Дорога во тьму и её лоббисты

Почему мы говорим, что рыночное, капиталистическое общество лишено перспективы и несовместимо с подлинным прогрессом человеческой цивилизации? На этот счёт есть две версии. Первая, которая сразу же приходит в голову – мы злобные люди, обиженные судьбой, обделённые, и мы попросту ругаемся, шельмуем неласковое к нам общество. В этой версии мы – попросту недоброжелатели нового, «не вписавшиеся в поворот» истории, и эту версию, конечно, надо тщательно рассматривать. Что мы регулярно и делаем, стремясь не допускать субъективности, не путать личную обиду на жизнь с государственной.

Вторая версия — заключается в том, что в сфере разума у любого явления есть точное научное определение, расшифровка понятия. Чтобы говорить о перспективе – нужно сперва объяснить, что такое перспектива. И чтобы говорить о прогрессе – нужно сперва дать определение прогрессу. Потому что иначе и у нас, и у наших оппонентов получится разговор ни о чём.

Ведь простой факт, что одним хорошо, а другим плохо – на самом деле ровным счётом ничего не значит! Сделать из личной трагедии вселенскую скорбь может только человек, вроде писателя В.Шаламова, который ничего не заметил в ХХ веке, кроме личной обиды и обделённости «попавшего».

В этой логике всякий, кто попал под машину, случайно и безобразно, часто без всякой собственной вины (например, водитель был пьян) – делит историю на «хорошую» и «плохую», на том основании, что вот был я без костылей – а после определённой даты обречён ходить с костылями. «И будьте вы все прокляты!»

Так почему же у рыночной экономики и буржуазной демократии современного либерального пошиба нет будущего, перспектив, почему же мы не верим в прогресс этой системы?

Главная, конечно, претензия – в том, что система ничего не строит. Кабы она чего строила – тогда можно было бы докопаться к ориентирам. Можно спорить, и много спорить о цели пути – когда у пути намечена цель.

У нас тысяча претензий к советскому целеполаганию – и было бы странно, если бы мы, думающие люди, не имели претензий к рухнувшему строю. Уже сам факт его обрушения доказывает лучше любых доводов, что конструкторская мысль созидателей нового общества дала сбой, имела роковое искажение.

Но, кроме этой тысячи претензий – мы, думающие люди, отмечаем и тот факт, что у советской системы было целеполагание. Цель заключалась не в том, чтобы блуждать в потёмках по замкнутому кругу, а в том, чтобы выйти из тьмы.

Точно так же у авиационных конструкторов есть цель поднять свою конструкцию в воздух, а если она рухнула – то, конечно, это плохо, но самой цели конструкторской работы не отменяет. Изучите, что не так, поработайте над ошибками конструкции – и вперёд, к новой модели самолёта!

Любые ошибки в целеполагании – не выводят ошибающихся за пределы поля рациональности, разумности. Пока остаётся цель перемещения из точки «А» в точку «Б» — есть и рациональный диалог, поиск маршрута оттуда туда.

+++

Но вот мы провалились в общество, которое отказалось от целеполагания на самом базовом уровне. То есть вообще. Это общество родственно животной среде, зоологическому миру тем, что свои проблемы не собирается решать вообще никогда, и вообще не признаёт проблем. Иногда говорит (про бездомность или безработицу, или отмену пенсий) – что это не проблема, а норма жизни. Естественное состояние человека. А иногда говорит, что проблема – на самом деле возможность, и её нужно не преодолевать, а ценить. Дорожить ей – как, например, социал-дарвинизм дорожит звериным насилием борьбы за выживание.

Убери, мол, это зверство взаимного попрания в конкурентной борьбе – и люди поглупеют, ослабеют, выродятся в нежизнеспособные особи. Мы отвечаем: но ведь вы закладываете этой борьбой звериные, нечеловеческие стандарты совершенства! И в конечном итоге на этом пути вы получите идеального (мускулистого и зубастого) зверя, но не идеального человека.

На что социал-дарвинизм отвечает, что зверь и человек суть есть одно, человек лишь один из видов животных, и почему ему должна быть какая-то привилегия над теми, кто «львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды»?

Так замыкается круг – и окружностью своей перечёркивает цивилизацию, вырвавшую «человека разумного» из кругооборота зоологических отношений.

Если все живое лишь помарка

За короткий выморочный день,

На подвижной лестнице Ламарка

Я займу последнюю ступень[1].

Если проблему решают, то её решат. Другой вопрос, что может быть, не с первой попытки, и даже не с десятой. Но сама цель решить проблему – приведёт к её решению в какой-то обозримой перспективе.

Однако проблема не может быть решена там, где её, во-первых, никак не решают, а, во-вторых, вообще не признают за проблему. И возводят даже в некое «достояние общества», искусственно оберегая даже там, где для неё уже не осталось естественной питательной среды.

+++

Бесперпективность и энтропический регресс рыночного общества буржуазной либеральной демократии не в том, что одним при них хорошо, а другим плохо. Всегда кому-то хорошо, а кому-то плохо, и дело совсем не в этом. Понимая, что род человеческий делится на творцов и паразитов, мы понимаем и противоположность (антагонизм) их интересов.

Всё, что хорошо для творцов, созидателей, тружеников – плохо для паразитов, как глистогонное средство для глистов. Глисты никогда не скажут о глистогонном средстве, что это лекарство. Глисты всегда будут в полной искренности утверждать, что это яд, отрава, что применение этого токсина – злостное хулиганство, преступление, невообразимая жестокость, и т.п.

И это яростное обличение – не лицемерие, не обман от лица паразитов: в нём дышит, словами Пастернака, «почва и судьба», сам образ жизни паразита формирует в нём суровую ненависть к глистогонным средствам.

Мы не поймём недовольства паразитов до конца, если не будем учитывать, в определённом смысле, эгоизм тружеников и созидателей, симметричный эгоизму паразитов. Созидателю ведь хочется, чтобы ему дали созидать, и не мешали – а для паразита это очень тяжело, и кажется несправедливым.

Узколобый «левак» скажет о паразите — «сам виноват». Это упрощение, необъективное и не всегда справедливое. Иногда да, сам виноват – когда он в первом поколении. А когда во втором, или тем более, в четвёртом, то он просто таким родился. Он уже принадлежит к определённому биологическому виду, и не может просто так, за «здорово живёшь», поменять свою анатомию.

Наследник зачастую сам, лично никаких преступлений против человечности не совершал – и искренне недоумевает, когда к нему приходят «грубые и резкие» экспроприаторы. Он без всякого лукавства не может понять (и пишет про то мемуары) – что ему эти злодеи инкриминируют. Можно ли всерьёз, не уходя в эмпиреи «кармической», родовой ответственности рассуждать о вине или невиновности льва или крокодила? Лев ведь не выбирал, родиться ему львом или кроликом! Он сразу родился львом, и он не может кушать морковку – она вне его видового питания. Он действительно сдохнет без мяса – хотя травоядные, привычные к морковке, считают, что это «понты» и кривляния.

+++

Расчёт на то, чтобы построить жизнь, в которой всем было бы хорошо – утопия. Важно понять, что в любом обществе всегда будет кому-то плохо, вопрос – кому? Или там будет плохо труженикам, созидателям, творцам – но это условие комфорта паразитарных форм жизни. Или там будет хорошо людям труда – но тогда будет плохо всем, склонным к паразитизму. Именно оттуда понесутся так хорошо нам знакомые голоса о «невыносимости совка», об «унизительности очередей», «нехватке колбасы» и т.п. А они обязательно раздадутся, и не один-два, а мощным хором, и лучше бы нам быть заранее к этому готовыми…

В рамках биосферы (из которых не выходит рыночный социал-дарвинизм) вообще нельзя решить вопрос – кто лучше, а кто хуже. В биосфере есть разные организмы с разными типами питания, и всё. Обосновать гибель хищников, истребление паразитов – нуждами и удобствами травоядных внутри биосферы нельзя. Бобры, конечно, строят хатки – но никакого преимущества им это над кукушками, гнёзд не вьющими не даёт. Нельзя внутри биосферы сказать, что бобры (строители) хорошие, а кукушки – плохие. Это просто разные живые организмы с разной анатомией и разными системами приспособления к зоологической реальности.

Чтобы дать преимущество творцам и созидателям над паразитами – нужно выйти из биосферы в ноосферу (сферу разума). То есть признать нематериальный коллективный разум культуры и его развитие, пополнение – важнее удобств или неудобств биологической особи.

Развитие разума может совпадать с комфортом той или иной плоти, или расходится – в обоих случаях это для цивилизации неважно. Как про курицу говорят, что это «техническое устройство, позволяющее одному яйцу снести другое яйцо», так и цивилизация рассматривает человеческую особь в роли технического устройства для передачи и пополнения культурного наследия.

И это – болевая точка очень острого, антагонистического конфликта цивилизации с биосферой.

И когда особь выставит собственные, локальные во времени и пространстве, уникальные (в том смысле, что они интересны только ей и никому другому) интересы в приоритет – культуре и цивилизации придётся несладко. Ибо далеко не всегда (и даже редко) – личное приспособление и удобство совпадают с приспособлением и удобством целого вида живых существ.

Единство человеческого рода – достояние цивилизации, и первобытным каннибалам оно кажется нелепостью, неоправданным и безумным обобщением, химерой универсалий. В животном мире мы не наблюдаем единство рода (не путать со стаей). Наоборот, мы встречаем внутривидовую конкуренцию, куда более жёсткую, чем межвидовая.

Главный интерес льва или медведя – в том, чтобы истребить всех других львов и медведей вокруг себя. Да ведь и зайцу другие зайцы совсем не в радость: они будут претендовать на капусту, на зайчиху и т.п. Ни о каком стабильном единстве[2] зоологического рода речи быть не может.

И если уровнять человеческий род с зоологическими родами (что делают социал-дарвинисты) – то ни о каком единстве интересов, потребностей, наклонностей человеческого рода нельзя будет говорить.

+++

Обобществление имуществ, собственности – вытекает, и неизбежно, из практики обобщения мыслей, идей. Как только формируется абстрактное мышление, выделившее человека из животного мира (способность разума обобщать конкретные явления, классифицировать их и выстраивать иерархии приоритетов) – на повестку дня цивилизации (всей, а не только «русской» или «китайской») встаёт вопрос о коллективном хозяйствовании.

Ибо нельзя отделить духовную деятельность от её материального обеспечения. И монахам, и летописцам, и художникам, кого не возьми – нужно кушать и где-то жить. И потому как только мы начали обобщать мысли в голове – мы вместе с тем начали и обобществлять инвентари средств к существованию.

Первый колхоз формируется не на пашне, не у коммунистов или апостолов Христа. Обобществить аграрную сферу – дело десятое. Первым же делом «колхоз» возникает в самых тонких духовных сферах – религии, науке, культуре, творчестве.

Конкуренты есть враги – а работать для врагов безумие. И потому, чтобы писать, рисовать, лепить, учить без лукавства и обмана – нужно относиться к другим людям не как к врагам. Агрессия неограниченного собственника исключает не только сотрудничество, но и любую, даже простейшую коммуникацию между людьми. Ибо тем, кто норовит друг друга сожрать – общаться не о чем. Им незачем говорить (разве что только для подманивающего обмана), им не о чем писать друг другу (кроме, разве что, ядовитой лжи).

Потому в природе животные не имеют ни членораздельной речи, ни письменности. Если объект крупнее тебя – убегай. Если меньше – пожирай. Ни для того, ни для другого – речь и письменность не нужны. У хищника (например, США) – речь и письменность лишь орудия обмана, и когда это понимает жертва – она отказывается от средств коммуникации со своим убийцей. Да он и сам навыки коммуникации теряет, грубея в борьбе за взаимное пожирание…

+++

Можно утешать себя (что мы постоянно и делаем), что «стакан полупустой». Наше современное общество – «манная каша», оно далеко не самое жестокое в истории. Никто, вроде бы, пока, не повторяет «подвигов» ассирийских владык, не сдирает кожи заживо и на кол не сажает. Мы, вроде бы, пока, ещё сыты, и имеем крышу над головой. Вроде бы, пока, действуют (правда, затухая) – и ряд социальных институтов и ряд законов, ограждающих права любого человека…

Однако важна тенденция. «Стакан полупустой или полу-полный»? Ответ зависит от тенденции! Если стакан наполняется, тогда он полный наполовину. А если иссякает – тогда он наполовину пуст, и вскоре станет совсем пустым.

Никто в здравом уме не думает, что проблемы можно ликвидировать в один день. Понятно, что даже с самыми простыми проблемами придётся возиться годами. А уж со сложными – глядишь, и столетия не хватит!

Но вопрос в том, чтобы сама цель – решить наболевший вопрос – была поставлена перед обществом. Только тогда неполный стакан и становится полу-полным!

Рыночное общество, навязанное миру американским империалистическим хищником не только не решает общих проблем человечества, оно даже и не ставит их, как проблемы. Совершенно очевидно, что в рыночном обществе происходит ЭСКАЛАЦИЯ ЖЕСТОКОСТИ, а значит, мы идём к ассирийским царям, а не от них подальше.

Нет ничего удивительного, что человек, прошедший школу цивилизации, не озвереет в один день. Культурный багаж, инерция христианских и советских ценностей будут довольно долго оберегать нас от крайних, предельных проявлений жестокости друг к другу.

Но, слушайте, зачем нам обманывать друг друга насчёт тенденции рыночного общества?! Ну мы же видим, все видим, что там происходит возгонка жестокости и зверства, что неразрывно связано с вопросами выживания в этой системе! Дело в том, что в системе выживает только самый жестокий и эгоистичный, а значит – само выживание запускает конкурс жестокости, отбирает наверх самых озверевших.

«Самый жестокий» в толпе – не значит, предельно жестокий. В толпе интеллигентов самый жестокий – тот, кто матом всех кроет, хотя, может быть, он даже драться не умеет. Но – лиха беда начало! Либо он сам, либо тот, кому надоел его диктат – научится сперва махать кулаками, потом бить заточкой под ребро, а потом дойдёт и до нападения на Донбасс-Карабах, до тяжёлой истребительной техники в рамках борьбы биологических существ (в данном случае буржуазии) за существование.

Для того, чтобы понять, куда идёт тенденция – вовсе не обязательно доходить до её предельного края – тем более, что оттуда можно уже живым не вернуться! Если мы видим устойчивый рост жестокости, то вправе сказать, что в итоге эта тенденция приведёт нас в Ассирию, к сдиранию кожи и посажению на кол конкурентов. Необязательно – прямо завтра. Но в обозримой перспективе – притащит наше общество туда за уши, и никуда мы не денемся, в рыночных-то реалиях…

Не нужно забывать, что не только у социализма есть высшая форма – коммунизм, но и у капитализма есть высшая его форма – фашизм. А от фашизма до Ассирии уже рукой подать! Рассуждать же о том, что рыночный капитализм двинется в какую-то другую форму, кроме фашистской – конечно, можно…

Но тогда (если мы ведём честный разговор) – нужно указать: причины, движущие силы, факторы, которые отталкивали бы современный капитализм от фашизма. А начнём их искать – и увидим со всей беспощадностью научного взгляда: их нет!

Понятно, например, что полной фашизации рыночных отношений веками, худо-бедно, более или менее успешно, мешало христианство. Оно из сферы духа, веры, из страха загробного суда – трансформировало древневосточную невообразимую жестокость отношений в нечто более человечное. Христианское общество с рыночной экономикой – трагически расщепляет человека: у него экономические и бытовые интересы одни, а дух и упование – прямо противоположные. И что-то должно победить в итоге: или христианские ценности, или рыночные отношения. Совместить их не вышло даже у первозванных апостолов, чего уж нам пытаться?!

Установив, что христианство препятствовало веками окончательной фашизации рыночных хищников – мы задаём себе вопрос: а оно что, на Западе сейчас бурно развивается?! Оно крепнет и усиливается, чтобы успешно противостоять фашизации капиталистов?!

По-моему, наоборот. Но тогда как оно может успешно противостоять фашизации? Перебрав другие факторы, препятствовавшие фашизации на Западе – мы отмечаем, что и они тоже обветшали. Возьмём светскую науку и культуру, возьмём образование – мы что, видим в рыночных отношениях и буржуазных демократиях культ науки, культуры, образованности, эрудиции?! Прямо-таки все люди рынка так и ломятся на просветительские лекции, читают книги с утра до вечера, да всё толще и толще книги-то?!

Да, культура, даже светская, культ Разума – могли бы противостоять окончательной фашизации капитализма, но где они?! Разве мы настолько слепы, что не видим: они тают?

Слово «крутой» было в XIX веке ругательством, тождественным словам «жестокий», «злой». Сейчас стало заветным комплиментом. Как и слово «стерва» — изначально означавшее «трупожорку, стервятницу», а теперь – сильную и независимую женщину…

Мы что, не видим, куда всё это идёт?!

+++

Но опять-таки, дело не столько в том, что всё плохо (хотя всё очень плохо), а в том, что система не пытается ничего улучшать, она не ставит целью решение проблем. А как можно достичь цели – если ты даже не поставил цели?! Как пройти длинный путь – не сделав первого шага?

Давайте будем объективными.

Допустим, желание вернуться в СССР – наше субъективное желание обиженных людей.

Отвергнем его ради объективности.

Нам не нужно советское общество? А тогда какое нам нужно?!

Ну, допустим, вы ту модель считаете неправильной. Так предложите собственную модель! И обсудим, и постараемся быть искренними в обсуждении, и признаем вашу правоту – если убедите!

Но у вас, либеральные оппоненты – ПРОСТО! НЕТ! НИКАКОЙ! МОДЕЛИ!

Понимаете вы это?!

Если нет, то объясняю, как строится модель. Она строится по формуле хронологического приближения «было-стало». Это самая универсальная формула цивилизации и прогресса, известная всем культурным людям с древнейших времён.

У нас есть исходное состояние – и есть образ будущего. И мы двигаемся во времени в сторону этой цели.

Для этого нужно три вещи: понимать, что у нас есть в исходнике. Понимать, что нам нужно в итоге. И поиск средств перехода отсюда туда.

Как может рынок решить, например, проблему бездомных? Или неграмотных? Или безработных? Да вообще любую из наличных, диагностируемых проблем?

Понимаете, в рыночной системе все, кто мог решить проблему с жилищем, или с образованием, или с поиском работы – её уже решили. А те, кто этого доселе не сделали – не могут этого сделать в рыночной системе никогда. Потому что странно думать, будто они, имея и средства и желание решить проблему – упорно и бессмысленно её игнорируют! Они ведь потому и не решают свои проблемы из поколения в поколение – что у них нет ресурсов, средств, возможностей их решить.

А вы что думали? По собственной воле они остаются бездомными, безработными, неграмотными и т.п.? Потому что они сделали такой «свободный выбор»? Послушайте, это просто смешно!

Это просто глупо – думать, что голодный голодает «от собственной лени», а не потому что система не предусматривает для него возможности пропитания!

Ибо уж что-что, а вопросы голода или бездомности ленью не заглушишь! Да голодающий будет вниз головой на руках ходить – если только таким путём у него есть шанс прийти к провианту!

+++

Но рыночная система тем и ценна для управленцев-паразитов, что никаких задач перед государством и обществом не ставит. В ней (в теории) всё либо решается само по себе, либо не решается вовсе – «ну, так значит, и не нужно». В итоге система предельно-экономна по части умственной и административно-организаторской энергии для управленцев. А им такая предельная нетребовательность очень нравится!

С чисто-арифметической точки зрения, низкие зарплаты рабочих – это экономия для работодателя. Меньше с выручки заплатил – больше в твоём кармане осталось. Важно ли это? По сравнению с экономией умственной и организаторской энергией – крайне неважно!

Человек, получающий приличные доходы, многократно превышающие его потребности – может не жалеть денег. Он их зачастую и не жалеет – мотая без счёта в ресторанах, на любовниц, в казино или на собачьих парикмахеров с ландшафтными дизайнерами. Получается странно: на всю эту шоблу ему деньги швырять не жалко, а своим рабочим заплатить – жалко?

Ларчик открывается просто. Сейчас открою:

Человек, не жалеющий деньги (которых у него много) – жалеет себя. Себя-то у него «одын штук», как ни крути! Денег-то вот завались, а сам – в единственном экземпляре…

А системы интенсивного развития – напрягают, в первую очередь, управленцев. Рабочим-то хорошо, они за счёт интенсивного развития получают всё больше и больше! Продукта всё больше. Производственных возможностей всё больше. А чего меньше?

Покоя у министра или директора меньше. Уюта и безответственности, разгильдяйства у начальства меньше. Сложное дело – требует развитых людей, ума и ответственности, тут не всякий сможет быть руководителем.

А значит – два пути:

-Или самому умственно развиваться

-Или дело гробить, чем оно примитивнее, тем легче с ним даже тупому управиться.

Первое тяжело, второе – легко.

Идут вторым путём – прямиком в латифундисты, в феодализм.

Так, чтобы барин получал свою ренту – и мог вообще годами в поместье не приезжать, оставаясь его хозяином.

А с технически сложным и развитым производством этот номер не пройдёт!

Вот почему в РФ (да и на Западе сейчас) – всякую сложную тему истребили, и в сырьевики-олигархи позаписывались: живи-не хочу! Миллиарды валятся, а делать ничего не нужно, никакого напряга или ответственности, часть, нефть качать – не самолёты строить!

+++

Конечно, мотив экономии денег на зарплатах списывать не стоит: жадность работодателя никто не отменял, а всякую зарплату он считает собственным убытком, полагая, что платит её рабочим из собственного кармана.

Но этот мотив экономии денег – очень мал рядом с мотивом «экономии себя», с мотивом отвязывания начальства от развития и ответственности!

Чем примитивнее производство – тем легче быть над ним начальником.

Чем оно сложнее, выше технологически – тем больше квалификационных требований оно объективно, «через железо», предъявляет к своему руководителю.

В итоге вообще непонятно, как можно сочетать АЭС(!) и частную собственность! Вообразите – Чернобыль в частных руках, в руках инвестора, например, покойного Бен-Ладена! Это же какой-то страшный, запредельный бред…

Нельзя совместить атомную энергетику – и феодальную по своей природе безответственность частного хозяина, ни перед кем не ответственного и даже никем не отобранного, не назначенного!

Но нам упорно навязывают рынок. Почему – ясно.

Начальству не нужно развитие! Начальнику высокого ранга материальных благ хватит за глаза даже при самом низком уровне развития общества! И потому мотив «поберечь себя» от ответственности и квалификационных требований для него гораздо важнее, чем мотив роста производства, прогресс производительных сил в целом, в масштабах всего общества и человечества.

+++

Основная цель денег при капитализме – полностью отвязать авторитет и влияние человека от его личности. Сделать власть абсолютно безликой и абсолютно нетребовательной к личным качествам человека.

Допустим, некое абсолютное ничтожество получило в свои руки чемодан, набитый долларами. Просто нашло или в лотерею выиграло!

И что же?

При капитализме сего достаточно, чтобы этому ничтожеству начали униженно кланяться академики и лауреаты, богатые жизненным опытом старики и самые разные таланты. Чемодана достаточно, чтобы сделать ничтожество – главным экспертом. А его мнение – выше других мнений, его оценку – окончательной, его желания – приоритетными. Никаких иных требований, кроме чемодана с деньгами – общество не предъявляет ничтожеству, только лишь за чемодан возвышая его на роль общественного лидера…

Удобно ли это? Конечно, удобно!

Наследнику химического концерна не нужно учить химии даже на школьном уровне: он и так владелец. И доктора химических наук с любыми регалиями и сединами – у него на посылках, в подручных. Чубайс, много лет возглавляя энергетику – не удосужился даже открыть учебник по энергетике. Более того, Чубайс в интервью рассказал со всем рыночным цинизмом, что ему этого и не нужно. Он – управленец, и не обязан знать то, чего обязаны знать его инженеры…

Деньги делают ничтожную личность великой, а их отсутствие – великого человека ничтожеством. Этот волшебный трюк-перевёртыш капитализма очень нравится верхам общества, обеспокоенным монополией своих наследников (обычно выродков) на командные места завтрашнего дня.

+++

Есть ли у такого общества перспектива? Нет – и её даже не ищут. У него ступени восхождения от низших форм к высшим заменили кругооборотом выхолощенных выборов, которые по замкнутому циклу повторяют сами себя. В итоге президенты и депутаты меняются (якобы) – а кроме этого ничего не меняется. Кроме как в худшую сторону – потому что накопление энтропии в бесцельной системе никто не отменял! В данном случае — социальной энтропии ухудшения человеческого потенциала, связанной с зоологической экономией энергии на саморазвитие человека.

Проще говоря – не развиваясь, человек деградирует. Не тренирует память – память слабеет, не тренирует логику – слабеют способности к анализу, не учит новых слов – портится словарный запас и выразительность речи, и т.п.

Как этого не понимать?! Если вы не тренируете мышцы – они же дрябнут. А если вы не тренируете ум, память, реакцию – с ними происходит то же, что и с невостребованными мышцами: атрофия.

+++

Кратко подводя итоги объективной бесперспективности рыночного ложно-развития (на самом деле расщепления, размочаливания):

Чтобы что-то построить, надо:

1) Начать строить и продумать, согласовать между участниками начало строительства.

2) Вести строительство, согласовывая действия участников между собой.

Цель – когда она ясная и однозначная – выявляет и средства и делателей. Она сортирует пригодных к делу её достижения от непригодных. Она формирует приоритеты, их иерархию: что нужно в первую голову, а что третьестепенно.

Изымая этот стержень (цель) из мышления – мы сразу же получаем аморфный кисель, в котором мыслительная деятельность сводится к обеспечению низших инстинктов животного, а культура вырождается в бессмысленный декаданс, сотканный из пост-модернистских осколков былых систем и былых ценностей.

Если у нас нет целеполагания – то у нас нет ни пути, ни возможности прийти куда-то, завершив путь. Всякий поворот для бесцельно шатающихся во мгле по зову инстинктов – случайный, игра слепых стихий. Это блуждания динозавров до астероида, который и пресекает форму неразумной жизни, не научившейся отражать угрозы с помощью развития науки и техники (т.е. ума).

Ни один из фундаментальных вызовов, стоящих перед цивилизацией, рыночная среда не решает, и не может решить. Культ спонтанности и самосложения в ней, культ «естественности процессов» — приводит к тому, что всякое состояние принимается как идеальное и наилучшее, просто потому, что «оно само по себе так сложилось».

+++

В итоге – без смены курса – это общество обречено (понимая это или не понимая – другой вопрос) на деволюцию в обратном порядке, от сложных форм цивилизации, ко всё более простым и ранним её формам.

И дело обстоит таким образом объективно – независимо от того, обижены ли мы им по жизни, или наоборот, как сыр в масле в нём катаемся.

Нам говорят: если бы родились в другой семье, более вороватой, у других, более циничных родителей – то вы бы преуспели в приватизации, и сейчас говорили бы по-иному!

Ну и что? Ну, если бы мы врали из личной выгоды – то заслужили бы звание лжецов, всего и делов-то!

Наука – она объективна, её не переспоришь желанием или нежеланием говорить или молчать.

——————————————————-

[1] Стихотворение «Ламарк», О. Э. Мандельштам.

[2] Бывает в порядке исключения единство в условиях чрезвычайной ситуации, катастрофы. Тогда возникает и межвидовое единство интересов. Лиса не ест зайца, который вместе с ней спасается на одной льдине, а бегемот вдруг отбивает у крокодила антилопу, сам не очень понимая – зачем это делает…