кольцо всевластия и у него мелькнула шальная мысль бросить его вниз, в жерло Ородруина. А потом просто встать и уйти.

Но это была лишь минутная слабость.

Должен быть какой-то другой вариант, — думал царь.

Тем временем припекало все сильнее и сильнее, терпеть дальше не было уже никаких сил.

И тут царя осенило!

Он расстегнул штаны и начал собственными силами тушить адский огонь, бесновавшийся под ним.

Где-то внизу зашипело.

Над царем встала радуга, которую подданные сразу же приняли за нимб и принялись истово креститься.

Царь одобрительно перекрестился в ответ, не переставая левой рукой придерживать пожарный конец, чтобы процесс тушения не шел мимо цели.

Но тут возникла новая проблема.

Пожаротушительные силы царя иссякли, а огонь в жерле Ородруина так и не погас. Но это было еще пол-беды. Радужный нимб над царем мог держаться лишь до тех пор, пока шел пожаротушительный процесс. Это означало, что прекращать тушение было никак нельзя.

Царь снова с сомнением посмотрел на кольцо.

Выбор был невелик.