«Эта редакция документа юридически безграмотная». Опубликованный Совфедом законопроект о домашнем насилии не согласовали с рабочей группой

На сайте Совета Федерации РФ 29 ноября опубликовали финальную версию законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия, который разрабатывала группа депутатов Госдумы, сенаторов и представителей экспертного сообщества. Документ еще на стадии формирования вызвал многочисленные споры. Сторонники принятия нового закона ссылаются на ужасающую статистику домашнего насилия в стране. Противники, отстаивающие «традиционные ценности», считают, что закон разрушит институт семьи в России.

Однако еще больше вопросов возникло при изучении итогового варианта законопроекта. По словам соавтора законопроекта адвоката Мари Давтян, опубликованная редакция документа не согласовывалась с членами рабочей группы при Совфеде РФ.

«Это результат заигрываний Совфеда с консервативными группами»

«Это редакция не просто урезанная и сокращенная, она еще и во многом юридически безграмотная. Это результат заигрываний Совфеда с разного рода радикальными консервативными группами. И это плохо! Надо было думать не как уважить людей, которые видят в насилии скрепу, а как защитить тех, чьи жизнь и здоровье в опасности. Мы предлагали нормальный текст, текст, который был бы эффективный. Закон должен быть не просто на бумажке, он должен быть эффективным. То, что предлагает Совфед сейчас, не просто неэффективно, это бесполезно», — написала Давтян на своей странице в Facebook.

Опубликованный законопроект содержит 28 статей, хотя ранее их было на порядок больше. Основные положения документа сейчас выглядят так:

1. Определение семейно-бытового насилия. Этот термин до сих пор не закреплен юридически. В законопроекте говорится, что семейно-бытовое насилие — это умышленное действие или бездействие в отношении близких, которое причиняет или содержит угрозу причинения физического, психического страдания и/или имущественного вреда.

Положения законопроекта распространяются не только на формальных родственников, а на всех проживающих совместно, а также бывших супругов.

2. Профилактика. Принимать участие в профилактике домашнего насилия и оказывать помощь пострадавшим должны общественные, кризисные и медицинские организации, сотрудники полиции и прокуратуры, омбудсмены и органы власти. Меры нужно предпринимать незамедлительно после того, как к ним поступят заявления пострадавшего или узнавших о факте насилия, решения судов или компетентных органов.

Главная цель — предупреждение противоправных действий, устранение причин насилия и защита жертв от домашних тиранов. Общественные организации, социальные службы и органы власти должны содействовать примирению сторон вне зависимости от того, возбуждено уголовное или административное дело. Среди мер профилактики — индивидуальные профилактические беседы и постановка на учет агрессоров. Законопроект также подразумевает принудительные специальные курсы по работе с гневом для реабилитации абьюзеров. Для пострадавших предусмотрены программы психологической поддержки.

3. Защитные и охранные предписания. Это абсолютно новые явления для России. Защитные предписания будут выдавать сотрудники полиции. Они могут быть выписаны только лицам, достигшим 18 лет. «Защитное предписание выносится с согласия лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию, или их законных представителей», — говорится в законопроекте.

Документ запрещает нарушителям вступать в любые контакты с жертвой (в том числе по телефону или через интернет), приближаться к пострадавшему и выяснять его местоположение. В законопроекте прописано, что действовать предписание будет 30 суток, в случае необходимости этот срок может быть продлен до двух месяцев. На время действия защитного предписания нарушитель ставится на профилактический учет органами внутренних дел.

Охранное предписание будет выдаваться в судебном порядке в случае, если защитное предписание не останавливает нарушителя. Оно может продлеваться на срок до года и предполагает более широкие меры воздействия. Обидчику также будет нельзя контактировать с жертвой, помимо этого его могут обязать покинуть совместное жилье (независимо от того, кто является собственником жилого помещения, но при условии наличия у нарушителя возможности проживать в ином жилом помещении, в том числе по договору найма — говорится в документе). Кроме того, агрессора могут заставить передать пострадавшему человеку личные вещи, которыми он располагает, а также пройти специализированную психологическую программу.  Какие будут введены наказания за игнорирование предписаний — в законопроекте не прописано.

«Законопроект надо переписывать»

По словам Давтян, определение семейно-бытового насилия в нынешней редакции законопроекта полностью выводит из-под действия закона все виды физического насилия (побои, причинение вреда здоровью и т. п.), так как данные виды насилия всегда содержат в себе признаки административного правонарушения или преступления.

«Закон в такой редакции нельзя применить, если вас бьют. Это просто абсурд. В ситуациях семейно-бытового насилия особенно важна защита пострадавших и оказание им поддержки в период подачи заявлений о правонарушении/преступлении, а также в период проверки указанных заявлений. А исходя из предложенной формулировки, человек лишается возможности воспользоваться мерами предлагаемого проекта закона. В подобной формулировке понятия „семейно-бытовое насилие“ проект закона теряет вообще всякий смысл. Там еще много всего на самом деле, но уже этого достаточно, чтобы сказать, что проект в данной редакции недопустим. Все надо опять переписывать, а время идет», — заявила Давтян.

Влияние ЕСПЧ и декриминализации побоев

Работа над законопроектом о домашнем насилии велась несколько лет и была ускорена после того, как летом 2019 года ЕСПЧ направил правительству РФ вопросы по делам четырех россиянок, которые пожаловались на неспособность властей защитить их от насилия в семье и дискриминации. Эти дела широко освещались в СМИ.

ЕСПЧ, в частности, указал на историю Маргариты Грачевой, которой муж отрубил кисти рук. Во время следствия было установлено, что полиция не реагировала на жалобы женщины о побоях. Ирину Петракову избивал и насиловал муж, причем преследовал ее даже после развода. Елена Гершман пережила серию тяжелых избиений со стороны экс-супруга, но из-за декриминализации домашнего насилия ей отказали в возбуждении уголовного дела. Бывший супруг при этом похитил у нее дочь и вывез в другую страну. Наталью Туникову регулярно избивал гражданский партнер, она ударила его ножом после того, как он попытался сбросить ее из окна. Женщину осудили, но потом амнистировали.

В 2017 году в России приняли закон о декриминализации побоев, который лоббировала сенатор Елена Мизулина. «Семейных» агрессоров теперь за оставленные синяки и ссадины не отправляют в колонии, а штрафуют. Противники изменений предсказывали, что нововведения развяжут руки людям, которые потенциально могут совершить насилие. Пессимистичные прогнозы начали сбываться. Согласно недавнему опросу «Левада-центра», каждый третий житель России (31%) сталкивался с домашним насилием в собственной семье и своем ближайшем окружении. По данным МВД, за девять месяцев 2019 года от домашнего насилия пострадала 15 тыс. 381 женщина. Исследование «Новой газеты» и «Медиазоны» показало, что 79% осужденных женщин становились жертвами насилия со стороны тех, кого потом убили.

Замдиректора национального центра по предотвращению насилия «Анна» Андрей Синельников в разговоре с корреспондентом Znak.com заявил, что после декриминализации побоев существенно выросло число обращений от пострадавших. В 99% случаев помощи ищут жены домашних тиранов. В 2014 году «Анна» приняла 8 тысяч таких звонков, в 2016 году — 20 тысяч, в 2017-м — около 26 тысяч, а в 2018-м — уже 32 тысячи. «Среди тех, кто к нам обращается, 70% — это люди, которые не нашли поддержки в полиции и социальных службах», — отметил он.

Позиция противников законопроекта

За принятие законопроекта выступают правозащитные, благотворительные и феминистские сообщества и кризисные центры. Против закона о домашнем насилии высказываются ультраконсервативные организации вроде «Сорока сороков» и «За права семьи», отстаивающие «традиционные ценности». Они считают, что закон разрушит институт семьи в России, поскольку нарушает пределы вмешательства государства в домашние дела граждан. Консерваторы, в частности, опасаются, что закон позволит изымать детей из семей без решения судов. «Если мы проиграем, то антисемейные либерал-фашисты придут в наши семьи и будут отбирать наших детей для однополых пар, потому что им неоткуда взять детей», — заявлял координатор движения «Сорок сороков» Андрей Кормухин.

РПЦ также выступает против законопроекта. Замглавы синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе ранее говорил, что предлагаемый документ вызывает сомнения, так как базируется на западном опыте. В РПЦ считают, что действующего законодательства РФ достаточно для борьбы с домашним насилием.

Об этом же говорит пресс-секретарь Виталия Милонова Илья Евстигнеев: «Мы должны сойти с поводка фем-активисток и заняться соблюдением тех законов, которые у нас есть. По большому счету любой виновник домашнего насилия может быть привлечен по уже существующим статьям. Выдумывать паровоз здесь не надо. Домашнее насилие с точки зрения юриспруденции не отличается от насилия между людьми, которые не состоят в браке. Нужно научиться исполнять те законы, которые уже приняты, а не плодить новые».

Правозащитники с такой позицией не согласны: сейчас государство не защищает жертву и не предотвращает домашнее насилие, а только наказывает за уже совершенные преступления. Авторы законопроекта также указывают на то, что никаких новых методов отъема детей в проекте не рассматривают. Спикер Совфеда Валентина Матвиенко ранее отвергла опасения о том, что закон даст возможность для избыточного вмешательства в дела семьи. Юристы добавляют, что подобные законы действуют в странах Западной и Восточной Европы, а также СНГ. По статистике, при их наличии случаи побоев в семье сокращаются в среднем на 30%.

Из-за открытых писем движения «Сорок сороков» и оскорбительных коллажей авторы законопроекта, в числе которых депутат Госдумы Оксана Пушкина, адвокаты Мари Давтян и Алексей Паршин, обратились в полицию. Они заявили, что им поступают угрозы. По мнению Пушкиной, в обращениях движения «Сорок сороков» содержатся высказывания, оправдывающие семейное насилие «под видом „сохранения“ псевдосемейных ценностей», которые могут привести к возбуждению ненависти или вражды. Также в публикациях против принятия документа можно найти противоправные призывы, считает Пушкина.

В то же время звучат мнения, что закон развяжет войну между полами, поскольку многие его положения дают простор для всевозможных перегибов в семейных отношениях. Например, жена, не дождавшись от мужа шубы, сможет его шантажировать защитными предписаниями. Таким же образом могут решаться вопросы, если у супругов возникают разные точки зрения по поводу воспитания ребенка. В результате могут появиться случаи, когда один супруг несправедливо выгоняет второго из дома.

«Право на безопасность»

Андрей Синельников считает, что закон о домашнем насилии важен потому, что дает гражданам «право на безопасность». «Охранные ордера будут создавать препятствия для совершения противоправных действий. Без них сейчас домашние тираны чувствуют себя безнаказанными, а это порождает тяжкие преступления. Хочется надеяться, что при обсуждении законопроекта будет прописан также момент, что нельзя будет забрать заявления о насилии. Сейчас вот непонятно, почему забрала жертва свое заявление — по примирению или из-за опасений за собственную жизнь?» — добавил Синельников.

Стоит добавить, что изначально также оговаривалось нововведение, которое предполагает перевод дел о домашнем насилии из частных в категорию частно-публичного обвинения. Это бы сняло с потерпевших непосильную для них обязанность самим собирать доказательства и потом идти с ними в суд. Жертвам насилия нужно было бы только подать заявление в полицию. Заявителями, как предполагалось, могли бы выступить свидетели или иные лица (например родственники пострадавшего). Оговаривалось также, что в любом случае прекратить преследование абьюзера будет невозможно — даже если стороны помирились. Однако в опубликованном законопроекте об этом речи не идет.

Фото: face to face/Instagram/Global Look Press