«Китай перешел к политике импорта умов». Сложные отношения РАН с учеными Поднебесной

Из сумрака вышел — и снова зашел

Как это отражается на экономике и научно-технологической политике страны? Симметричное введение пошлин на товары друг друга в ходе прошлогодней «торговой войны» с США больно ударило по экономике Китая. Привыкнув к ежегодным темпам роста в 10% и выше, в этом году страна смогла показать 6,6% — одно из самых низких значений еще с девяностых. По мнению доктора политических наук Алексея Воскресенского, наш восточный сосед развивается «очень аккуратно», но не сможет быстро наращивать обороты, пока не разберется со внутренними этническими и политическими проблемами.

Затянуть пояса и наладить пути

КНР, видимо, благодаря менталитету выполняет свои цели вовремя, а иногда и выдает «пятилетки в четыре года». За последние 20 лет, по наблюдениям академиков, из «нищей, грязной, отсталой страны» она почти превратилась в «чистую и современную», так что теперь Made in China может даже звучать гордо.

Тем временем страсти накаляются: США давно считают Китай своим конкурентом на мировой арене, а с недавних к той же позиции склоняется и Европа. Африку Китай старается сделать своим союзником: вкладывает деньги в развитие региона и открыл научный институт «Китай — Африка» для того, чтобы формировать нужный взгляд на отношения стран.

«Между Китаем и США сейчас не только экономическая война, но и ракетно-ядерное противостояние, — уверен сотрудник Института Дальнего Востока РАН Сергей Лузянин. Сотрудничество с Россией для Китая сегодня является ключевым приоритетом национальной безопасности. Для сохранения внутреннего равенства в Российско-Китайском партнерстве Россия должна сохранять свое абсолютное лидерство в военно-стратегической сфере, как некий компенсатор китайского экономико-технологического превосходства».

«Когда в товарищах согласья нет…»

Но какую позицию займет Россия? РАН понимает, что конкурентное преимущество явно не на нашей стороне. Но невыгодно и быть просто соседом, у которого под боком перевыполняют наши планы по публикациям, пока мы не можем вырваться в пятерку научных держав по нацпроекту.

Конечно, нам хотелось бы сделать Китай своим научно-технологическим союзником. К счастью, сегодня все понимают, что какой бы ни была геополитическая подоплека, науку не замкнуть в одной стране, и выиграть можно, только объединяя усилия. Вице-президент РАН Юрий Балега напомнил, что летом РАН подписала с соглашение с Китайской академией наук (как недавно — и с Американскими академиями), а к 19 июля была подготовлена дорожная карта сотрудничества. «В рамках этой программы планируется проведение целого ряда симпозиумов по исследованию Тибетского плато, Арктики, по нейронаукам, по предупреждению стихийных бедствий, космической оптике и др. Это первая часть. А вторая часть — развитие сотрудничества в рамках Альянса международных научных организаций», — рассказал Балега.

Взаимодействие стран распространяется не только на науку, но и на образование: к примеру, недавно СПбГУ и Харбинский государственный университет приняли решение построить в Китае новый кампус, а МГУ вместе с университетом в Шэньчжене два года назад открыл магистратуру, а теперь и бакалавриат.

Приманка для академиков

Академики выразили беспокойство, что российский сырьевой экспорт в Поднебесную растет с каждым годом, тогда как экспорт высокотехнологичной продукции за последние годы упал с четырех процентов до одного. Социальные и культурные контакты остаются важными, но выигрывает от них больше китайская, а не наша экономика: китайских туристов по России возят и кормят их же соотечественники, поэтому 300 тыс. китайцев, приезжающих на остров Ольхон каждый год, не приносят нам практически никакой прибыли. Еще больше волнений вызвала весть о китайском импорте: сегодня страна старается «импортировать мозги», а не готовые технологии. Академикам предлагают огромные зарплаты, чтобы они поработали в Китае хотя бы полгода. Устоять бывает трудно, ведь с хорошим финансированием и поддержкой инициатив ученые могут реализовать свои давние идеи, которые не смогли воплотить на родине. А поскольку коммуникация внутри РАН по таким вопросам не налажена, о новостях узнают только от «сбежавших» или поделившихся своим опытом и вернувшихся академиков.