Как Приморский посёлок выживает без медицинской помощи

Трудности транспортировки

Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 июня здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) начались схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со схватками её доставили в приёмное отделение местной больницы. Там было принято решение вести роженицу в уссурийский родильный дом для экстренного родоразрешения.

Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В городской больнице Уссурийска роженице сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.

Елена Семикина, свекровь Александры, ночью 26 июня сопровождала невестку в карете скорой помощи.

– Всю дорогу фельдшер сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно созванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке нормальных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У невестки 25 недель был срок, – рассказывает она «Октагон.Восток».

Состояние Александры, по словам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.

– Ехали и думала, хоть бы роженица доехала живая. Водителю спасибо, ехал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.

Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли акушерка – сказал, чтобы я жалобу на водителя и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом рассказываю это фельдшеру, а он на меня смотрит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То есть он вёз её и рассчитывал только на природу, на её самочувствие и на то, что он сам только может сделать».

Роддом, которого не было

В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению регионального минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре родовые койки, которые в связи с изменением маршрутизации в декабре 2020-го были перепрофилированы в койки патологии беременности. Госпитализируются пациенты на сохранение беременности и пациенты с гинекологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».

Потеряла ребёнка и другая местная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где могла стоять детская кроватка, она раскладывает крошечные распашонки и ползунки – вещи, которые предназначались её сыну, которому не суждено было появиться на свет. 31 мая у женщины начались схватки. Срок её беременности был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда женщина договорилась о проведении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.

Заключение врачей по результатам УЗИ-диагностики было неутешительным: замершая беременность, 23 недели.

Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный врач сразу не направила её в уссурийский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.

– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в уссурийской больнице мне сказали, что взяли бы меня как экстренную в тот же день, – вспоминает она.

В уссурийском роддоме у пациентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.

– А потом в больнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.

Светлана считает, что в её трагедии виноват дежурный врач. По словам собеседницы издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, запаниковала и не поехала в роддом самостоятельно.

– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – рассказывает женщина, вытирая слезы.

Сейчас она собирает все необходимые документы для обращения в прокуратуру.

При этом, как рассказали в региональном минздраве, уже через 40 минут после вызова «началась экстренная транспортировка пациентки».

– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что описание УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине смерти ребёнка я представлю в следственные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у подруги моей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в первую очередь, – продолжает Светлана.

«В связи с плановыми отпусками и больничным одного сотрудника сейчас работает пять фельдшеров. Все смены закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – говорится в официальном комментарии.

Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по лекарственному обеспечению поставки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее отмечались непродолжительные задержки по вине производителя, и связаны они только с маркировкой препаратов производителем и поставщиком».

Катастрофическая неподготовленность

Заявления официальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорой помощи посёлка Пограничного связались с нашим корреспондентом и рассказали о ситуации в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорой помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последнее время на их службу часто жалуются.

– Во-первых, я хочу извиниться перед жителями всего района за работу нашей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – объясняет он.

По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с линии для транспортировки больных.

– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разным районам, район наш без скорой стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, извозчиками работает, – делится фельдшер.

К разговору подключаются другие сотрудники скорой помощи – фельдшеры и водители.

– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ водитель Валентин Зимин.

Наша беседа с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагической истории с роженицей. И уже тогда медик пожаловался на недостаточную оснащённость машин скорой помощи. В доказательство Барабаш открывает журнал приёма смены.

– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает страницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.

Невольно возникает вывод, что с оптимизацией здравоохранения в России что-то пошло не так, раз в XXI веке женщинам остаётся только молиться, чтобы беспроблемно разрешиться от родов, а не надеяться на квалифицированную помощь.

Проблемы с текучкой кадров (за шесть лет сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, полагает коллектив скорой, с начмедом Пограничной центральной районной больницы. В 2015 году он был главным врачом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, считают медики. Коллективными обращениями в различные инстанции сотрудники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность заместителя главврача по медицинской части. С тех пор зарплаты упали, а условия труда с каждым годом становятся только хуже.

– У меня зарплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое большое за последние пять месяцев – это май. Он у нас считается богатым месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера получают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.

Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, обращался и в краевое правительство, и в трудовую инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее медики намерены и дальше продолжать бороться за свои права.

Приморский край