Инна Молчанова

Я вырастила этот цветочный садик сама: превозмогая боль и усталость. И теперь хочу подарить эти цветы людям с ограниченными возможностями, принимавшими участие в Хабаровском протесте. Инна Молчанова, Иркутск

Они не просто разрушили страну. Они не просто обесчеловечили общество. Они не просто дебилизировали население… Они сделали хуже: заставили народ любить своих мучителей. Это называется «Стокгольмский синдром». Страсти кипят, а события разворачиваются столь стремительно, что к вечеру любая из утренних новостей уже становится просроченной. Куда так торопится власть? Какая муха цеце укусила ее и за…

Голосованию бойкот. В нем есть подводный камень – МРОТ. От МРОТа этого сведет у вас и челюсть, и живот. На МРОТ прожить не сможет царь. От МРОТа глохнет пономарь. И даже нищий у ворот не проживет на этот МРОТ. Он в «деревянных» даден нам. Захочет – всех пошлет к чертям. Иль рожу скрючит вам назло:…

«Голосование ногами» — это бойкот, то есть, состояние голосовальщика, в котором он никуда не ходит ничего совать. Что думают об этом две совершенно разных ноги? Инна Молчанова

Странные настали времена: бьёт по бошкам несмышленным молот. Достигая илистого дна, ждёт страна, когда случится голод. Только он способен разбудить серую запуганную массу. Дело утопающих — доплыть. А спасенных — прихватить бы кассу. По карманам распихали Русь. Жрут и ртом, и тем, что рта пониже. Отобрали грошик у бабусь — и похлебка стала жиже жижи….

«Покажите нам маркиза с головы и аж до низа! Есть ли нынче у него в черепушке кой-чего? Там ли руки, ноги, почки; живы ли, здоровы ль дочки; зорко ль видит, крепко ль спит?… И вообще – не инвалид?», — так орет крестьянство в поле то, которое там полет и бежит вослед карете, лишь маркиза заприметит….

Какие только призывы к народу не услышишь сегодня со всех сторон: и на протест, и на митинг, и даже на бунт. Россиянин в растерянности: а что случилось-то? Вроде пока и пенсию платят, и бюджетники не обижены, и мамкам, и ветеранам, и детям – всем чего-то либо дают, либо обещают. Чего, мол, кипишивать-то? Ну, трудные времена,…

У начальника большого есть священная корова, называется Бюджет — слаще титьки в мире нет! Он над ней корпит и чахнет, за нее готов на плаху. Бдит, трясется, спит вполглаза, гонит всякую заразу, пыль сдувает, гладит ручкой, поправляет закорючки… В общем, трудится, как раб, отгоняя мух и баб. Чахнет, чахнет. Денно, нощно. Уж забор построил мощный…

А хлебушко-то… дорожает! Мы кушаем хлеб из сельской пекарни. Разным он бывает. Хуторской народ уже даже график выработал: по иным дням хлеб только с большой нужды берём — смена не та. Когда та — буханочки румяные, поджаристые, ароматные. До дому, бывалочи, и не доезжают в целостности — понадгрызываем. А «неутой» смены не хлеб, а месиво….

I. Здесь, у Байкала, где живут ветра, свободы море, как и жизни море. Мой светлый холм. К тебе спешу с утра – встречать зарю. Я с жаворонком спорю: о месте этом, где семейство трав питает рой, благоухая медом. О месте этом, где давно пора поставить храм живущим, а не мертвым. Восходит путь. Блаженство мыслей тут…

Мой день победы — далеко: за заревом, за облаком. Там, где по крынкам — молоко. Где гакают, не окают. Где сад черешневый штормит облетом пчел неистовых. Где память крепче, чем гранит. Где ивы плачут листьями. Где хатки-мазанки стоят, как белогрибья россыпи, и месяц бродит меж опят, как ловчий между звёздами. Где на ставке гуляет карп,…

Лучшею памятью о войне было бы – забыть ее. Не привлекать изнутри, извне в бытность сие со-бытие. Лучшею памятью о войне было бы ей проклятие: не поминать даже в страшном сне, даже на фоне… Распятия. Впрочем, Распятье и есть война, раз пядь за пядью взорваны и обожженны стоят дома там, где пируют вороны. Что за…

Рассекая набатом «Новости», словно тлеющий уголёк, сообщенье: в такой-то волости чьей-то жизни исходит срок. Кто-то маленький и доверчивый обнаружил наш жесткий свет – появился… В «необеспеченной», а здоровья у крохи – нет! Он ступил на дорогу млечную, «между-между» – паучья нить, ведь у пары «необеспеченной» денег нет, чтоб его лечить. Привязалась зараза редкая, губит крошечку…

На Книгу Бытия – большой сегодня спрос. Поповская кутья не вызовет понос. А надо бы! Чтоб Зверь с огромным животом в конец не оборзел и не сожрал твой дом! А вместе с ним – тебя и люльку посреди… Чтоб черных дыр, и ям потом не наплодил. И не назвал комет, несущих дым и смерть. И…

На миру и смерть красна. Вон – ступает важно, разбавляя морфий сна кровушкой отважных. Зазывает сонмы крыл — на поле глумиться. Чернолицие сокрыв, в саваны рядится. Хочет важной, чинной быть, любит тяжесть маршей — чтоб по бранному проплыть истинной мамашей. Подбирает, не стыдясь, блеклые оболы – ведь, не пахнут. И не грязь… И метет подолом…

Будет победа. Будет. Души уже в мозолях. Долготерпимы люди. Жаль, что не хлебосольны. Так одолели тати: жрут же и ртом, и ж…! Белят хозяйки в хате — скоро победе хлопать. Выйдут на свет из скрыни лики отцов и дедов. Гнев в их глазах не стынет, это, ведь, их Победа! Это за наши дали, это за…

Что остаётся? — Солнце! Ранних пичуг побудка. Песня в груди проснется. Колокол бухнет гулко. Там, за чертой околиц, реют под солнцем флаги. Сопка торчит как горец. Стелют в болоте лаги. Близок рассвет. ШирОко чуется дух свободы. Око дадут за око. Воздух придет к народу. Грозная выйдет сила — богатыри воспрянут. Кривда сойдёт в могилу. Правда…

Была война… А, может, не «была», а и поныне – всех живей и есть? Но, вот, она – могучая страна, уже забыла целостность и честь. Ее распнули на семи ветрах, обуглен ствол, и ветви сожжены. Но в глубине корней живет сквозь страх надежда, чтобы не было войны. Надежда на… Да где его найти – богатыря,…

Война стала Богом. И вешней слезою омыты иконы, как травы росою. Омыты иконы, мерцают лампады, и мы утверждаем: «Так надо! Так надо!». И мы утверждаем, и с тем – утверждаясь — стоим на коленях, и молимся, маясь, на высшую силу, которой не надо ни громкого пенья, ни с бубном парадов. Ей надо, чтоб дети росли…

Ждут-пождут… А весна все тужится – разродиться не может, бедная. По утрам – снова льды на лужицах, и ворОны подворьем вредные. На набухших сосками веточках — зимний след ледяною коркою… И спешит в городище весточка с черной вестью, с войны… осколками. Жди-пожди, мол, а жизнь растаяла, улетела под звезды птахою. Зря, наверное, мать, ты маялась,…

Едва одыбав после очередного возлияния, пенсионер Лешка-хромой решил вплотную заняться хозяйством. Весна близилась, и Лешка прикинул, что пора по народному обычаю «готовить сани». Но, поскольку ни кобылки, ни другого тяглового элемента в его усадьбе не водилось, Лешка решил обратиться к новейшим технологиям и, умыкнув с сельской почты бесценный «Каталог», принялся его штудировать. После двух дней…

Сколько тайн хранит наша отечественная медицина! Нам и не снилось. Белых пятен в ней, пожалуй, больше, чем тружеников в белых халатах. Одни только прививки чего стоят: то делайте их всем и каждому, то не вздумайте, потому, как… Ну, а что касается инфекций и связанных с ними эпидемий – то тут лучше и вообще не задумываться,…

А народ – как на качелях: дали денюжку, притих. На хрена, мол, в самом деле, приводить во власть других? Пусть покуда порезвятся на ораторских харчах. Станет ясно: кто — паяцы, а кто просто гонит страх. Пусть докажут слово делом, коли есть у них в мозгу. А не то придут, разденут, словно тати на мосту. Ишь,…

Как сказал профессор Со, ширьте рот во все лицо. Чтоб с тобою ни случилось, принимай, как божью милость. Только, вот, один вопрос: бога кто к нам в дом занёс? Куропатка ли какая али звёздная кривая? Не могла ж сама собой бабка так трясти губой?! Вышла, глянула в бумажку и подсунула какашку. Мол, заткнись, народоплесень, а…

Смотреть глаза в глаза народу не трудно – муть. Мутны и воды. Бросай, рыбак, свою приваду. Лови на кривду-матку правду. Вари лохов в ухе без специй – на славу выйдет. Овощ грецкий уже пропарился изрядно под солнцем жарким Эр-Рияда. Уж полночь… Мантии-сутаны готовят варево султану. Хворает он и просит супчик. Потеет сам. В поту и…

Поздно, доктор, пить боржоми – на боку лежит страна. Словно лагерь прокаженных от других отделена. Ощетинились границы, инфа прет из утюгов, и таится бледнолицый враг за каждым из углов. Грозен вирус – не споткнется, прет курьерским напролом. Застит разум, застит солнце, заменяет даже гром. Под его пройдет предлогом все, что хочешь – не зевай! В…

Как сказал профессор Со, ширьте рот во все лицо. Чтоб с тобою ни случилось, принимай, как божью милость. Только, вот, один вопрос: бога кто к нам в дом занёс? Куропатка ли какая али звёздная кривая? Не могла ж сама собой бабка так трясти губой?! Вышла, глянула в бумажку и подсунула какашку. Мол, заткнись, народоплесень, а…

Это просто не он! Мне картонную куклу всучили. Говорит, как напишут, и глазом отнюдь не моргнет. На помойке нашли. Отряхнули от грязи и пыли, натянули пиджак и помадой подкрасили рот. И теперь он – игрушка, от коей мне хочется плакать. Остальные затеи закрыты на мощный замок. А была, ведь, собака… и кукла по имени Катя,…

У войны – не детское лицо! – заявляю всем осатаневшим. Надо быть последним подлецом, чтобы кровь грузить на эти плечи. Надо быть уродливым внутри, призывая в судьи лики смерти, и делить шаги на «Раз-два-три!» по цветущей, радужной планете. А слабо: в оранжевый камзол наряжать оранжевое утро? Призывать добро и прятать зло, чтоб оно в нас…

К нам пришел с короной вирус – жизнь мгновенно изменилась: дурь вверху пробила днище, захлестнув больных и нищих. Всех нагнула мозгоправов: правых-влево, левых – вправо, центробежных – под уклон, а попов – в хвалебный звон. Покусилась на святое, самозанятость устроив: мол, пускай теперь хозяйки плотют ей налог со скалки. А шоферы неотложек пусть больных на…