фото отсюда
В России, как и в любой другой стране, денежные власти представлены двумя традиционными институтами — Минфином (казначейством) и Центробанком. На протяжении всей истории России Минфин и ЦБ жили достаточно автономно. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Ведь статья 75 Конституции РФ, принятой еще в 1993 году, гласит: «Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка РФ, которую он осуществляет независимо от других органов госвласти». Не знаю, как вам, а мне эта формулировка режет ухо.
Эффективным и естественным способом достижения устойчивости любой денежной единицы, как меня учили еще полвека назад, является поддержание баланса между денежной и товарной массой. Эффективная денежно-кредитная и экономическая политика возможна лишь при тесной координации Центробанка, отвечающего за денежную эмиссию, и правительства с его министерствами и ведомствами, отвечающими за предложение товаров. Ни для кого не секрет, что Конституция 1993 года писалась под диктовку западных консультантов и Международного валютного фонда.
В Основной закон закладывались «мины замедленного действия». В том числе такая мина, как наделение Центробанка особым статусом, а фактически — искусственное разделение Банка России и других органов власти. Мина под названием «Разделяй и властвуй».
Такие же мины закладывались и в федеральный закон о Центральном банке. Например, запрет на прямое кредитование Центробанком правительства РФ. А еще более «крутой» стала формулировка статьи 2 упомянутого закона, которая гласила, что «государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России — по обязательствам государства». У кого «печатный станок» — того и власть, — цинично рассуждают банкиры. Если внимательно присмотреться к другим странам, которые давно встали на рельсы капитализма, то мы увидим, что сразу же после буржуазных революций власть в свои руки взяли ростовщики, учредив центральные банки. Центробанки — первая власть, а все институты законодательной, исполнительной и судебной власти — под их контролем. По крайней мере, центробанки точно не подотчетны и не подконтрольны ни парламентам, ни правительствам, ни судам и прокурорам. Равно как и счетным палатам, президентам, политическим партиям и другим институтам «демократического» общества.
В нашей стране — все то же самое. Более того, в 2013 году, когда на Неглинку пришла Эльвира Набиуллина, Центробанк получил статус финансового мегарегулятора. Помню, тогда какой-то профессор из ВШЭ, одобряя такое решение, заявил: «Нам теперь и правительство не нужно». Весьма примечательная «оговорка по Фрейду». Примечательно, что на территорию, подведомственную Центробанку, не дерзали заходить ни премьер-министр, ни генпрокурор, ни даже президент. Это было «государство в государстве».
Но вот в этом году в стране разразился тяжелейший вирусно-экономический кризис. Перегрузки в экономике, сопоставимые с теми, которые мы испытывали в начале 90-х годов. Даже дефолт 1998 года, финансово-экономический кризис одов или валютный кризис декабря 2014 года блекнут на фоне того, что уже сегодня происходит в экономике России. И это «еще не вечер». Большинство экспертов предсказывают, что по итогам 2020 года падение ВВП может измеряться двузначной цифрой (то есть более 10 %). Расписывать нынешний кризис и возможные сценарии дальнейшего развития событий я не буду. Хочу лишь подчеркнуть, что для купирования кризиса, согласно мнению многих экспертов, требуется финансовая помощь, сопоставимая по размерам с оценками возможных ущербов от кризиса. То есть, грубо говоря, надо было бы на помощь населению и бизнесу предоставить прямую или косвенную (в виде налоговых льгот, кредитных и налоговых каникул и др.) помощь в размере порядка тех же 10 % ВВП.
Вот, например, в США, на которые у нас до недавнего времени любили ссылаться как на эталон, достойный подражания, уже выделены на помощь населению и бизнесу триллионы долларов. Эксперты оценивают эту помощь примерно в 30 % ВВП США (оценка, по моему мнению, завышенная). Нам хотя бы изыскать средства в размере 10 % ВВП. Есть, конечно, такие средства — Фонд национального благосостояния. Его и хватило бы на спасение страны. Но ни правительство в целом, ни Минфин, ни президент не готовы на такой решительный шаг. Это последний резерв страны. Если его растратить до конца года, то как жить дальше, как и чем реагировать на новые вызовы и угрозы? Власть психологически не готова пойти на столь радикальный шаг.
Кажется, в истории России наступил момент, когда и президент, и правительство, и парламент первый раз осознали, что без Центробанка спастись не получится. И что надо каким-то образом ограничить его свободу.
Впервые за 20 лет своего нахождения у власти президент Владимир Путин в своем обращении к нации 25 марта рискнул зайти на подведомственную Центробанку территорию: в его программе мер на время действия карантина стоял такой пункт, как предоставление кредитных каникул компаниям, попавшим под карантин. Банк России очень болезненно прореагировал на эту инициативу.
ЦБ не стал идти на прямой конфликт с президентом, но предоставление кредитных каникул обставил кучей условий и ограничений. Подарок бизнесу получился символический. Точно так же обстояло дело с такой инициативой, как помощь бизнесу на выплаты зарплат в условиях карантина с помощью банковских кредитов с нулевой процентной ставкой. Банки молча бойкотировали эту инициативу правительства и президента. Наконец, президент попросил Думу принять поскорее закон, упрощающий процедуру банкротства физических лиц. Дума в очередной раз прокатила законопроект по данному вопросу. Эксперты в этой связи высказали предположение, что влияние банкиров на Думу значительно больше, чем президента.
Кстати, в целом ряде зарубежных стран сегодня обозначилось сближение центробанков и минфинов. Прежде всего, в упомянутых мною выше США. Между Федеральным резервом с одной стороны и государственной администрацией (президент, казначейство и др.) с другой взаимодействие было явно слабым. А в отдельные моменты их отношения приобретали форму острого конфликта. Еще в прошлом году президент Дональд Трамп заявлял: «Федеральный резерв представляет для Америки даже большую угрозу, чем Китай». Теперь наметилось явное сближение: видимо, угроза кризиса не на шутку испугала председателя Федеральной резервной системы (далее — ФРС) Джерома Пауэлла, и последние действия американского Центробанка воспринимаются и Трампом, и Стивеном Мнучиным (министром финансов) с большим удовлетворением.
Федеральный резерв долгое время не реагировал на призывы Трампа снижать ключевую ставку. И вдруг в марте месяце ФРС провела два чрезвычайных заседания по вопросам ключевой ставки, и в итоге она была понижена до уровня плинтуса — 0,0–0,25 %. А в конце марта американское казначейство выделило на спасение граждан и экономики страны бюджетные средства в размере 2,2 трлн долларов.
Откуда такая гигантская сумма? Она изыскана за счет введения новых налогов? Нет. Она получена за счет сокращения расходов на какие-то другие госпрограммы? Нет. Эта сумма будет покрыта за счет займа ФРС американскому казначейству, оформленного в виде покупки американским центробанком казначейских облигаций на указанную сумму. Закон о федеральном бюджете США на 2020 финансовый год предусматривает, что бюджетный дефицит составит 1 трлн долларов. С учетом нового займа дефицит бюджета вырастет до 3,2 трлн долларов. До конца года могут потребоваться новые вливания бюджетных денег в экономику. Как можно понять из американских СМИ, Федеральный резерв готов предоставлять всё новые займы казначейству США для спасения страны. Американские эксперты говорят, что к концу нынешнего финансового года (истекает 30 сентября) дефицит бюджета может превысить 4 трлн долларов. Такого в истории США никогда не было. Рекорд был достигнут в 2009 году (апогей кризиса) — 1,6 трлн долларов. Если прежние тенденции сохранятся, то в следующем году может возникнуть уникальная ситуация: доходная часть американского бюджета будет состоять преимущественно из займов, а налоги окажутся на втором месте.
Но вернемся к России. Стали замечаться подвижки в позиции Центробанка. Видимо, у людей на Неглинке возникло ощущение, что ЦБ и государство все-таки сидят в одной лодке и что надо идти на сближение. В апреле некоторые признаки такого сближения обозначились.
Во-первых, Центробанк пошел на снижение ключевой ставки. 24 апреля она была понижена с 6,00 до 5,50 %, то есть на 50 базовых пунктов. Конечно, не сравнить почти с нулевой ставкой ФРС США, но всё-таки «лед тронулся». ЦБ еще недавно ни в какую не желал понижать ставку (несмотря на постоянные просьбы об этом со стороны не только бизнеса, но и министерств — экономического развития, промышленности и других).
Во-вторых, регулятор решил поступиться своими принципами и прекратить сжатие денежной массы (что он до этого делал постоянно — якобы для того, чтобы «таргетировать инфляцию»).
Кажется, ЦБ уже готов распрощаться со своей «монетарной невинностью» и начать наращивать денежную массу. Правда, пока в виде кредитов, адресованных не реальному сектору экономики, а государству. Центробанк решил включить «печатный станок» для того, чтобы закрывать «дыры» в федеральном бюджете.
Два года у него не было «дыр», то есть дефицита. Наоборот, был профицит. Но вот «тучные года» закончились. Начался вирусно-экономический кризис, который усугубился резким падением цен на нефть.
По оценке Минфина, с нефтью по 30 долларов за баррель (базовый сценарий) бюджет потеряет 4 трлн руб. доходов и будет сведен с дефицитом в 4,4 трлн руб. Это 21 % от размера самого бюджета (20,8 трлн руб.) и 4 % ВВП. Так как Минфин собирается закрывать эту «дыру»? Меньше половины недостающей суммы — 2 трлн руб. — правительство намерено взять из ФНБ. Еще порядка триллиона Минфин заберет из непотраченных денег прошлых лет, как сказал глава ведомства Антон Силуанов.
А вот недостающие деньги «напечатает» ЦБ. Но ведь, как мы отметили выше, Центробанк по закону не имеет права напрямую кредитовать правительство. Регулятор будет делать это, используя в качестве своеобразных посредников коммерческие банки. Он будет давать им кредиты РЕПО, а они на эти деньги будут приобретать долговые бумаги Минфина. Под залог приобретенных коммерческими банками казначейских бумаг ЦБ будет предоставлять им новые кредиты. До сих пор Банк России давал банкам кредиты РЕПО сроком на неделю. Теперь, как заявили на Неглинке, будут выдаваться кредиты на срок в шесть месяцев и на год. Как сообщают информированные источники, в ближайшее время печатный станок ЦБ создаст кредитов РЕПО на сумму от 1 до 1,5 трлн руб. Журналисты и эксперты уже успели окрестить курс ЦБ на увеличение денежного предложения «количественным смягчением по-российски».
Есть все основания полагать, что сейчас будет происходить сближение Центробанка и Минфина. Но станет ли сближение конъюнктурным, таким, которое закончится после преодоления острой фазы кризиса, сказать трудно. К тому же есть опасения, что такое сближение может породить новые угрозы для экономики.
Включение «печатного станка» для закрытия «дыр» неизбежно приведет к инфляции. И не к той инфляции, которую ЦБ рассматривал в лупу (дабы иметь основания для политики сжатия денежной массы), а к инфляции, измеряемой двузначными числами. То есть к гиперинфляции.
Кстати, на Неглинке это прекрасно понимают, поэтому говорят, что больше чем полтора триллиона напечатать не могут. Но в экстазе начавшегося сближения ЦБ и Минфина партнеры запросто могут перескочить эту планку.
И самое главное. Хотя в целом сближение Центробанка и Минфина я оцениваю как позитивное явление, хочу сказать, что радикальным способом преодоления кризиса является другое сближение. Какое? Между Центробанком и реальным сектором экономики. А тут, к сожалению, заметных подвижек пока не видно.
