В России обнаружилось биометрическое общество любителей доносов и ярма

Последний доступный опрос по камерам видеонаблюдения датирован 2013 годом (портал Superjob), и зафиксировал равнодушно-отрицательное отношение персонала к слежению за рабочими местами. Нужно ли устанавливать камеры на улицах, нас вообще не спросили.

Так что логично объяснить название можно только одним образом: как 282-ю статью УК называют «русской статьей», так и система слежки, по логике ее организаторов, будет направлена в первую очередь против русских людей. Не секрет, что многие национальности в России живут по другим, заметно более мягким законам – некоторые пользуются специальными организационными и имущественными льготами; многоженство, педофилия, ношение оружия и другие вольности, за которые сажают русских людей, фактически узаконены в целом ряде «республик».

Занятно, что информация о планах МВД появилась вскоре после распространения публикаций о том, как задержание по показаниям камер происходят в Китае. В декабре там поймали подозреваемого в финансовых преступлениях Джеки Чуна, распознав его лицо в очереди на вход на концерт с 50 тысячами зрителей, и это стало поводом для широкого обсуждения – разумеется, за пределами демократического Китая. Видеокамеры в этой стране отслеживают не только лица, включая рисунок сетчатки (каково разрешение!), но и определяют татуировки, рост и примерный вес «клиента», умеют распознавать особенности его походки.

Можно предположить, что китайские товарищи активно помогают своим российским, а порой даже русским коллегам в развитии биометрической индустрии. Пекин не меньше Москвы заинтересован в том, чтобы на 1/8 части суши царил «диньдан» – предыдущие захватчики называли это «орднунг». Не исключено, что китайская техника (свое оборудование в России – это китайское с переклеенными логотипами) заодно транслирует полученные данные на родину – когда-нибудь пригодится, а то у этих русских все на одно лицо.

Представьте себе власть, которая, например, покрывает реальных преступников из числа «своих» и старается под любыми предлогами изолировать от общества своих противников. Общество, где человек из числа вхожих в элиту может нарушать любые правила и законы, а у безумца, пытающегося защитить соотечественников от произвола, обязательно найдут наркотики. Где видеозаписи и данные антропометрии доступны только узкому кругу и при необходимости фальсифицируются теми же, кто должен следить за порядком. Где полицейские, увидев на мониторе уличный разбой, только зевнут и скажут – далеко ехать, как-нибудь камеры сами найдут. Власть, при которой этническое большинство будет поставлено в самые худшие условия и лишено прав на защиту собственных интересов. Власть, при которой руководить страной будут люди, нападающие на журналистов за записи в соцсетях, убивающие противников вырубки лесов, натравливающие собак на соседей, отмазывающие своих детей от тюрьмы за убийства, воспитывающие потомство за рубежом и держащее там свои конспиративные особняки.

Представьте, как они смогут использовать попавший в их недобросовестные руки инструмент абсолютной слежки за гражданами! Понятно, что в России это практически невозможно, но никогда не говори «никогда» – роман Синклера Льюиса «У нас это невозможно» остается актуальным во все времена.

Сохранившие чувство собственного достоинства люди будут уезжать в отдаленные районы, куда еще не дотянулось сауроново око камер – и, может быть, именно так начнется новый расцвет провинциальной России.

Но это, повторимся, лишь в теоретическом случае попадания ФИСБУ в недобросовестные руки. У нас в России ничего подобного нет, а утверждать обратное – значит противопоставлять себя государству.

* * *

Беда всех этих систем видеополиции – уже без привязки к России, Китаю или Штатам – в том, что они лечат симптомы, а не болезнь. Большинство тех преступлений, которые попадают в объективы камер, совершаются не от хорошей жизни – на них идут, как правило, не вписавшиеся в социум индивиды или кипящие тестостероном подростки. Они – основные жертвы «палочной системы», их легче всего поймать и изолировать от общества.