«КРАСНАЯ ЗОНА»: ДНЕВНИК БОЛЬНОГО COVID-19

Пожилая миниатюрная женщина с заживающей дырочкой в горле показывает мне, где тут душ, где туалеты, где что. У меня дезориентация, на третий день госпитализации меня перевели из одной «красной зоны» в эту…

Как живут пациенты с диагнозом COVID-19. На Амур.life реальный рассказ о том, что происходит в инфекционном госпитале Благовещенска.

Поступление и сортировка больных с COVID-19 – это такой беспрерывный и живой процесс. Нас подняли с второго этажа на пятый, кого-то с нашего этажа отправляли на третий и четвертый. Рассказы властей про увеличение и наращивание коечного фонда для лечения больных новой коронавирусной инфекцией – чистейшей воды правда. Дополнительных коек очень много. Очень! Под них в Благовещенской городской больнице отданы бывшие буфетные или столовые помещения, кабинеты ЭКГ и функциональной диагностики, какие-то ответвления в коридорах отделений и прочее прочее. Койки и кушетки с кашляющими, тяжело дышащими пациентами стоят везде, где только можно. Самые разные отделения приспособлены под «красные зоны». Всё это теперь инфекционный госпиталь.

Женщина с дырочкой в горле лежит здесь больше 40 дней. Она пережила подключение к ИВЛ, двухнедельную кому.

– Ничё не помню! Помню только, что мне стало больно. Потом помню жар, и так мне пекло! И кто-то звал меня всё время, всё звал: Пална, просыпайся! Пална, очнись! – женщине явно хотелось высказаться. – Глаза открываю – где я? Провода какие-то намотаны, в горле мешает. Парень возле меня сидит в костюме этом, лица не разберёшь. Я начала сразу руки и плечи разминать. Так он меня схватил. Говорит: «Иш, какая быстрая! Рано!». На меня тут первое время смотрели, как на легенду какую-то. Сказали, что я две недели была в полной отключке.

Потом какое-то время, говорит, больно выкашливала кровавую кашицу, месяц восстанавливалась в отделении до полного излечения от пневмонии – до двух заветных отрицательных тестов. А завтра её выписывают. И она в отличном настроении. Осторожно интересуюсь у бывалой её оценкой моих перспектив. Она же тут давно – чего только ни пережила, чего только ни повидала.

– Может, и в 10 дней поместишься. Интенсивный курс лечения пройдёшь, тесты сделают. И, если без ухудшений, если будет два отрицательных теста, сразу выпустят. Не будут в «красной зоне» долго держать, – почти профессионально консультирует спасенная.

Фото: 

***

«Красная зона» – это там, где лежат COVID-положительные пациенты с осложнением в виде пневмонии.

Здесь везде крепко пахнет хлором. Персонал замурован в эпидемиологические комбинезоны, крепкие маски, защитные очки. В «красной зоне» медсестрам, врачам, младшему медперсоналу нельзя ничего: нельзя оттянуть и вытереть запотевшие от жары очки; нельзя пользоваться телефоном, если он не в герметичном чехле; нельзя пить воду, ходить в туалет, кушать; нельзя в зной отделить от тела намокший костюм из нетканого материала и запустить под него хоть немного прохладного воздуха. Всё это можно делать только в так называемой чистой зоне, но, чтобы в неё попасть, нужно пройти дезинфекцию. Поэтому не набегаешься лишний раз.

Люди в одинаковых защитных костюмах, как жители другой, неведомой планеты – их лица неразличимы. Кто-то подписывает свои комбинезоны, кто-то рисует на них цветы. С пяти утра и до полуночи, практически без остановок и пауз они снуют среди палат, среди нас – пациентов средней тяжести и тяжёлых. Капельницы, еда, вода, анализы, тесты, ЭКГ, кислород, уколы в попы, в вены, в животы, таблетки, раздача градусников, небулайзеров, осмотры – это какой-то «вечный двигатель». Смена 12 часов, даже не знаю – делают ли они за это время перерыв, и если – да, то сколько раз. Ходят байки про то, что некоторые медики во время смены используют подгузники. Не знаю, насколько это правда. 12 часов – дежурство, сутки – дома, и так снова и снова.

«Бабулечки», «дамы», «девчонки», «джентльмены», «ребятки», «мужчины» – они называют нас как угодно, только не больными. Они с нами шутят, пытаются нас ободрить.

Медбрат вносит в палату системы, капельницы с растворами лекарств, его костюм мокрый насквозь, по нему буквально струится вода.

– Совсем жарко? – спрашиваю.

– Мне бы воды глоток сделать только и норм, – отвечает молодой медик.

Фото: m.azh.kz

За окном около 30 градусов жары. Через полузапотевший защитный пластик, закрывающий лицо медбрата, видно, что оно раскрасневшееся, уставшее.

Здесь много добровольцев – медсестер из районных больниц, где ситуация с коронавирусом более спокойная, врачей из других лечебных учреждений, прибывших в усиление. Они прямо по ходу этого непрекращающегося движения знакомятся друг с другом и с особенностями жизнеустройства в наших «красных зонах».

– А вы не подскажете, как правильно называется это отделение?

– Не знаем, родные, мы из Шимановска. Сами здесь первый день, осваиваемся. Инфекционный госпиталь это, а что здесь раньше было, надо местных спрашивать, – отвечают наперебой белоснежные медсестры в большущих защитных очках.

– А слышали, в Китае обнаружили новый вирус? Он намного заразнее этого.

– То есть, у нас есть шанс встретить пенсию здесь в противочумных костюмах, – отшучивается молодой доктор.

***

Здесь лежат целыми семьями. Разговоры о том, кто, как и где «поймал корону», бесконечные и очень захватывающие. Мы говорим на эти темы много – в палатах, в предбанниках туалетов, встретившись в коридорах. На нас ворчит персонал – долгие прогулки по коридору не особо приветствуются, а без маски – так и вовсе запрещены. Хотя, казалось бы, что уже – мы же уже здесь: вирус, осложнение в виде пневмонии, весь набор, всё в точности так, «как по телевизору рассказывают».

Фото: 

Мы уточняем друг у друга детали течения заболевания; выдвигаем различные гипотезы развития загадочной болезни и эпидемии в целом; выявляем закономерности; обсуждаем работу желудочно-кишечного тракта; обмениваемся ощущениями после приёма большой красной таблетки, а также последними новостями по интересующей всех теме. Но самое интересное – это рассуждения о том, кто и при каких обстоятельствах нас заразил и кого успели заразить мы.

Благовещенск и Благовещенский район, Шимановск, Мазановский район, Свободный – здесь сосредоточие «ковидных пациентов» почти со всей Амурской области.

Вот семья – папа, мама, взрослый сын. Сын вроде заразился первым, но вскрылось это не сразу. Сначала был отрицательный тест, а потом кашель и боль в лёгких, а потом компьютерная томография, которая зафиксировала двустороннюю пневмонию, потом – положительный тест на коронавирус, потом – положительные тесты на коронавирус у родителей, потом – обследование на КТ их и выявление аналогичной картины – двусторонней пневмонии.

Вот муж с женой, работающие вместе. Говорят, заразились всем предприятием. Сюда привезли супругов и всех их коллег по работе. «Ещё в пятницу у меня были чистые лёгкие. В понедельник – четыре очага в обоих. Ковидная пневмония, говорят, сильно отличается от обычной», – рассуждает женщина.

«У нас с сыном такая пневмония, что даже и КТ не понадобилось, рентген всё прекрасно показал. А муж, ты представляешь, отрицательный! Сколько ему тестов ни делали – все отрицательные. Как такое возможно?! Ты мне скажи?! Мы же живём вместе», – делится уставшим голосом женщина в цветастом халате.

Здесь много медиков, которые стали пациентами. Есть молодые «положительные» девочки, которые на днях родили малышей и сразу после родов были с ними разлучены до излечения и получения двукратных «отрицательных результатов».

Одна бабушка рассказывает, как посидели в деревне компанией – что-то отмечали только своими, жизни радовались. Всей компанией и оказались в больнице. Пожилая женщина очень тяжело дышит, кашляет. Плохо спит. Это слышно даже из соседней палаты.

Фото: 

Вот женщина с модной короткой стрижкой говорит, что уже месяц здесь лежит. И вроде бы на поправку пошла, и ничего уже не болит, но тесты положительные. А вот высокий мужчина средних лет с аналогичной историей. Он громко возмущается кому-то в телефон: «сколько уже можно его лечить», что он «абсолютно уже здоров», что «мало ли что эти ваши тесты показывают».

Всеобщую зависть вызывает индиец. Он сегодня нарядный – в джинсах и пуловере, а ещё вчера ходил по отделению в экзотичных национальных широченных штанах, закреплённых вокруг бёдер с помощью огромного узла. «Это с ГПЗ – на выписку идёт», – перешептываются в коридоре те, кому до выписки ещё, как до Луны.

С утра обстановка в нашей «красной зоне» вообще довольно оживлённая. Кажется, что как-то особенно много людей получили свои заветные повторные отрицательные тесты и прочие «ключи к выписке» и покидают наш инфекционный корпус/этаж/блок/ – сектор «ковидных больных с пневмонией», где и не разберешь кого больше жаль – самих больных или персонал, который с ними работает, а может даже тех, кто ещё не поймал свой коронавирус и кому это только предстоит. Здесь многое понимаешь – COVID-диссидентство лопается как мыльный пузырь. Ты совершенно чётко осознаёшь всё коварство болезни, поставившей мир на колени.

Наша «красная зона» хрипло дышит, ежеминутно разражается тяжёлым кашлем. В воскресенье в одной из палат медики в течение часа откачивали бабушку. В понедельник она была в статистике летальных исходов.

***

Мой COVID-19 выявило всеобщее тестирование всех сотрудников Амурского ГПЗ. Через три дня после теста, мне сообщили о положительном результате. Первая реакция – полная растерянность и даже паника. Откуда?! Как?! Последние два месяца – я строго в маске, плюс тщательное мытьё рук и обработка их антисептиками, плюс дезинфекция рабочих помещений, плюс сведение к полному минимуму контактов «не по работе» – полный, как мне казалось, пакет соблюдения мер безопасности, за нарушение которых на работе могут серьёзно наказать.

Потом было определение круга контактных лиц – а их было немало. Полная изоляция меня. Изоляция всех контактировавших со мной за последние 10 дней. Контактировавшие не благодарили, конечно. Все также прошли тестирование.

Приехала врач – температура в норме, уровень кислорода в крови тоже, насморка нет, обоняние есть. Да всё как всегда, ничего особенного! Врач назначила препараты. На следующий день лекарства доставили мне и контактировавшим со мной людям. Начался наш карантин, прислушивание к себе, тревожные звонки, томительное ожидание повторного тестирования через 10 дней.

Через 6 дней мне стало плохо, в грудь беспокойно забил частый и довольно болезненный кашель. Обследование на компьютерном томографе показало очаг в лёгком.

– Так у меня температуры нет, все показатели в норме. Вы мне таблетки выпишите – я всё пропью, что скажете, мне всё купят, привезут. Только не кладите. Я буду абсолютно всё соблюдать. У нас за этим следят строго, – пытаюсь отбиться от госпитализации. В щедро обработанную хлорными растворами больницу не хотелось.

Врач отрицательно качает головой: «Это ковид –там, где сегодня один очаг, завтра может быть два, три и так далее. Наблюдение, лечение в стационаре».

Фото: 

Я ещё здесь. Но кашля уже почти нет. Температура незначительно подскакивала до 37. И у меня суперновость – второй тест на коронавирус, показал отрицательный результат. Жду результат третьего тестирования.

Все контактировавшие со мной уже вышли на работу. Обошлось без серьезных последствий.

Спасибо за это всем. Тем, кто организовал своевременное массовое тестирование на работе, которое, возможно, спасло мне жизнь. И не только мне. Огромное и бесконечное спасибо медицинским работникам, вставшим на борьбу с коронавирусом, – всем без исключения за профессионализм и самоотдачу: врачам – за бдительность и настойчивость, медсестрам – за заботу, терпение и оптимизм, санитарочкам – за чистоту, работникам кухни – за отменное кормление с доставкой в палату в одноразовых контейнерах. И всем, всем, всем, кто нас вытаскивает. Берегите себя!

Трудно почему-то в такой ситуации без пафосных речевых оборотов.