Как растлевают Россию: в народе убивают идею красоты

Нам нужен нравственный закон.

Когда вода была ключевой, деревья зелеными, небо чистым, тогда и чувства были настоящими, а люди — счастливыми. У влюбленного человека — другая оптика: «Всюду я вижу на трассах и тропах Образ любимой».

Любящий человек обладает особой зоркостью. Он видит не суету жизни, а главную ее суть. Любовь — поворотная сила природы: «Когда соскучусь я и затоскую, Счастливой тайне радуясь при всех…»

По-русски написано! Но многие ли поймут? Встретилась с коллегой, который обрел устойчивое место работы на самом-самом центральном телеканале. Рассказывает: «Вы даже не представляете уровень деградации племени младого, незнакомого. Этически — за гранью добра и зла. Эстетически — денационализированное поколение. Профессионально — жертвы ЕГЭ и платного образования. Предложение не могут составить. А если просишь писать по-русски, то вообще начинаются корчи, сродни наркотическим. Поскольку завирусованы англицизмами. Например, „инсайдер семьи“ — это что, по-вашему?..»

Я сказала, что не знаю! Может, тот, кому известно о валюте в матрасах полковников?! О «золотых особняках»? «Как может быть страна страной, Где нищета людская, И нету виллы ни одной, Чтобы не воровская?» (Здесь и далее стихи Валентина Сорокина.) Посетовала: мол, тяжело вам работать в такой среде. «Ну что вы! Я чувствую себя академиком живописи на занятиях кружка по рисованию. Они настолько культурно ограничены, что даже не понимают своего отчаянного положения. Эти „одноразовые люди“ — обречены».

Вопрос, конечно, дискуссионный: кто выживет? Оцифрованные люди или природосообразные? «Переболевшие» антикультурой или привитые чужеродным вирусом? Трансформеры-трансгендеры или мамы и папы? Сплотившиеся вокруг Клауса Шваба или иные? Наблюдая за происходящим, можно предположить, что российский правящий класс уже сделал свой выбор. И даже пытается обосновать его с помощью пропаганды как бесповоротно-неизбежный.

Но так ли это?

«Я старше вас, я пережил короны, Знамена, гимны, клятвы пережил, А вот вороны были — есть вороны, А соловья и снег не устрашил». Положим, что человека получится отформатировать, государства упразднить, а на планете установить новый мировой порядок: дожди — избранным по расписанию, эвтаназия — каждому по вызову. Но невозможно управлять жизнью природы во всей ее полноте! Искусственный интеллект — не мировой разум.

А вот в любимом человеке для тебя сосредоточен весь мир. И весь разум. И быт, и счастье. Оно совсем другое, чем общество потребления, т. е. бездумного прожигания ресурсов. «Дом ты мой за скорым перевалом, Щедрый стол, раздольная кровать, — Неужели этого мне мало, Чтобы никогда не горевать?» Счастливый человек — не вор и не убийца, не заедатель чужой жизни. Он прежде всего здоров — духовно и физически. Страшные мучения переживают тяжелобольные, пораженные коронавирусом. Но разве событиям в мире видимом не предшествовала битва идей, образов, концепций, научных теорий? Например, сокращение сети больниц и поликлиник невозможно без предшествующего плана их «оптимизации». А на квалификацию ученых и врачей очевидно повлияло внедрение идеи Болонского образования.

«Душно в центре империи нашей, Побежденной торговым ворьем, — Над Россией, в пути заплутавшей, Даже небо гремит вороньем». Поэты — настоящие! — всегда первыми видят «невидимое» — опасности духовных болезней, вторжение разрушительных энергий, последствия информационных мутаций. Им для этого не нужны спецслужбы, разведки и министерства. А потому «Ханами, царями и вождями Ни один поэт не побежден».

Поэзия — подлинная, ее понимание, — связана с чувством аристократизма, то есть естественного благородства, воспитанного духовным строем семьи, рода, народа. Те, кто разрушает национальную культуру (сознательно или по недомыслию), наносят вред политической форме страны гораздо больший, чем несистемные оппозиционеры и «иностранные агенты». Угрюмую думу сложно замерить социологией. Но правду — не спрячешь: «День веселый и простор веселый. Солнце в небо прянуло с холма. И стоят в осиротелых селах Русские оглохшие дома».

Если в народном сознании нет сейчас общей цели, дела, перспектив, ясного будущего, то это не значит, что их нет вообще, даже в замысле, и никогда не будет. Русские освоили гигантские пространства, захватили в орбиту своего влияния многие народы, создали великую литературу. Первоисточник всех свершений — богатый, самобытный, живой язык, начало всех начал в человеке.

Вспомним: причина церковного раскола — филологическая, «исправление книг», редактура понятий. Восстание Емельяна Пугачёва, гражданская война 1773—1775 гг. — русский бунт «против немцев», династии Романовых как западного проекта. Революционные потрясения ХХ века — неприятие компрадорского капитала, власти финансистов-ростовщиков. Идеи, совершенно чуждой для народа, воспитанного в крестьянской общине и православной вере.

Появление на планете советского государства круто развернуло не только отечественную, но и мировую историю. В основании нового строя причудливо переплелись идеи здравые и ложные, самобытные и чужеродные. Сию конструкцию разложила деструкция — СССР пал.

Но только не надо думать, что это произошло «само собой» — вроде недавнего повышения цен на морковку (металл, дерево, пластик и т. п.). До сих пор за убиение сверхдержавы никто не наказан, никто не ответил! Как будто ничего и не было. Значит, выгодоприобретателям важно замалчивать предательство и даже выдавать его за демократический выбор. Но могут ли люди с извращенной моралью обеспечить благополучное будущее для всех? Вопрос риторический.

«Мы, бывшие герои стратосфер, Свой путь не можем объявить напрасным: Я кланяюсь тебе, СССР, Я присягал твоим знаменам красным!» То, что путь был не напрасным, особенно ясно теперь, когда мир подошел к опасному рубежу нового мирового порядка. Историк Лев Гумилёв предрекал гибель современной цивилизации, возросшей на беспрецедентном ограблении накопленных биосферой богатств. Писатель Иван Ефремов видел выход в построении общества высшего типа, в повышении самоконтроля, расширении знания и стремлении к красоте — внешней и внутренней.

Бывшие герои стратосфер не только создали могучую индустрию, космическую и атомную промышленность, но и нестареющие произведения в прозе, поэзии, гуманитарном знании. Удастся ли победить идею красоты рекламой безобразного и демонстративным коронованием порока? Песнями для «Евровидения» истероидного типа, женоподобными блогерами, кумирами молодежи, мутузящих своих сожительниц в прямом эфире интернет-трансляций?

Можно расстреливать парламент (правосознание), а можно выбрать в качестве мишени душу человеческую. И сделать это так ловко, что растление «потребители» будут принимать за свободу выражения, антикультуру — за моду, плетку рабовладельцев за благодеяние, удавку ростовщиков — за комфорт.

Нравственный закон ставит запрет эстетическому непотребству и воздает должное красоте. «Я пришел красоту воспевать, Слушать звездные оклики света, И легко мне тебя целовать В теплых травах короткого лета». Художественность — это любовь. А поэзия — красота слова и чувства. То есть то, что делает нас счастливыми.

Нынче много размышляют про «образ будущего» — есть ли он у России? Куда мы идем, к кому примкнем? Может, зря налегаем на англицизмы, надо на китаизмы? Время временщиков всё длится и длится, и кажется, что так будет всегда. Но колесо жизни неостановимо! Блаженны алчущие: «Слава едущим, мчащим, идущим, Пусть им светит удачи звезда. Человек меж былым и грядущим Не приходит один никогда».

Лидия Сычева

Источник